Превентивные войны: прямая противоположность реальной политики

В ходе национального диалога по вопросу ядерного соглашения между Ираном и странами «5+1», в состав которых входят и США, обычно звучат заявления — как со стороны демократов, так и республиканцев — что «актуальны все варианты решений». Речь идет в том числе и о «военном решении», подразумевающем неспровоцированную превентивную войну, инициированную США или Израилем с целью уничтожения объектов, которые можно использовать для производства ядерного оружия. Подобное повседневное упоминание и широкое распространение варианта «военного решения» настораживает.

До прихода к власти президента Джорджа Буша-младшего (George W. Bush) использование превентивной войны в качестве средства предотвращения распространения ядерного оружия США считали незаконным. В 2003 году США вели единственную в истории превентивную войну под тем предлогом, чтобы не дать Саддаму Хуссейну (Saddam Hussein) возможность получить оружие массового поражения. В результате произошли события, которые в планы не входили: Ирак распался, началась региональная марионеточная война между суннитами и шиитами, и возникло «Исламское государство». Превентивная война против Ирака стала самым вопиющим промахом в истории американской внешней политики. И то, что некоторые американцы сейчас — всего двенадцать лет спустя — могут рассматривать даже саму возможность повторения подобной ошибки в случае с Ираном, одновременно и удивляет, и наводит ужас.

Согласно международному праву, существует разница между упреждающим ударом (с целью самообороны при наличии явной и неминуемой угрозы) и превентивным (предвосхищающим) ударом по источникам грозящей угрозы. В первом случае военные действия международными нормами допускаются, а во втором — являются их нарушением. В 1848 году после того, как британская армия вторглась на территорию США для подавления антибританских восстаний канадцев, государственный секретарь США Дэниел Уэбстер сделал свое ставшее классическим замечание о том, что «государство имеет право на упреждающую самооборону только в том случае, когда оно может доказать, что «необходимость такой самообороны является сиюминутной, подавляющей, не оставляющей ни возможности для выбора средств, ни времени на размышление».

Шесть лет спустя, в 1848 году Авраам Линкольн (Abraham Lincoln) критически высказался в адрес администрации президента Полка (James Knox Polk) за использование ею вооруженных столкновений на границе между Техасом и Мексикой в качестве оправдания вторжения, захвата и разделение на части Мексики: «Если сегодня [президент] предпочитает заявлять, что он считает необходимым вторгнуться в Канаду, чтобы предотвратить захват Британией нашей территории, как его остановишь? Можно сказать ему: «Я не вижу возможности того, что Британия захватит нашу территорию», но он вам ответит: «Помолчите. Если вы не видите, то я вижу».

Разница между войной на упреждение и превентивной войной — это вопрос здравого смысла и принципов морали. В 1941 году действия США были бы оправданы, если бы они в целях самообороны нанесли удар по японскому флоту еще до того, как тот достиг бы Пирл-Харбора. Но такое нападение было бы нарушением международного права, если бы США разбомбили японские заводы и верфи в 1921 году на том основании, что некоторые виды их продукции можно было бы использовать для внезапного нападения на США в какой-то момент через двадцать лет.

Брать на себя тяжесть военных расходов ради того, чтобы предотвратить гипотетическую будущую угрозу, которая может никогда не стать реальной, полностью противоречит реальной политике. Часто цитируют слова одного из величайших в мире политиков-реалистов Отто фон Бисмарка (Otto von Bismarck), который говорил, что «превентивная война — самоубийство из-за страха смерти». В своих мемуарах Бисмарк рассматривал «вопрос о том, целесообразно ли, имея в виду войну, которую нам, возможно, рано или поздно придется вести, заранее ожидать ее еще до того, как противник начнет к ней усиленно готовиться». Бисмарк утверждал, что неопределенность слишком велика — «нельзя заблаговременно узнать, что готовит нам провидение».

После того, как 7 июня 1981 года израильская авиация нанесла неспровоцированный удар по ядерному реактору «Осирак» на территории Ирака, администрация Рейгана (Ronald Wilson Reagan) поддержала единогласно принятую резолюцию Совета Безопасности ООН, осуждавшую действия Израиля. Представитель США в ООН Джин Киркпатрик (Jeane Kirkpatrick) сравнила «шокирующее» нападение Израиля с вторжением СССР в Афганистан. Британский премьер-министр Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher), консерватор, дружественно настроенный по отношению к Израилю, подобно Рейгану, осудила налет израильской авиации. Тэтчер, выступая в Палате общин, заявила: «Лишь на основании того, что страна пытается производить энергию из атомных источников, нельзя считать, что она совершает нечто абсолютно недопустимое».

Отказ от превентивных войн как политического инструмента сослужило добрую службу США и их союзникам. К сожалению, администрация президента Джорджа Буша-младшего, чтобы оправдать свое бессмысленное вторжение в Ирак в 2003 году — не вызванное необходимостью и приведшее к катастрофическим последствиям — попыталась придать новый смысл понятию «упреждающая война» и настолько его расширить, что разница между упреждающей войной (с целью самообороны) и превентивной войной практически исчезла. Доктрина Буша была изложена в Стратегии национальной безопасности США 2002 года:

На протяжении многих веков в международном праве признавалось, что для принятия мер в порядке законной самообороны против сил, представляющих непосредственную угрозу нападения, странам не требуется ждать, пока такое нападение будет совершено. Правоведы и юристы-международники нередко обусловливали законность упреждающих действий наличием непосредственной угрозы, чаще всего в виде нескрываемой мобилизации армий, флотов и военно-воздушных сил в порядке подготовки к нападению.

