Россия или ИГИЛ? Кто главный враг Америки?

Кто представляет собой самую большую угрозу для США? На этот вопрос, касающийся безопасности жизнедеятельности самой страны, руководителям соответствующих ведомств США пришлось отвечать на протяжении последних нескольких недель.

Но как это часто бывает, эксперты, похоже, не могут прийти к общему мнению и решить, кто же является для США врагом № 1.

Но они предложили несколько интересных вариантов:

Россия:

Какое-то время казалось, что возглавляет этот список Россия. Новый председатель Комитета начальников штабов вооруженных сил США генерал морской пехоты Джозеф Данфорд (Joseph Dunford) вызвал сенсацию в прошлом месяце во время слушаний в Сенате по утверждению его кандидатуры, заявив: «Россия представляет самую большую угрозу для нашей национальной безопасности». Почему? Потому, что это ядерная держава. И в этом качестве она «может представлять экзистенциальную угрозу для Соединенных Штатов». А поведение России в последние годы по оценке Данфорда «не назовешь иначе, как настораживающим».

Высказывания Данфорда сразу же задало направление для высших военных чинов, которые, проходя процедуру назначения на должности, выступали вслед за ним.

«Я бы обозначил угрозы, стоящие перед нашей страной, в следующем порядке: Россия, Китай, Иран и Северная Корея», — заявил несколькими днями позже на заседании сенатского комитета по делам вооруженных сил генерал ВВС США Пол Селва (Paul Selva), кандидатуру которого президент предложил на пост заместителя Данфорда.

А неделю спустя генерал Марк Милли (Mark Milley), кандидат на пост начальника штаба армии сухопутных войск США, выступил с тем же самым предупреждением относительно Кремля.

«Я бы сейчас обозначил Россию с военной точки зрения как угрозу номер один», — заявил Милли.

Но еще через два дня еще один представитель военного командования подверг эти заявления некоторому сомнению.

«Если вы спрашиваете меня о стране, — сказал на слушаниях во время рассмотрения его кандидатуры на пост командующего Корпусом морской пехоты генерал-лейтенант Роберт Неллер (Robert Neller), — я бы согласился с генералом Данфодом, что Россия обладает наиболее растущей военной мощью, и в результате ее действий, а также по причине самого факта наличия у них стратегического оружия она является самой серьезной потенциальной угрозой».

«При этом я не думаю, что они хотят с нами воевать. Именно сейчас я не думаю, что они хотят убивать американцев, — продолжил Келлер. — Я считаю, что нас хотят убивать воинствующие экстремисты. Их потенциал не так велик, но их намерения серьезны, ... они вызывают у меня не меньшее беспокойство».

Таким образом, в верхнюю часть списка переместились террористические организации.

«Исламское государство»

Вообще-то, генерал Нелли был не первым известным представителем национальных служб безопасности, кто сместил акцент с национальных государств, признанных опасными, на растущую угрозу, которую представляют террористические организации, требующие признания права на большие территории в особо нестабильных частях планеты или их суверенитета.

А в штате Колорадо директор Федерального бюро расследования Джеймс Коми (James Comey) заявил, что «Исламское государство», вербуя американских добровольцев «по месту жительства» через социальные сети, фактически стало гораздо большей угрозой для США, чем «Аль-Каида», и является, по мнению национального агентства, занимающегося вопросами безопасности, самой серьезной угрозой современности.

«ИГИЛ — это не „Аль-Каида“, угрожавшая вашим родителям, здесь совершенно другая модель, — заявил Коми на ежегодном форуме по вопросам безопасности в Аспене. — И за счет этой модели ИГ является той угрозой, которая нас в стране беспокоит больше всего».

