В гостях у 500-летней гималайской мумии

Поход по индийским Гималаям дал корреспонденту BBC Travel возможность познакомиться с жутковатой древней традицией самомумификации.

«Я не буду вам рассказывать, что там — вы поверите, только если увидите своими глазами, — сказал наш гид Сурадж. — Но вы будете потрясены, не сомневайтесь!»

Сураж озорно улыбнулся своими окрашенным бетелем губами, заставляя нас гадать о том, сколько еще чудес может скрывать в себе окружавшая нас высокогорная пустыня.

Я путешествовал с группой друзей по штату Химачал-Прадеш на севере Индии, а точнее — по району Спити. На этой отдаленной гималайской окраине на границе с Тибетом время как будто остановилось.

Мы уже успели восхититься древним буддийским монастырем Ки, возвышающимся на голом склоне горы подобно воздушному замку; выпили чаю в одном из самых высоко расположенных поселений в мире — деревне Киббер; проехались по очень коварным грунтовым дорогам вдоль бурной речки Спити; и видели несколько волшебных закатов над зубчатыми гималайскими пиками и сюрреалистическими, насквозь продуваемыми ветром лунными ландшафтами.

Но завораживающий Спити, один из наименее плотно населенных районов Индии, находящийся под сильным влиянием тибетского буддизма, таил больше секретов, чем мы могли себе представить.

В одно холодное и дождливое утро высоко в Гималаях мы продвигались к деревне Гю, расположенной всего в девяти километрах от тибетской границы — чтобы посмотреть, что за сюрприз нам подготовил Сурадж.

После размеренного подъема по недавно асфальтированной дороге, бегущей среди коричневой пыли и камней, мы добрались в крошечное селение, состоящее из горстки глинобитных домов и маленького бетонного здания-коробочки с единственным внутренним помещением.

Внутри его мы в изумлении обнаружили мумию возрастом в 500 лет, из-за тонкого стекла щерящуюся на нас.

До этого момента мумия рисовалась в моем воображении как забальзамированное и обернутое в ткань тело, выставленное в многослойной стеклянной витрине музея. А тут я смотрел прямо на темную, туго натянутую кожу, хорошо сохранившиеся волосы и тело, застывшее в сидячей позе — просунув кулак между голеней и положив подбородок на колено.

Это были останки жившего в XV веке монаха по имени Сангха Тензин. Мумию обнаружили в 1975 году, когда в результате землетрясения обрушилась содержавшая ее ступа (буддийское культовое сооружение).

С тех пор состояние мумии не ухудшается — несмотря на то, что она находится на открытом воздухе и не содержит никаких искусственных консервантов.

Погода снаружи была серой и мрачной, заунывный вой ветра и временами громыхавший гром гармонично дополняли мое смутное настроение. В растерянности я закрыл дверь крошечного помещения, чтобы избавиться от бликов на стеклянном саркофаге, и остался с монахом наедине.

С раскрытым в изумлении и страхе ртом я разглядывал костлявую фигуру и смотрел в ее глаза. Сангха Тензин выглядел настолько живым, что я чуть ли не ждал: вот сейчас он встанет и подойдет ко мне. Он был мертв уже полтысячи с лишним лет, но тело его, казалось, не поддалось смерти.

По возвращении домой я попытался узнать больше о моем странном приключении и наткнулся на документальный фильм «Тайна тибетской мумии», в котором рассказывалось об исследованиях профессора Виктора Мейера из музея археологии и антропологии при Пенсильванском университете в США.

Мейер провел параллели между Сангха Тензином и буддийскими монахами из префектуры Ямагата в Японии, которые тоже практиковали ритуал самомумификации под названием сокусинбуцу.

Это единственная подобная практика, имеющая документальное описание. К сокусинбуцу в период с XI по XIX век прибегали наиболее усердные и способные мастера духовных практик Ямагаты: они очень медленно морили себя голодом до смерти в попытке достичь высшей формы просветления.

Монахи из Ямагаты питались исключительно древесными продуктами: корнями и орехами, полностью истощая свои запасы жира. На это уходило от нескольких месяцев до 10 лет, кроме того, монахи, как предполагается, употребляли в пищу ядовитые орехи цикаса и сок лакового дерева — он действовал как рвотное, приводя к обезвоживанию организма, и предохранял тела от насекомых-трупоедов после смерти.

К моменту кончины тела монахов были настолько обезвоженными, а органы — настолько усохшими, что тело не начинало разлагаться. Таким образом сохранялся физический облик монахов, и начинался странный процесс естественной мумификации.

Тензин следовал похожей процедуре, что явствует из высокого содержания остаточного азота в его мумии, обнаруженного группой Мейера при обследовании. Это говорит о продолжительном голодании.

Важную роль в процесс сыграла и медитация — на мумии Тензина сохранился джутовый пояс, притягивающий шею к коленям, чтобы сохранить нужную позу до самой смерти. Я был потрясен тем, какие познания и какая решимость нужны были для того, чтобы продумать и осуществить настолько удивительный ритуал.

Несколько месяцев спустя я услышал о еще двоих «живых Буддах» (как часто называют мумифицированных монахов) из монастыря Тикси в районе Ладакх. А в феврале этого года хорошо сохранившееся тело монаха возрастом в 200 лет было найдено в Монголии, еще одном оплоте тибетского буддизма.

Ученые пока не нашли ни одного «живого Будды» в Тибете — скорее всего, китайская «культурная революция» (1966-1976 гг.) привела к уничтожению всех священных мумий, равно как и религиозной литературы и нескольких тысяч монастырей.

К счастью, в холодном и отдаленном Спити, спрятанном в индийских Гималаях, останки Сангха Тензина обрели безопасное пристанище.