Евгений Чичваркин: Круто — это изменить жизнь целого народа

Российский бизнесмен, бывший владелец компании «Евросеть» Евгений Чичваркин последние семь лет живет в Лондоне. Он — политический беженец, ярый противник путинского режима. Для этого у него немало аргументов. В 2008 году против него сфабриковали дело, обвинив в контрабанде и похищении экспедитора «Евросети». Чичваркину пришлось срочно покинуть Россию. Спустя два года обвинения были сняты, милицейские генералы, которых Чичваркин называл организаторами своего преследования, уволены. Тем не менее, осадок остался. Возвращаться в Россию Евгений Чичваркин не спешит. В Лондоне он развивает новый бизнес — открыл винный магазин Hedonism Wines.

Выступает с лекциями, пробует себя в роли бизнес-тренера и оратора. На днях провел в Киеве мастер-класс «Свобода и процветание». Сам Чичваркин выглядит как человек свободный. Настолько свободный, что ему не составляет труда позвонить в администрацию президента Украины и предложить себя в качестве нового министра экономики. «Слушайте, а почему я не могу этого сделать?» — удивляется он. Создается ощущение, что он ищет себя и место для подвига. Он не прочь обосноваться на Украине. Только добавляет: «Ради сверхзадачи». Евгений Чичваркин любит эпатировать. На интервью с «Украинской правдой» он приходит в вышиванке, ярких штанах-юбке и желтых ботинках. Ему не жарко. Он в образе.

Почему я не могу быть министром экономики?

— Правда ли, что вы ходили в администрацию президента Украины и что вам поступало предложение о работе на Украине? Кто был инициатором этого разговора — команда президента или вы?

— Изначально, много месяцев назад, когда уходил министр экономики Павел Шеремета и еще не был назначен Айварас Абромавичус, я позвонил в приемную и сказал «возьмите меня».

— Серьезно? Вот так просто позвонили?

— Да, а почему нет? Мне жалко идею свободы. У меня нет связей ни с кем из людей во всей этой политической тусовке — знакомств, договоренностей. Мне с ними нечего делить, у меня с ними нет оффшоров, бизнесов.

— Вопрос в том, насколько вы компетентны. Вы — человек, построивший большую сеть по продаже мобильных телефонов, согласитесь, это все-таки несколько иная работа, чем управление государственными процессами…

— А вы это Порошенко это расскажите.

— Так вы встречались с президентом?

— Да. Его бизнес и мой бизнес приблизительно сравнимых размеров. Он смог стать президентом. Почему я не могу быть министром экономики?

— Вы встречались с президентом по своей инициативе или по инициативе команды президента?

— У нас как-то синхронно получилось.

— Недавно вы говорили, что готовы выучить иностранный язык, получать гражданство, но только ради сверхзадачи. Вы сейчас эту сверхзадачу ищете на территории Украины? Это для вас что — поиск интеллектуальных развлечений?

— Нет, это самореализация в высшей степени. Ты сначала сделал самую большую компанию, потом ты сделал очень красивую маленькую компанию, а потом ты изменил жизнь целого народа, целый народ стал свободнее — это очень круто.

На Украине народ — это политический игрок

— Хочется больше понимать про механику и детали. У вас есть проект или план, вы точно понимаете, что можете предложить как человек, который гипотетически хотел бы попасть в украинское правительство?

— Я представляю себе либерально-экономическую теорию. Я издал Айн Рэнд в России. Если вы прямо сейчас приедете на Петровку и посмотрите на книжные раскладки, то запросто увидите трехтомники Айн Рэнд. Это все благодаря мне, я выкупил на нее авторские права и заново перевел. А дизайн по моей просьбе сделал Артемий Лебедев. Айн Рэнд — единственный автор, которого я издал: «Источник», «Мы живые» и «Атлант расправил плечи». Это мои убеждения, моя позиция.

— То есть фактически ваша мотивация заключается в поиске личной сверхидеи через участие в большом украинском проекте?

— Все просто. Я хочу, чтобы изменилась Россия. Я хочу по большому счету вернуться туда, жить и работать. Но сейчас это не представляется возможным, это даже опасно. Поймите, на Украине люди, народ — это политический игрок. В России это не политический игрок, а на Украине это уже субъект, к которому нельзя не прислушиваться. Люди уже дважды высказались за принятие европейских ценностей, а ценности еще не приняты. Первый Майдан — это же, по сути, первая попытка вестернизации. И сейчас после второго Майдана люди не получили то, зачем они выходили. Как воровали, так и воруют. Все эти коррупционные связи остались. Законы, гарантирующие эти коррупционные связи, остались. Рука руку моет. Незапятнанных элит нет.