Конечно же, никто не просил Коми сравнить Россию непосредственно с «Аль-Каидой» или с «Исламским государством». Россия не заманивает через социальные сети американцев-человеконенавистников к участию в деяниях воинствующих экстремистов на американской земле (проводимая Россией онлайн кампания против США носит совершенно другой характер). Поэтому вполне можно поверить на слово Коми, заявляющему, что он считает «Исламское государство» — новое устрашающее террористическое порождение ближневосточного блока — самой серьезной из всех существующих угроз.
И если нас пугает именно терроризм, значит ли это, что руководство служб безопасности США может, наконец, признать, что наибольшую угрозу представляет «Исламское государство»?

Не совсем.

Иран:

Через неделю после того, как прозвучали заявления Коми, глава оборонного ведомства Эштон Картер (Ashton Carter) выступил в Конгрессе США перед сенатским комитетом по делам вооруженных сил, где ему учинили допрос по иранской ядерной сделке. Именно тогда сенатор-республиканец от штата Южная Каролина Линдси Грэм (Lindsey Graham) задал ему такой вопрос: «Считаете ли вы, что Иран является главным в мире спонсором терроризма?».

Картер замешкался и начал говорить что-то невнятное, пытаясь уйти от ответа.

«Дайте подумать. Государство-спонсор, возможно, да. Я — как бы — к сожалению, в последнее время столько событий, столько проявлений терроризма, — сказал Картер, — но думаю, что в плане государственного спонсирования вы, вероятно, высказались довольно точно».

Внимательный читатель заметит, что Картер не опроверг мнение Коми о том, что «ИГ» является самой серьезной угрозой, поскольку ни одна страна фактически не признает «Исламское государство», скажем, государством. Кстати говоря, «ИГ» и Иран действительно не любят друг друга. Боевики «Исламского государства» считают мусульман-шиитов — а подавляющая часть иранцев являются шиитами — врагами и громили шиитские мечети с тем же остервенением и беспощадностью, с какой нападали на арабов-христиан или представителей других религий, против которых они выступают. При этом Иран спонсирует несколько самых эффективных вооруженных формирований, воюющих с ИГ на местах (хотя в Сирии Иран еще поддерживает и президента Башара Асада).

В своем ответе Картер, по крайне мере, относит Иран к числу опасных государств в качестве возможной угрозы № 1, благодаря чему он может переместиться в начало неофициального списка Вашингтона — по мере того, как в ближайшие несколько недель сенаторы вникнут в подробности иранской сделки.

Китай:

Китай тоже никто прямо не назвал угрозой № 1. Но подобно Ирану этот экономический и морской гигант в последнее время привлекает особое внимание высших чинов системы безопасности — в частности, во время недавних слушаний при рассмотрении кандидатуры адмирала Джона Ричардсона (John Richardson), выдвинутой на пост Начальника штаба ВМС США.

«Является ли Китай нашим врагом?» — поставил вопрос ребром сенатор-республиканец от штата Аризона Джон Маккейн (John McCain), обращаясь к Ричардсону.

«Многие вещи, которые они делают, являются враждебными, — отметил Ричардсон, не поддавшись на провокацию. — У них быстро развивающаяся страна, их действия в Южно-Китайском море и искусственное наращивание территории (спорных островов) могут потенциально дестабилизировать ситуацию в регионе».

Никто не спросил его, какая страна или внеблоковая политическая сила является главной угрозой.

Вердикт?

Учитывая, что мнения экспертов разделились, мы обратились к американскому народу и попросили его присоединиться к дискуссии — посредством соцопроса, проведенного в прошлом месяце исследовательским центром Pew.

Несомненно, что в процессе оценки степени угрозы для страны высшие чины системы безопасности США не имеют обыкновения интересоваться мнением населения. Но учитывая несовпадения мнений руководства вооруженных сил и служб безопасности в отношении того, кто представляет более серьезную угрозу для безопасности США — наш давнишний враг времен холодной войны или новое поколение террористов — следует отметить, что в этом споре американцы, похоже, приняли сторону... директора ФБР.

По данным опроса, из всех глобальных угроз американцев больше всего пугает «Исламское государство». Затем — Иран. На третьем месте — кибератаки. Затем экономическая нестабильность. И на пятом месте — Россия.