Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на

Помочь российским журналистам

© РИА Новости Сергей Мамонтов / Перейти в фотобанкПортреты журналистов, погибших при исполнении редакционных заданий: Натальи Эстемировой, Станислава Маркелова, Анастасии Бабуровой, Игоря Домникова, Юрия Щекочихина и Анны Политковской (слева направо) в редакции "Новой газеты".
Портреты журналистов, погибших при исполнении редакционных заданий: Натальи Эстемировой, Станислава Маркелова, Анастасии Бабуровой, Игоря Домникова, Юрия Щекочихина и Анны Политковской (слева направо) в редакции Новой газеты.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Всплеск творческой активности в российских СМИ в 1990-е — одно из необъяснимых постсоветских чудес. Советская пресса внезапно рухнула под весом своего собственного утомительного однообразия. И появились остроумные писатели, серьезные комментаторы и преданные своему делу журналисты. Откуда? Но не менее важный вопрос заключается в том, куда все они исчезли.

Когда в 1990-х годах я познакомилась с Евгенией Альбац, Советский Союз уже перестал существовать, а она была восходящей звездой новой российской журналистики — одной из многих. Всплеск творческой активности в российских СМИ в ту эпоху — это одно из тех постсоветских чудес, которое никто так до конца и не смог объяснить. Серая и лживая советская пресса внезапно рухнула под весом своего собственного утомительного однообразия. И образовавшийся вакуум заполнили остроумные писатели, серьезные комментаторы и преданные своему делу журналисты, такие как Альбац, которая стала одним из первых настоящих журналистов-расследователей в России. Откуда все они появились?

Но не менее важный вопрос заключается в том, куда все они исчезли. Несмотря на чрезвычайно успешное начало, практически все российские СМИ с тех пор попали под непосредственный или опосредованный контроль Кремля. Большинство умных писателей либо научились подчиняться, либо покинули страну. Некоторые остались в России, но их силой заставили замолчать. К примеру, Анна Политковская, одна из выпускниц той же школы журналистики, что и Альбац, была убита в подъезде собственного дома.

Сегодня вместо остроумия и высококачественной прозы подавляющее большинство российских СМИ — в особенности российское телевидение — источает ксенофобскую, гомофобскую, антиукраинскую агрессию и гневные тирады против Содома и Гоморры Запада. В это трудно поверить, пока вы не посмотрите российские вечерние новости, не услышите зловещую музыку и не увидите на экране кровь и насилие. Однако в России еще осталось несколько островков здравомыслия, и Альбац руководит одним из них. «Новое время», журнал, которым она владеет и редактором которого является, честно расследует ту информацию, которую россиянам внушают в новостях, воздерживается от языка вражды и беспристрастно излагает факты для тех, кто все еще хочет узнать правду.

От своих собственных соотечественников Альбац получает по электронной почте угрозы смерти и антисемитские оскорбления. В прошлом году она подверглась критике в эфире вечерних новостей на одном из ведущих государственных каналов, где была показана ее фотография, под которой на иврите было написано: «Что ты за еврей?» Но теперь у нее появилась новая проблема. Hubert Burda Media, немецкая компания, ставшая почти полным монополистом в российской журнальной индустрии, весьма успешно мешала ее журналу появляться на прилавках московских магазинов и газетных киосков в течение последних семи месяцев. Найти журнал «Новое время» в Москве сейчас практически невозможно. Объемы розничной продажи газет и журналов уменьшились наполовину. Когда я задала этот вопрос представителям компании Burda, мне ответили, что решение ограничить тираж журнала продиктовано исключительно коммерческими причинами. Однако, по словам Альбац, другой представитель этой компании в Москве в разговоре с ней объяснил это решение несколько иначе: эта немецкая компания, которая издает в России около 60 журналов и газет, не захотела рисковать своим положением, поддерживая связь с критиком Кремля.

Как оказалось, глава московского отделения издательства «Бурда» некогда был информатором Штази, и компания уволила одного из своих сотрудников, который опубликовал пост с положительным отзывом об Украине на своей личной страничке в Facebook. Тем не менее, я уверена, что в основе этой истории лежит вовсе не высокая политика. Любому иностранному изданию в России приходится вести тяжелый и неравный бой: в связи с новыми ограничениями агентство CNN было вынуждено прекратить свое вещание в этой стране в конце прошлого года. Но издание «Бурда» все еще считает, что оно может получать прибыль в России. Поэтому оно делает все возможное, чтобы там удержаться.

«Бурда» — это далеко не первая западная компания, которая сумела найти компромисс в отношениях с авторитарным режимом, и она не будет последней. Однако ее действия имеют большое значение именно сейчас, когда правительства США и европейских стран наконец осознали природу того яда, который Россия выливает в эфир. Массированная кампания против украинских «нацистов», преследования оппонентов, сознательное разжигание националистических настроений в России, «фабрики троллей», которые продвигают ложную информацию на разных языках — все это призвано подпитывать войну, и, возможно, не только на Украине.

Чтобы противостоять этому натиску, некоторые призывают к созданию нового «европейского» телеканала, который мог бы внушать россиянам иные ценности. Другие обдумывают планы по строительству радиовышек вдоль границ. Но сейчас не холодная война, и все это не нужно. Вместо этого Западу следует найти способы поддержать поколение талантливых российских журналистов, которые остались за пределами СМИ мейнстрима или оказались в немилости у властей. Нам не нужно спонсировать «контрпропаганду», нам нужно помочь таким россиянам, как Альбац, рассказывать свои истории на родном языке.

Есть множество способов сделать это. Возможно, нам снова стоит начать серьезно относиться к «Радио Свобода», перенести его штаб-квартиру из Праги в такое место, где на самом деле живут русские — к примеру, в Ригу или в Киев. Возможно, нам стоит создать институт, который создавал бы документальные фильмы и телепрограммы для уже существующих русскоязычных каналов в этих городах, или информационное агентство, которое передавало бы новости, а не пропаганду, из самой России. Возможно, нам нужно публично осудить те западные компании, которые финансируют ксенофобские речи, размещая рекламу на российском телевидении, и пристыдить издательства, сознательно ограничивающие тираж тех свободных российских СМИ, которые еще остались.