Быть оппозиционером в России — значит поставить на карту все: свободу, собственную безопасность и благополучие членов семьи. Мой отец Борис Немцов был убит прямо напротив стен Кремля в феврале 2015 года. Это была политическая казнь. Она должна была показать обществу, что за критику в адрес президента России Владимира Путина и его режима можно поплатиться жизнью. Многие жители моей страны стали жить в страхе. Кто-то, в том числе я сама, по этой причине уехали из нее. Еще больше людей вынуждены молчать, скрывая от всех, кроме самых близких, свое отношение к режиму. Официальные цифры говорят, что 87 процентов населения поддерживают Путина, но 12 процентов не одобряют его действия, и они тоже имеют право на своих представителей в политике. 13 сентября в ряде российских регионов России пройдут выборы в местные законодательные органы. Допустят ли оппозицию к выборам? Именно от этого зависит, уничтожены ли демократические институты на 100 процентов или только на 87.
Но как оппозиция должна существовать и работать в такой стране? Несогласные в России, как и диссиденты в СССР, — это не просто политическое движение, это субкультура сопротивления тотальной лжи и насилию. Она становится последним островком здравого смысла. Для того чтобы оказаться на этом островке, достаточно просто сохранять трезвость суждений и европейскую культуру поведения (что, кстати, не так просто в современной России). Многие из инакомыслящих не собираются конфликтовать с властью, но она выталкивает их во внутреннюю эмиграцию. Затыкать рот оппонентам пропагандисты научились: дескать, если ты с чем-то не согласен, ты хочешь Майдана. А украинская революция в общественном сознании россиян — это кровь и насилие.
И все же убийцы и пропагандисты бессильны перед мужеством. Мой друг Владимир Кара-Мурза — пример такого мужества. Он много сделал для принятия Конгрессом США «акта Магнитского» с персональными санкциями в отношении тех, кто грубо нарушает права человека в России. Кроме того, Кара-Мурза — член руководства партии ПАРНАС, сопредседателем которой был мой отец. У российской власти были все основания, мягко говоря, недолюбливать Владимира. Пару месяцев назад я была шокирована страшной вестью из Москвы: Владимир в реанимации, состояние критическое, он был в коме. Я склонна считать, что произошедшее с Кара-Мурзой не случайность, это вполне может быть отравлением. Ведь и журналистку Анну Политковскую, застреленную в 2006 году, за два года до ее гибели пытались отравить.
Сейчас Владимир проходит курс реабилитации за пределами России. Он еще очень слаб, но полон желания вновь включиться в борьбу. Я не знаю кого-то другого, для кого идейные ценности были бы важнее собственной жизни. И пусть меня очень беспокоит его бесстрашие, я бы назвала Владимира Кара-Мурзу нравственным гением.
«Без Немцова я осиротел»
Руководитель Новосибирского отделения оппозиционной партии ПАРНАС Егор Савин однажды сказал мне по телефону: «Без Немцова я осиротел. Мы общались как минимум раз в неделю, он всегда помогал и во всем поддерживал. Если меня задерживала полиция, Немцов звонил моей жене и успокаивал. И я был спокоен».
Егор по образованию физик. У него трое детей, свой бизнес. Его небольшое предприятие подожгли в ноябре 2013 года, все сгорело дотла. В здании было 50 тысяч докладов моего отца, в которых разоблачались факты коррупции и злоупотребления властью в связи Олимпийскими играми в Сочи. В течение 2014 года Егор постепенно, с трудом восстанавливал производство.
После убийства Бориса Немцова на предприятии Савина прошло огромное количество проверок по инициативе ФСБ. Жене Егора угрожали по телефону, а его машину облили кровью. Все это не остановило Егора: он возглавляет список ПАРНАС на выборах в законодательное собрание Новосибирской области в сентябре 2015 года, также намерен участвовать в предвыборной кампании по одномандатному округу. Местный избирком уже отказал в регистрации списка, посчитав часть подписей недействительными. Власти дали комичное объяснение: якобы подписанты с российскими паспортами на самом деле не являются гражданами РФ. Сейчас решение избиркома пытаются опротестовать. Несмотря на все препятствия, Егор не унывает. Вместе со своими единомышленниками он уже сделал главное — новосибирские избиратели увидели, что в России есть реальная оппозиция, власти ее боятся и в очередной раз идут на нарушения закона.
Этот режим пытается повернуть колесо истории вспять. А значит, он обречен. Самый популярный слоган российской оппозиции гласит: «Россия будет свободной!» Я верю, что такое время наступит.
Эта статья опубликована на немецком языке в газете Die Zeit с сокращениями и редакторскими правками. Русский текст предоставлен DW Жанной Немцовой.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Быть оппозиционером в России — значит поставить на карту все: свободу, собственную безопасность и благополучие членов семьи. Мой отец Борис Немцов был убит прямо напротив стен Кремля. Это была политическая казнь. Она должна была показать обществу, что за критику в адрес президента России Владимира Путина и его режима можно поплатиться жизнью.
