Это было лето умиротворения. Когда 25 лет назад шли последние месяцы существования ГДР, в почете были лестные слова. Обанкротившаяся зона присоединяется к процветающей федеративной республике «на равных», она должна быть невероятно благодарна и духовному обогащению. Наконец-то (это повторяли боннские «эксперты» и различные правозащитники ГДР), к востоку от Эльбы проявился больший интерес к делам Восточной Европы, чем в Западной Германии, где большее значение имеют трансатлантические отношения. Действительно ли это было так?
Недавно опубликованное репрезентативное исследование международного центра Pew Institute отображает немного другую картину. И речь здесь не только о том, что лишь 55% опрошенных граждан Германии положительно относятся к НАТО (в отличие от 75% в Польше). 40% жителей бывшей Восточной Германии скорее «хорошо» относятся к Путину, в то время как на Западе таких только 19%. Конечно, даже в самых точных опросах существует погрешность, и глас народа зачастую изменчив. В этой связи возникает вопрос, почему новая реальность, созданная Россией, вызывает в землях бывшей Восточной Германии меньше беспокойства, чем на западе страны? Неужели там внезапно прониклись Москвой, где во времена ГДР жителей СССР помпезно называли «друзьями», школьникам прививали основы «немецко-советской дружбы», по воскресеньям смотрели скучную передачу жены Гюнтера Шабовски Ирины под названием «Друзьям русского языка»?
Конечно же, нет. Антисоветские шутки были распространены и в ГДР и обнажали зачастую расистские стереотипы. Закрепленная на официальном уровне антифашисткая линия не способствовала развитию чувства стыда за военные преступления нацистов в Советском Союзе. Высказывания вроде «Здесь воняет как в вагоне с русскими бабами» были неосознаваемой частью повседневного лексикона. В то же время охотно посещали и расположенные неподалеку от казарм рестораны, где за пожелтевшими от дыма сигарет занавесками по низким ценам подавались шашлыки, солянка, угорь и пельмени.
В среде интеллигенции ГДР было больше нюансов. Здесь зачитывались русской классикой. Во времена горбачевской перестройки среди знатоков в почете был роман Чингиза Ахматова «Плаха». В послесловиях к сборникам стихов Анны Ахматовой и Марины Цветаевой составители писали о страданиях и мучениях, выпавших на долю обеих женщин. Но таких примеров не много. Имена русских диссидентов оставались, в основном, неизвестными. В то время как польская и чешская интеллигенция читала самиздатовские книги Льва Копелева и Андрея Амальрика и обсуждала позицию Андрея Сахарова в отношении гонки вооружений, даже в рядах оппозиции ГДР царило умиротворение — «Перековать мечи на орала».
Только немногие — публицист Вольфганг Темплин (Wolfgang Templin) или писатели Юрген Фукс (Jürgen Fuchs) и Утц Раховски (Utz Rachowski) вдохновились радикальными настроениями Польши, а близость Райнера Кунце к чешской иронии была скорее исключением. Печальная реальность — обыватели ГДР с все еще авторитарно-прусским мировоззрением, находящиеся под давлением нацистского прошлого, имели больше общего с советской реальностью обожествления власти и моральной инерции, чем соседние славянские нации, больше ощущавшие себя странами Центральной Европой и прозападными государствами.
Что же тогда удивительного в том, что поляки, чехи и венгры наказали восточных немцев презрением — они считали их покорными учениками Москвы, которые хотя и не развивали кремлевский энтузиазм, но были апатичными и не склонными к проявлению сочувствия. То есть не случайно то, что молодые поляки — дочери и сыновья отцов «Солидарности» — в настоящий момент обеспокоены российским вторжением на Украине и вместе с тем рады, что их страна является членом НАТО. В Чехии и Венгрии у населения схожие чувства, несмотря на то, что главы этих государств внезапно прониклись любовью к Путину. Но и здесь речь идет не о русофильстве, а о политическом расчете, который обходится без излишних дополнений в качестве парламентских и общественных дебатов.
Несмотря на всю национально-патриотическую мишуру, путинская система обладает особым шармом, преодолевающим границы: политика запретов, поведение в стиле мачо — не пустые разговоры, а решительные поступки, в случае прогнозируемой неудачи непременно найдутся козлы отпущения в круговороте пропаганды — НКО и гомосексуалисты, интеллигенция, либералы и атеисты, члены профсоюзов и предприниматели, евреи и/или американцы. Вот такая «монолитная политика».
Поэтому в такой ситуации было бы ошибочным продолжать старую песню о «внутреннем единстве». Потому что не только наследники СЕПГ в Левой партии, в НДПГ, представители движения Pegida или фанаты Бисмарка в партии «Альтернатива для Германии» проявляют к агрессивным действиям России нечто больше, чем просто молчаливую симпатию. И остальные партии, не говоря уже о широких слоях населения, после развернувшегося скандала вокруг АНБ, противопоставляют американской демократии режим Путина.
Антизападные настроения достаточно активно проявляются и в землях бывшей Западной Германии. И опасность выбора нового особого немецкого пути чрезвычайно реальна. Тем важнее еще раз обратить внимание на его странную психологическую основу.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Несмотря на всю национально-патриотическую мишуру, путинская система обладает особым шармом, преодолевающим границы: политика запретов, поведение в стиле мачо. И это не пустые разговоры, а решительные поступки, а в случае неудачи непременно находятся козлы отпущения в круговороте пропаганды — НКО и гомосексуалисты, либералы и атеисты, евреи или американцы.