— На Украине это обычно объясняется отсутствием политической воли у конкретных лиц. А вы как это понимаете?

— Я капиталист. Я считаю, что в основном люди способны организовать себя сами. Не должно быть законов, органов, лицензий, ограничений и прочей глупости, которые мешают людям организовать себя самим, жить и работать на свое благо. То, что беспокоит и вашего президента, и меня — это будущее страны.

— Но социальная психология говорит о том, что не все люди способны принимать решения самостоятельно.

— Люди в этой стране способны и хотят. Я видел, как люди организовали рыночек на Михайловской площади. Там играет музыка, продаются вышиванки, футболки, рукодельные штуковины. А рядом фонд «Таблеточки» собирает деньги на лечение детей. Платят ли эти люди все налоги с фонда оплаты труда? Нет. Платят ли они НДС? Нет. Пробивают ли они через кассу? Нет. Все эти люди работают вне закона. Но это естественный способ самоорганизации. Его нужно узаконить, как он есть.

— У нас сейчас главная тема в стране — борьба с коррупцией.

— Вот я ровно об этом и говорю.

— Как вам кажется, как человеку, который предлагал себя на должность министра экономики, что с этим можно делать?

— Я процитирую Бендукидзе: «Один должен менять регуляторный механизм, один человек — сесть и менять законы один за другим так, чтобы оно все не посыпалось. Второй человек должен сажать всех, кто нарушает закон. Третий должен выступать по телевизору каждый день и объяснять, что все эти перемены значат». Вот должна быть команда из трех человек, чтобы здесь что-то изменить.

— Вы где-то говорили о том, что готовы стать главой некого органа, который занимается как раз реформированием.

— С полномочиями. Я рассказал в АП, чем я хочу заниматься, предложения никакого не поступило. Может, еще поступит, я не знаю.

Такие как Коломойский сейчас очень нужны на Украине

— Давайте вернемся к вам — вы с президентом так ни о чем не договорились? Или вы переезжаете?

— Мы познакомились. Я рассказал, где я себя вижу, чего бы мне хотелось делать.

— То есть вы себя видите либо в министерстве экономики либо…?

— В стране, где не закончилась революция, должности, позиции могут формироваться, исходя из текущих задач и проблем.

— Была информация по поводу того, что вас рассматривали на должность главы «Укрнафты» — это ведь не шутка?

— Этот вопрос лучше задать властям. Кто-то сказал, что это троллинг 80-го уровня. Если мне задают вопрос, можешь ли ты руководить компанией, то да, у меня до этого была компания чуть больше, сделанная с нуля, в отличие от Укрнафты. Мне задали прямой вопрос, и я ответил «да».

— То есть вас рассматривали на должность?

— Да, но, видимо, эта идея пришла, когда некоторым образом было понимание, кого все-таки хотят там видеть.

— А вам было бы комфортно работать с Игорем Коломойским, это же его менеджмент долгие годы управлял госкомпанией?

— У меня нет никакой идиосинкразии по отношению к Коломойскому, никакой боязни. Это очень интересный человек. Человек с хорошим чувством юмора. Я уверен, что люди с большими состояниями, которые могут управлять большими бизнесами, сейчас очень нужны на Украине. Единственное, что я считаю очень правильным, чтобы были разделены финансовые возможности и политическая власть.

— Вы сейчас живете в Лондоне. Вы не въездной в России. Но вам не страшно? Дело Литвиненко показывает, что у спецслужб широкий арсенал против своих оппонентов.

— Я помню историю отравления. Более того, мне за последние двое суток пару угроз пришло. И чего? Мне приходят эти угрозы постоянно.

— Вы с охраной?

— Нет. Я и здесь без охраны, и там без охраны. Хорошо, меня привезли в Россию, меня там посадят в достаточно комфортное 6-ое СИЗО, с кнопкой и трехразовым питанием… Что предъявят?

— Не знаю, что вам ответить. Надежде Савченко ведь предъявили несуществующие обвинения.

— Надежда Савченко стреляла в российских солдат… хорошо, в сторону российских солдат. Я не стрелял в сторону российских солдат.

