Русский язык тяжело изучать не столько из-за сложных грамматических времен и шести падежей, сколько из-за стиля общения, который много значит. Стиль русского языка не только отражает настроение говорящего или пишущего, конкретную политическую ситуацию или время и обстоятельства момента, он также «пахнет». Или воняет.
Таким образом, российская политика тесно связана со стилем выражения, и язык, используемый для передачи политического сообщения, служит не просто инструментом коммуникации. Это целый культ, начавшийся в 1917 году.
В первый же год после большевистской революции Ленин изменил русский алфавит, грамматику, синтаксис и даже время, переняв, наконец, григорианский календарь, и установив временные зоны. Но самые серьезные изменения произошли в стиле советского дискурса. Позднее Сталин превратил то, что даже не было его родным языком (в детстве он говорил только на грузинском языке), в настоящий арсенал для ведения борьбы, заново определив стиль, которым государственные чиновники говорили, писали и, к сожалению, даже думали. Все это делалось для того, чтобы скрыть его Большую Ложь под многими слоями умышленной спутанности и скрытых смыслов.
Сталинский стиль нелегко не заметить, так как он опирался на четыре основных опоры.
Самозадаваемые вопросы
В классическом эссе, написанным Сталиным, «Марксизм и вопросы языкознания», можно найти прекрасный пример этого стиля: «Возникает вопрос, что изменилось в русском языке после Октябрьской революции? Изменился в известной мере словарный состав русского языка, изменился в том смысле, что пополнился значительным количеством новых слов и выражений».
Но вопрос этот возник только потому, что Сталин задал его.
Метонимия
В сталинском стиле это означает, что оратор незаметно для слушателя использует гораздо более широкий и охватывающий термин, чтобы описать какое-то узкое явление. В советских архивах можно найти немало чистых примеров этому, и вот один от 1976 года:
«Эти силы на Западе готовы на любые уловки, лишь бы затруднить решение проблемы гонки вооружений».
«Эти силы на Западе» относилось к американскому военно-промышленному комплексу, но обратите внимание, насколько более двусмысленной и угрожающей стала такая формулировка. «Силы» подразумевают множество, к тому же, в глобальном масштабе.
Упреждающие комментарии
Это означает, что выступающий высказывает свое мнение, хотя никто его об этом не просил. Бурная реакция с идеологическими клише и эмоциональной бранью служит определяющим признаком. Классическим примером служит никого не интересовавшая «реакция на антисоветскую истерию в стране Х».
Вот, к примеру, цитата из советского коммюнике 1977 года:
«В Китае мы наблюдаем расширяющуюся антисоветскую кампанию, которую ведут пропагандистские институты и чиновники на всех уровнях. Китайская печать и другие СМИ ежедневно распространяют ложь и клевету о СССР, не слишком отличающиеся от империалистической пропаганды, давно дискредитировавшей себя в глазах народов мира».
А вот комментарий пресс-секретаря министерства иностранных дел России Александра Лукашевича на тему доклада Госдепартамента США о правах человека, содержавшего критику в адрес нарушений прав человека в России:
«Обнародованный 25 июня ежегодный доклад Государственного департамента США о ситуации с правами человека в мире, как и предыдущие подобные опусы, изобилует политизированными оценками и грубыми идеологизированными штампами. Данный документ — очередной образчик набившей оскомину американской манеры менторства и нравоучительства в области прав человека. Она исходит из порочной логики о непогрешимости США и "проблемности" в той или иной мере всех других стран».
Ни в том, ни в другом случае реакция Москвы не была необходима. Но ее все-таки предложили, с радостным упованием на умение «первым наносить ответный удар».
Уголовный лексикон
Гражданская война в России породила новый лексикон преступного мира, ставший использоваться повседневно для унижения реальных и вымышленных врагов советского строя. Он превосходил стиль самого Сталина, чтобы подчеркнуть воинственный, если не безжалостный настрой.
В 1930 году сталинский уголовный лексикон стал объектом сатиры в знаменитом романе Ильфа и Петрова «Золотой теленок». Главный герой, талантливый авантюрист Остап Бендер, который пытает удачу на исходе НЭПа (новой экономической политики, представлявшей временный возврат к капитализму в 1921-1930). В одном из эпизодов Бендер едет в поезде с группой советских журналистов, чей лексикон крайне ограничен новыми правилами революционного репортажа. Бендер составляет словарь из ста конструкций-клише, которые отлично соответствуют партийным стандартам журналистики. Он успешно продает его уставшим журналистам, которые намерены использовать этот набор как шаблон.
* * *
Сегодня Владимир Путин воскресил эти четыре столпа сталинского стиля и поощряет своих дипломатов и должностных лиц использовать их не реже, чем их советские предшественники.
