Украинский кризис

Разлад, воцарившийся в мире на рубеже тысячелетий, порождает необычайную тревогу, и потому Европа не может восприниматься как остров, а каждая из стран, включая нашу, как изолированная от всеобщего водоворота. Реальная экономика является одной из граней того, что можно с уверенностью назвать структурой глобализации, особенно учитывая ее негативные аспекты.

В этой суматохе Европейский Союз, который с каждым разом все больше движется к регионализму без надежных связей, уже позволяет ссылаться на опыт подсчета голосов как на успокаивающий фактор, смягчающий экономические потрясения. В то время как для того, чтобы разъяснить логику стратегов по безопасности и обороне, по крайней мере очевидной становится потенциальная нестабильность на Востоке. А западные комментаторы усиленно трудятся над изучением причин Первой мировой войны, называемой крупнейшей до того момента, пока не разразилась Вторая, ожидая извлечь из тогдашних событий уроки, полезные ввиду вероятности нынешнего взрыва.

Если рассматривать региональное пространство, Европейский Союз, веками привыкший быть основной действующей силой, а теперь, как кажется, скорее превратившийся в объект воздействия, кризис на Украине, не говоря уже о растущей опасности  ИГИЛ, нельзя проигнорировать. В то время как судьба Греции, помимо результата референдума, который был признан состоявшимся, главным образом, благодаря проведению его в соответствии с существующими правилами, еще не отражена в европейских регламентах и будущее ее в границах Европы остается неопределенным.

Представление о том, что у Европы нет физических географических границ, старо и общеизвестно, и Камоэнс, несправедливо исключенный из стана европеистов, не забыл назвать Португалию головой всей Европы, правда, определяя последнюю на основе исповедания христианской веры. Выходит, что Греция оказывается границей разделения этого христианства, помноженного на три Рима: первый был взят варварами, второй турками, а третьим, пока Карл V платил дань захватчикам, дабы сдержать их, долженствовала стать Русская Церковь, заявившая, что третий Рим никогда не падет.

Поскольку существует достаточно доказательств, чтобы признать, что народная память живет дольше, чем противоречащие ей трактаты, не удивительно, что Россия, член Совета Безопасности ООН, обладающая правом вето, заявила, наряду с прочими заявлениями времен Первой и Второй мировых войн, падения Берлинской стены и конца советской коммунистической эпохи, от имени своего президента Путина, что границы интересов страны шире географических, и слова эти прозвучали в присутствии генералов в мундирах и медалях и были увенчаны двуглавым орлом.

Кризис, развязанный на Украине, служит для менее внимательных практическим уроком, показывая, что, в то время как Европейский Союз полностью погружен в идеологию бюджета, Россия уделяет больше внимания контингенту, которым может располагать, чтобы претворить собственные слова в реальность.

В контексте серьезного конфликта, находящегося на стадии стремительного развития, выделяется тот факт, что Россия проявила желание воспрепятствовать сближению Украины с Европейским Союзом в весьма подходящий для нее момент - позиция, вытекающая из ее личного определения границ своих интересов, и что со всей очевидностью демонстрирует, что ЕС расширил свои границы, не проведя, насколько нам известно, никаких предварительных исследований дружественности и управляемости этих границ.

Риск Греции представляется очевидным ввиду того факта, что характеризующая государство коллективная память выходит за пределы законности, что конфликты возникают по ничтожным случайностям и что свободный доступ к теплым южным водам проходит через территорию, принадлежащую Греции.

Для нас Греция есть граница Европы, между тем представитель ее во время кризиса не преминул посетить президента России, оставив нас довольствоваться той малой информацией из его короткого заявления. И стало, наконец, очевидно, что США, будучи обеспокоенными тем, что происходит в тихоокеанском регионе, где не без оснований будет решаться их судьба, не преминули оказать знак внимания. Внимания, которое, возможно, не было дано Европейским Союзом в отношении знаменитых слов американского главы по безопасности и внешней политике.