Нам необходимо пересмотреть концепцию непосредственной угрозы с учетом возможностей и целей сегодняшних противников. В планы государств-изгоев и террористов не входит нападать на нас с применением обычных вооружений.

Соединенные Штаты давно уже не исключают возможность принятия упреждающих мер для отражения достаточной угрозы нашей национальной безопасности. Чем серьезней угроза, тем больше опасность бездействия — и тем больше оснований для принятия упреждающих мер для самозащиты, даже если сохраняется неопределенность в отношении времени и места нападения противника. Чтобы не допустить или предотвратить подобные враждебные действия наших противников, Соединенные Штаты будут, при необходимости, принимать упреждающие меры.

Соединенные Штаты не будут применять силу для упреждения возникающей угрозы во всех случаях, равно как и другие страны не должны использовать принимаемые нами упреждающие меры как предлог для агрессии. И, тем не менее, в эпоху, когда враги цивилизации открыто и активно стремятся к приобретению самых разрушительных в мире технологий, Соединенные Штаты не могут безучастно наблюдать за тем, как зреет угроза.

Джон Ю (John Yoo) был одним из основных авторов печально известного и теперь отмененного «Пособия по пыткам» (официальное название «Пособие ЦРУ по проведению допросов» — прим. перев.), в котором утверждалось, что президент имеет законного право издавать приказы о проведении пыток имитацией утопления, лишением сна, неудобной позой и других видов физических и психологических пыток. Теперь профессор права университета в Беркли Джон Ю совместно с другими авторами, предложил возможно, самые «веские» оправдания превентивной войне в эссе под названием «„Доктрина Буша“: Можно ли оправдать превентивную войну?» («The ‘Bush Doctrine’: Can Preventive War Be Justified?»), опубликованном в 2009 году в гарвардском журнале по вопросам права и общественной политики. Целью написания этого эссе стала попытка стереть различия между понятиями «упреждающая война», «превентивная война» и «превентивная стратегия».

Стратегия США и любой другой страны в значительной степени (или даже в большей степени) является превентивной — в том смысле, что ее целью является не допустить опасные ситуации в будущем. США вмешались в обе мировые войны с самого начала и не стали ждать и подвергать себя риску противостояния с победившей Германией впоследствии. Еще одним примером превентивной стратегии США было создание альянса для противостояния Советскому Союзу во время холодной войны.

Но политика сдерживания служила альтернативой безумной идеи неспровоцированной превентивной войны с Советским Союзом, против которой выступали президенты Трумэн (Truman) и Эйзенхауэр (Eisenhower), а также все последующие президенты в годы холодной войны. Считать превентивную стратегию равновесия сил и неспровоцированные превентивные войны одинаково законными и оправданными примерами «упреждения» в широком смысле этого слова, с точки зрения софистической риторики — все равно, что утверждать, что имитация утопления не является пыткой.

Как показали превентивные удары и войны против Ирака силами США и Израиля, все эти дебаты не являются исключительно теоретическими. Как ни парадоксально, неоконсерваторы сочли не требующим доказательства то, что нападение Израиля в 1981 году оказалось неэффективным и не смогло на длительный период остановить программу вооружения Саддама Хуссейна. И они оправдали войну в Ираке 2003 года в качестве превентивной — своего рода вторым и более массированным нападением на ядерный реактор «Осирак», который должен был уничтожить все еще существовавшую угрозу в виде иракского оружия массового поражения. Того оружия, которого как оказалось после вторжения и захвата иракской территории, не существовало.

А как насчет опасных режимов, которые, в отличие от Ирака, на самом деле создали ядерное оружие или другие виды оружия массового поражения? США не стали воевать со сталинским Советским Союзом, ни с Китаем Мао Цзедуна, ни с Северной Кореей, для того, чтобы помешать этим тоталитарным государством стать обладателями ядерного оружия.

Китай создал свое первое ядерное оружия в самый разгар воинственной политики Мао в годы «культурной революции», последовавшей за катастрофическим «большим скачком». В то время США вели кровавую марионеточную войну с Китаем во Вьетнаме, уже одержав открытую победу над Китаем в Корее десятью годами раньше. Следовало ли администрациям президентов Кеннеди (Kennedy) и Джонсона (Johnson) бомбить Китай или вторгаться на его территорию, чтобы помешать тогда радикальному режиму Мао получить ядерное оружие? Примеры Советского Союза, Китая и Северной Кореи дают основания предполагать, что, если Иран создаст в будущем ядерное оружие, его также будут сдерживать и препятствовать использованию этого оружия другие страны — в том числе США и Израиль, который, по мнению многих, является единственным государством на Ближнем Востоке, имеющим собственное ядерное оружие.

Кроме того, есть и практические последствия так называемого «военного решения» с целью разоружения посредством бомбежки или других средств ведения превентивной войны. Разве разумно бомбить лаборатории, превращая их в руины, чтобы уничтожить опасные вещества, которые в них находятся? А что, если ядерные материалы будет похищены с территории разрушенных лабораторий? А что, если после бомбежки лаборатории бактериологического оружия начнется пандемия? На подобные вопросы у американских политиков и политических обозревателей, делающих на публике жесткие заявления о «военном решении» и об «актуальности всех вариантов решений», нет убедительных ответов.

Подобно пыткам и массовым убийствам, превентивная война является тем вариантом решения внешнеполитических вопросов, от которого цивилизованные страны, в случае необходимости, отказываются, во что бы то ни стало. У отдельных стран и у международного сообщества есть множество законных и оправданных способов сдерживания стран от создания и получения оружия массового уничтожения. Но превентивная война не является и не должна быть одним из этих средств. Маргарет Тэтчер была права, заявив 1981 году: «Вооруженное нападение в таких обстоятельствах не может быть оправдано».