Он повсюду — в пицце и суши, в супах и хуммусе. Существует ли вообще какое-нибудь блюдо, которое он не сможет испортить?
Люди часто спрашивают, сложно ли жить в Москве, и я говорю им, что здесь прекрасно: это захватывающий, бурлящий город, и уровень жизни в последние годы стремительно повышается. Однако есть одна вещь, которая делает каждодневную жизнь в России невыносимой; одна проблема вызывает ужас у любого экспата. Нет-нет, это не беспощадная зимняя температура и не удушливый политический климат. И даже не отсутствие сыра на прилавках после введенных недавно российских контрсанкций. Это укроп.
Укроп в России везде. Это национальное растение, которое проникает в каждое блюдо, как будто оно является всего лишь легкой приправой и не обладает агрессивными качествами, способным испортить вкус любого блюда с помощью всего лишь нескольких своих пушистых веточек. Проведенное недавно агентством Reuters исследование показало, что среднестатистический россиянин потребляет в год столько укропа, что им можно набить целый чемодан.
Одно дело, когда укроп покрывает, подобно траве из бункера газонокосилки, традиционные российские блюда, но совершенно другое дело, когда он появляется на пицце, суши, кише: то есть в таких случаях, когда вы по наивности не заказываете у официанта блюдо без укропа. Вероятно, подобного рода диверсия появилась в результате какого-то гротескного, атавистического кулинарного желания — подобно тому, как некоторые ненормальные британцы в Коста-дель-Соль добавляют в паэлью коричневый соус.
Я знаю, о чем вы подумали: граавилохи (рыбное блюдо, характерное для кухни североевропейских стран — прим. ред.). Да, да. Я признаю возможность существования параллельной реальности, в которой вкус копченого лосося прекрасным образом повышается за счет добавления укропа. Тем не менее, вы же понимаете, после стольких лет, проведенных с укропом, я просто не могу себе этого представить. Как обиженная цирковая обезьяна, забивающаяся в угол каждый раз, когда она видит человека, каким бы благонамеренным он ни был, я просто подавлен всеми этими годами злоупотребления укропом. Вы ведь не станете давать бокал сухого — живого и свежего — белого вина выздоравливающему алкоголику, и поэтому оставьте меня, пожалуйста, в покое со своим копченым лососем.
Сами русские настолько нечувствительны к его вкусу, что когда им указывают на появление у них перед носом этой чумы в виде укропа, многие реагируют в соответствии с первыми тремя стадиями в ситуации утраты по шкале Кюблер-Росс (Kuebler-Ross). Сначала идет отрицание: «Укроп? Нет, не может быть, я полагаю, что мы его немного используем, но, разумеется, не везде!» Затем наступает очередь гнева: «В чем проблема? Если вам это не нравится, то почему в таком случае вы не уезжаете из России? А я знаю, какую дрянь вы едите в Англии — вы делаете пироги с почками, а ваше поглощение каши вызывает отвращение!» Затем следует попытка заключить сделку: «Окей, мы, на самом деле, едим много укропа, но мы также употребляем петрушку! В любом случае вы же согласитесь с тем, что укроп великолепен?»
Но укроп не великолепен. И укроп повсюду. Он появляется в различных формах, и трудно сказать, что хуже: жизнерадостные, похожие на триффидов веточки, которые, кажется, просто прыгают с твоей тарелки, стягивая роковым образом твое горло, или мелко нарезанные частички — внешне они выглядят безвредными, но удалить их из блюда невозможно.
И не только вкус укропа я считаю ужасным, хотя он и достаточно плохой. Я имею в виду отношение. Он разрушает все оттенки вкуса, с которыми вступает в соприкосновение, он оказывается поверх всех остальных вкусов и с ужасающей легкостью их подавляет.
Любые травы обладают своей индивидуальностью: розмарин и тимьян представляются мне теплыми, щедрыми друзьями, сидящими у камина в вязаных свитерах и дающими вам советы по поводу отношений. Петрушка — это довольно нудный знакомый, который сидит в углу и болтает без умолку, рассказывая длинные истории, на которые вы без труда можете перестать обращать внимание, тогда как кориандр — это экзотический и пылкий любовник. В то же время укроп является кулинарным эквивалентом Фрэнсиса Бегби из романа «На игле» (Trainspotting). Он входит, извергает потоки брани, а затем наносит вам удар по лицу еще до того, как вы понимаете, что, вообще происходит.
Единственная страна, где едят больше укропа, чем в России, это Украина. Я встречал в Киеве даже пахиту с укропом. А война привнесла даже неожиданный поворот в историю с укропом. Пророссийские повстанцы называют украинцев «укропами» (в словах «Украина» и «укроп» по-русски первые три буквы совпадают). Украинцы ответили признанием этого прозвища и создали военизированные батальоны «Укроп», члены которого воюют с нашивками в виде укропа на своей форме. Укропные армии: все это похоже на тревожный антиутопический кошмар, который, наверное, приснился мне несколько лет назад.
Хотя Россия и ведет борьбу против «укропных бригад» на поле боя, война против настоящей травы по-прежнему представляется безнадежной: суши с укропом, хумус с укропом, гаспачо с укропом — все это последние наблюдения. Канули в лету столовые советского типа — на их месте возникли посещаемые хипстерами кафе и бары, а также закусочные в бруклинском стиле. Возьмите, к примеру, Brix, прекрасное бистро недалеко от Патриарших прудов — самое дорогое и красивое место в центре Москвы, где подают запеченного осьминога, а также другие изысканные средиземноморские блюда. Но, подождите, что это там за зеленоватый налет на стейке тартар? Ну да, конечно, — он приправлен таким количеством укропа, что хватило бы на семью из 12 человек.
В московском ресторане Twins, который обычно хвалят за его инновационное использование местных продуктов и великолепную высокую русскую кухню, это проклятое растение является вездесущей угрозой. В последний раз я заказал там интригующе выглядевший салат из молодого картофеля, грейпфрутов и омуля — рыбы, выловленной в водах озера Байкал.
«Я не уверен в том, есть ли там укроп, но если он там есть, то я прошу, пожалуйста, принесите мене салат без него», — сказал я во время заказа. Официантка посмотрела на меня с презрением.
«Но укроп — самое главное в этом блюде. Нет, без укропа не получится».
Она не шутила, и тогда я заказал другое блюдо. Мне принесли его укропом, разумеется.