Я проанализировал все официальные заявления министерства иностранных дел России в период с сентября 2011 года по июнь 2015 года, проиндексировал их и пропустил через специальную программу Voyant Tools, основанную на инструменте обработки языка Stanford Natural Language. В целом база данных содержит 2,5 миллиона слов и 21 765 документов. И вот что я обнаружил.
Самозадаваемые вопросы
До конца 2012 года это явление редко встречалось в заявлениях российского МИДа, лишь изредка встречались обороты вроде «Некоторые российские партнеры спрашивают». Но, начиная с 2013 года, когда Путин занял более жесткую позицию по отношению к Западу, самозадаваемые вопросы встречаются все чаще и чаще. В 2014 году происходит скачок, и общее использование этого средства составляет 188 раз, в основном, в безымянных заявлениях от имени министра иностранных дел Сергея Лаврова или пресс-секретаря МИД Александра Лукашевича.
Официальные пресс-релизы реже прибегают к любимому сталинскому инструменту: 25 случаев использования.
Лавров очень любит эту технику. Он 66 раз использовал оборот «возникают вопросы» в разных вариациях.
Но чемпионом остается Лукашевич, который прибегал к самозадаваемым вопросам 101 раз, хотя некоторые из его заявлений просто повторяли слова Лаврова.
Метонимия
Метонимия тоже вернулась. Возьмите, к примеру, заявление Лаврова, обращенное к Государственной Думе в 2013 году:
«Некоторые страны преследуют оппортунистический интерес по нарушению глобальных границ применения силы в международных отношениях... Нам совершенно очевидно, что некоторые страны часто используют свою силу, и стремятся переписать правила, регулирующие международные отношения».
Он имел в виду всего одну страну.
С начала украинского кризиса сталинская метонимия используется все чаще. «Западные партнеры», «доминирующие силы», «некоторые страны, вообразившие себя мировой полицией» — все эти слова используются вместо «Белый дом» или «Соединенные штаты».
Уголовный лексикон
Сам Путин знаменит своими высказываниями из бендеровского набора. Как итальянский мафиози, он говорит «замочить», описывая, что Россия сделает с террористами. Другое любимое выражение: «Если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой». Он использует это выражение, говоря о невозможных, по его мнению, вещах, например о шансах украинского правительства переходного периода, после свержения Януковича, на нормальное функционирование.
Профессиональные дипломаты обычно не пользуются бандитским жаргоном, но в путинской России эти слова понемногу прокрадываются и в эту сферу.
Например, на брифинге МИД 29 июня 2012 года было сказано: «Американцы предпочитают опускать своих союзников, а не учитывать их интересы». Для незнакомого с термином слушателя это покажется грубоватым, но вялым. Но на русском уголовном жаргоне «опустить» означает гомосексуальное изнасилование. «Опуская», сильные заключенные делают других «своими сучками».
Упреждающие комментарии
Когда в 1991 году Россия отказалась от советской идентичности, лексикон ее министерства иностранных дел претерпел соответствующие изменения. Дипломаты выбирали трезво-нейтральный и более рациональный стиль общения с внешним миром. До 2007 года российская дипломатия сохраняла формальный, хотя несколько мрачноватый тон, редко содержавший однозначное и недвусмысленное послание. Москва знала, что ее постсоветским лидерам требуется пространство для уклонения и напускания тумана, в демократии отходы от «официальной позиции» были неизбежны в отношениях с другими странами.
Но в 2007 году, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности, Путин положил конец новой модели российского «диплояза». Он представил свою мысль, согласно которой, распад СССР был крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века. Заявление было совершенно недвусмысленным и демонстрировало кристаллизацию российского отношения к недавним историческим событиям. Более того, Путин обвинил Запад в стремлении унизить Россию и тем самым разбудил «спящего зверя» советского стиля.
Я работал тогда в российских СМИ и хорошо помню это зловещее возвращение к старым формам.
Сначала лексиконные зомби выбрались на страницы проправительственных консервативных изданий. Язык снова стал напоминать смесь выражений из газеты «Правда», старого большевистского издания, и бендеристского бандитского жаргона. Сегодня этот стиль распространен повсеместно.
Вот, к примеру, заявление департамента печати министерства иностранных дел о ситуации в Македонии в мае этого года:
«Опубликованная в сербских СМИ информация о задержании в Македонии черногорца, оказывавшего содействие косово-албанским экстремистам — убедительное доказательство запущенных извне планов расшатывания внутриполитической ситуации в этой стране, попыток столкнуть ее в пропасть цветной революции. Это и доказательство того, что западные устроители подобных катастрофических сценариев предпочитают реализовывать их чужими руками, используя на Украине, а сейчас — в Македонии граждан тех стран, которые (как Черногория) польстились на приманки НАТО. Более чем очевидна опасность для Европы провоцирования хаоса теперь и на Балканах, раскручивания спирали противостояния в этом регионе, еще не оправившемся от кровопролития 1990-х годов».
