Еще до битвы при Ватерлоо, во время первой ссылки императора Наполеона на Эльбе в 1814 году, европейские монархии собрались в Вене, чтобы перекроить континент. На Венском конгрессе (шел с сентября 1814 по июнь 1815 года) были представлены около двух сотен европейских государств и мини-государств, однако тон задавали державы. Венский конгресс породил Четверной союз Великобритании, Пруссии, Австрии и России, а также Священный союз, в который входили три последних.
Под председательством министра иностранных дел Австрии князя Меттерниха победившие Францию державы стремились выстроить свои отношения так, чтобы ни одна из них не могла слишком усилиться и стать угрозой для остальных. Кроме того, им не хотелось, чтобы соперничество небольших государств втянуло их в новый крупный конфликт. В 1818 году Франция тоже была включена в созданную победителями систему (они опасались ее реваншизма). Еще одной целью Священного союзы было сохранение политического статус-кво внутри государств.
Баланс сил
Как отмечает автор биографии наполеона Патрис Гениффей (Patrice Gueniffey), «Ватерлоо положил конец авантюре Наполеона и Французской революции, а также стал настоящим шагом из одного века в другой. Перерисованная на Венском конгрессе карта и триумф Священного союза стали основой века мира в Европе, которая не знала затишья с Тридцатилетней войны (1618-1648), а несколько локальных конфликтов (Крымская и Франко-прусская войны) не перекинулись на весь континент». «Самый долгий период мира в европейской истории», — согласен Генри Киссинджер, большой поклонник Венского конгресса и порожденном им «Европейского концерта».
В книге «Дипломатия» бывший госсекретарь и советник президентов Никсона и Форда отмечает «баланс сил» европейских держав, который опирался на общие ценности. Общим ядром было враждебное отношение к Французской революции и ее потенциальному воздействию на континент, хотя в четверной союз входили три абсолютных монархии и одна представительная (Великобритания). Как бы то ни было, все поддерживали мнение Меттерниха об опасности и непредсказуемости демократий. В 1848 году континентальные державы совместно подавили «весну народов», приняв при этом греческую революцию и объединение Италии (при возможности контролировать эти процессы).
Венский конгресс положил начало системе конгрессов, то есть периодических собраний представителей политического руководства держав для урегулирования существующих в Европе проблем. Эта система международных отношений побила все рекорды продолжительности, если допустить, что, не считая ряда потрясений, она продержалась до Первой мировой войны. Киссинджер дает этому такое объяснение: «Европейский концерт» опирался на альянс легитимности и равновесия, общие ценности и дипломатию баланса сил.
Пренебрежение к слабым
Венский конгресс вызывает ностальгические чувства не только у него одного. Свойственно это и Владимиру Путину. В частности, он подчеркивает, что существовавшее равновесие сил опиралось на уважение к интересам других государств и общие ценности. Именно такие (консервативные) ценности он бы хотел утвердить не только в России, но и по всей Европе. Он противопоставляет их упадничеству Запада. В ноябре прошлого года Владимир Путин присутствовал в Москве на открытии памятника царю Александру I, который победил Наполеона и лично участвовал в Венском конгрессе.
На заседании клуба «Валдай» (там собираются международные эксперты и специалисты по России) в 2014 году президент отметил «активную роль» страны в Венском конгрессе и ялтинских соглашениях 1945 года, которые «обеспечили долгий мир». После начала украинского кризиса канцлер Ангела Меркель отметила: «Путин живет в другом мире». Он мечтает о новом «Европейском концерте», то есть международной системе, в которой Россия при содействии других держав (США, Франции, Германии и даже Европейского Союза) занималась бы урегулированием и предотвращением конфликтов в Европе. Без особого внимания к мнению небольших европейских государств (особенно если они — бывшие советские республики), а также либеральным и демократическим требованиям.
Подобная концепция противоречит идее (пусть и формального) равенства государств, которая лежит в основе организации Европейского Союза и положивших конец холодной войне соглашений между Россией и Западом. «Европейский концерт» почти не оставляет места праву на самоопределение. Однако презрение к слабым свойственно не только Путину. На ремарку немецкой газеты Der Spiegel («Нельзя же решать судьбу Украины за спиной украинцев») Генри Киссинджер ответил жестким: «Это еще почему?» Европейская стабильность, необходимый для урегулирования конфликтов диалог с Москвой — для стратегов все это куда важнее самоопределения народов.
После Первой мировой войны победители навязали свою волю побежденным, заронив тем самым семена реваншизма. После Второй мировой победители разделили мир на зоны влияния, просуществовавшие до конца 1980-х годов. «Европейский концерт» — это «совместная гегемония». Поэтому вновь возникший интерес к ней, увы, прекрасно понятен.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Венский конгресс вызывает ностальгические чувства не только у Генри Киссинджера. Это свойственно и Владимиру Путину. В частности, он подчеркивает, что существовавшее равновесие сил опиралось на уважение к интересам других государств и общие ценности. Именно такие (консервативные) ценности он бы хотел утвердить не только в России, но и по всей Европе.