— Но вы в медийном поле активно себя проявляете. Даете оценки, критикуете власть, не признаете аннексию Крыма.

— И что? Хорошо, это будет громкое дело. Меня могут продержать какое-то время в тюрьме. В тюрьме я из нацпредателя стану жертвой режима, которую надо пожалеть. Побитых в России любят. Они мне просто сделают политическую карьеру, посадив меня в тюрьму.

Разве в стране из более 40 миллионов не найдется трех людей, чтобы реализовать формулу Бендукидзе?

— В сети есть видео ваших выступлений на митингах в поддержку Украины. Это разовые акции или ваша системная деятельность?

— Давайте так, в поддержку свободы, свободы Савченко.

— Митинг касался не только Савченко. Винный бутик не отнимает так много времени, есть возможность заниматься общественной деятельностью?

— При чем здесь винный магазин? У меня до этого была достаточно крупная компания. И я занимался социальной и политической деятельностью.

— Вы это системно делаете?

— По наитию. У нас в Лондоне есть такое небольшое комьюнити, где россияне и украинцы выступают единым фронтом, ну условно единым фронтом. Я дружу с сообществом украинцев в Лондоне.

— Скажите, вот если сейчас президент Порошенко принимает, например, политическое решение о том, чтобы возвращать интеллектуальный капитал из-за границы на Украину. Какие условия нужны этому комьюнити в Лондоне, чтобы вернуться?

— Знаете, как это нужно сделать? Нужно, прежде всего, открыться инвестициям, поднять в три или в пять раз ВВП, чтобы здесь во столько же раз выросли зарплаты тем людям, которые сюда должны будут вернуться. И они вернутся. Это, конечно, сверхзадача.

— Может, когда в следующий раз вы будете в администрации президента, подскажите президенту, что этим пора бы заняться?

— Возможно. Я говорил о дефиците национальных элит, которые не были бы увязаны с коррупционной властью. Хотя в стране с более чем 40-ка миллионным населением разве не найдется трех людей, которые смогли бы реализовать формулу Бендукидзе? Конечно, такие есть. Вы вдумайтесь, министром экономики Грузии была 29-летняя Вера Кобалия, которая до этого, если мне не изменяет память, была владелицей кафе. Приглашена она была на место Кахи Бендукидзе. 29-летняя приятная девушка была два года министром экономики! Как в этот период Грузия себя чувствовала?.. Росла!

— Да, просто у нас с Грузией разный масштаб. Это все-таки важно, разве нет?

— И что? Хорошо, возьмите территорию, посмотрите по областям и вот, такие же задачи. Есть сложные области — Одесская, достаточно сложной будет, наверное, Запорожская. Днепропетровская — там прекрасный губернатор. Он говорит — «дайте мне метр границы, и я вам такой мастер-класс покажу».

— Как вы оцениваете старт работы Марии Гайдар в команде Саакашвили?

— С надеждой. Пока судить рано. Она еще не успела ничего сделать. Но я помню ее работу в России. Знаете, как это было? Никита Белых, в команде которого работала Мария Гайдар, он же ведь был журналистом. Ему дали возможность возглавить Кировскую область. Это чудовищный, депрессивный северный регион, без дорог, инфраструктуры, убыточный, с состарившимся населением, с алкоголизацией. Чтобы там что-то сдвинуть с мертвой точки — нужны сверхресурсы. Я так полагаю, что это был план Владислава Суркова, он ведь гениальный политик. Они предложили эту область журналисту — внимание! не экономисту, чтобы показать, что либеральные деятели, вообще импотенты и не в состоянии ничего сделать.

Никита Белых, который взялся за этот депрессивный регион, потерял половину своего здоровья. Там еще в его команде работал, например, Алексей Навальный. Они сдвинули что-то с мертвой точки. Понятно, что люди с доверием и хорошо к нему относятся. Понятно, что его там переназначили. Поймите, но это все абсорбент… Тех людей, которые что-то хотят в России изменить, и чтобы они не мешали власти, их отправляют подальше от центра, в те места, где очень большая инертность. Там можно работать десятилетиями и не добиться никакого результата. Они там сидят как бы при деле и не мешают. Сейчас у Марии есть возможность себя проявить в полный рост. То, что она образованный человек либеральных взглядов, сомнений нет. То, что за спиной такой силовой, такой настоящий мужик с яйцами в виде Саакашвили — это прекрасно. Я пальцы держу крестом, чтобы у них в команде все получилось.