Первое предложение на русском языке состоит из 32-х слов! И обратите внимание на контекст: протесты македонцев против коррупции и неспособности собственного правительства справиться с ней, и кое-кто призывал прекратить сотрудничество с Россией в газовой сфере, а также требовал быстрого вступления в НАТО. Наконец, МИД комментирует сербские сообщения о происходящем в соседней стране, вместо того, чтобы использовать источники на месте и фактическую информацию. Это классический упреждающий комментарий из плохих старых времен.
Я ранее отмечал, что воровской жаргон особенно неприятен для русских. Так и задумано, потому что министерство иностранных дел, несмотря на свое предназначение, обращается, в основном, к аудитории внутри страны, а не за ее пределами.
Некоторым образом это можно измерить.
Проведенный анализ заявлений МИД в период с сентября 2011 года по июнь 2015 года показал, что всего 10% заявлений содержали прямые призывы к действию («сделать что-нибудь, изменить что-нибудь»). Еще 14% содержат предложения («пора подумать о том, что...», «нашим партнерам следует подумать...»). Эти 24% можно считать написанными для иностранной аудитории.
Тем не менее, некоторые официальные сообщения «фактические», например, сообщения о встречах Лаврова и его заместителей с иностранным коллегами. На их долю приходится 18%. Есть также сообщения и интервью, которые должны «разъяснить» позицию России по отношению к Украине, вплоть до глобального предупреждения о войне на Украине. Все эти сообщения предназначены только для российской аудитории и часто даже не переведены на иностранные языки. Они составляют 75% заявлений МИД РФ. И нередко сообщения эти обращены только к другим ведомствам путинского режима.
Вот сообщение, которое опубликовало министерство на следующий день после убийства бывшего вице-премьера и лидера оппозиции Бориса Немцова:
«Полагаем, что поощрение и защита прав человека должны быть целью, а не инструментом политической борьбы. В СПЧ выступаем против политизации прав человека и принудительного экспорта стандартов, характерных для одной группы государств, под видом общемировых. Недопустимо использование правозащитной проблематики в качестве предлога для подрыва принципов международного права и Устава ООН, обоснования вмешательства во внутренние дела и силовых сценариев разрешения противоречий и споров, введения политических или экономических санкций. Такие действия только ухудшают ситуацию в "целевом" государстве и способствуют продолжению нарушений прав человека».
Это заявление призвано было объяснить причины участия Сергея Лаврова в конференции ООН по правам человека, проходившей в Женеве. Заявление с осуждением «политизации» прав человека, то есть, прав человека в российском исполнении, предназначалось для российских силовиков в Кремле. МИД России декларировал лояльность Москве.
Хайфей Хуанг, исследователь из Университета Калифорнии в Риверсайде, в прошлом году опубликовал очень интересное исследование, в котором объяснил теорию сигналов пропаганды. Он отметил, что в современном мире информация в меньшей степени подвержена цензуре и ограничениям, но политические структуры обязаны давать сигналы своим начальникам и подчиненным. Вдобавок, они обязаны демонстрировать, что остаются лояльными распространителями пропаганды, когда от них это требуется.
Для западного демократического воображения все это кажется странным и чрезмерным. Подумайте, насколько диковатым будет выглядеть желание Госдепартамента подтвердить лояльность внешнеполитическому курсу Барака Обамы, если его обязанность и так состоит в том, чтобы проводить этот курс. Но в авторитарных режимах заявления о верности включены в государственное управление и звучат каждый день. При Сталине линию партии хвалили каждый день. Путин восстановил эту традицию.
Проблема в том, что, как указывает Хуанг, что сигналы могут достичь и тех, кому они вовсе не предназначались. Россияне считают заявления МИД непоколебимыми, но иностранные посольства тоже читают их, переводят и отправляют в свои столицы, а западные корреспонденты их используют в международных газетах. В результате складывается впечатление высокомерной, болезненно чувствительной и геополитически психопатической нации, интересы которой можно только неправильно понять и в результате задеть.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Русский язык тяжело изучать не столько из-за сложных грамматических времен и шести падежей, сколько из-за стиля общения, который много значит. Российская политика тесно связана со стилем выражения, и язык, используемый для передачи политического сообщения, служит не просто инструментом коммуникации. Это целый культ, начавшийся в 1917 году.
