В памяти обеих сторон осталось свое название как память победы. Москва для французов. Бородино для русских.
Два века спустя бывшие противники все еще не могут договориться о названии битвы и ее победителе. В России ее называют Бородинским сражением, а во Франции — битвой под Москвой. Во всяком случае, на одном сходятся все: сражение, которое развернулось 7 сентября 1812 года по дороге на Москву между Великой армией Наполеона и российскими войсками Кутузова, стало одним из самых кровопролитных с момента изобретения пороха. В дальнейшем столько солдат за день не гибли вплоть до Первой мировой войны и начала битвы на Сомме. Массированные обстрелы и огромное число погибших в лобовых столкновениях стали предвестниками кровопролитных конфликтов ХХ века.
Как бы то ни было, за российской топографией хотя бы преимущество близости: деревня Бородино находится в самом центре поля битвы, тогда как Москва-река протекает пятью километрами севернее. Но такое название, конечно, звучит куда громче, тем более что именно эта битва стала залогом взятия расположенной в 100 километрах Москвы.
За два столетия поле практически не изменилось. Здесь лишь построили железную дорогу, а лес подобрался чуть ближе. Во всем остальном пейзаж напоминает то, что можно увидеть на батальном полотне. Маленькие деревянные домики, православный монастырь с кирпичными стенами и прудом, березовые рощи, пшеничные поля, стога сена и вездесущие вороны.
Идиллический сельский пейзаж нарушают разве что стелы в память о 1812 годе и бункеры 1941 года. Идущая из Смоленска в Москву дорога послужила и другим захватчикам во время Второй мировой. На том же самом Бородинском поле, что и в 1812 году, Красной армии удалось сдержать наступление Рейха на несколько дней, которые оказались решающими три месяца спустя на подступах к Москве. В России обе войны тесно переплелись в умах людей. Бородину отводится в российском коллективном сознании не меньшее место, чем Сталинграду.
Страсти по Бородину возникли отнюдь не вчера. «Годы спустя после битвы поле стало местом паломничества, — рассказывает замдиректора Бородинского военно-исторического музея Александр Горбунов. — Вдова погибшего здесь генерала Тучкова основала Спасо-Бородинский монастырь». Находится он на знаменитых Багратионовых флешах. Эти земляные фортификации в форме указывающего на врага треугольника стали серьезным препятствием на пути французов. Захватить их удалось только после восьми попыток под личным руководством маршала Нея. Багратион очень по-русски приветствовал криком «Браво!» отвагу противников, однако затем сам получил серьезное пулевое ранение в ногу. Несколько недель спустя он умер от гангрены. В тот день с жизнью расстались многие генералы.
На поле появились и другие памятники к церемонии по случаю столетней годовщины битвы, которую с размахом отметили при царе Николае II в 1912 году незадолго до начала новой войны. 33 из них посвящены памяти российских солдат, а один прославляет новых французских союзников.
Раскинувший крылья орел сидит на вершине гранитной колонны с надписью «Павшим Великой армии». Памятник поставили на Шевардинском редуте, где находился штаб Наполеона. «Гранитный памятник отправили из Франции в 1912 году, но перевозившее его судно «Курск» затонуло в Балтийском море, — говорит Александр Горбунов. — На церемонии с участием царя пришлось использовать временную стелу, а из Франции позднее прислали замену».
Российский памятник представляет собой огромный обелиск из черного гранита, наверху которого установлен причудливый шипастый позолоченный шар и огромный православный крест: в те времена понятия нации и религии были тесно связаны друг с другом. Он находится там, где раньше стояла батарея Раевского, за которую велись самые ожесточенные бои. После целой череды бесплодных и кровопролитных атак российские пушки все же удалось взять безумной атакой французских кавалеристов, которые перебрались через редуты и схлестнулись с защитниками.
Толстовская версия
Как бы то ни было, от вопроса о победителях и проигравших никуда не деться. «Бородинская битва — один из тех редких примеров сражений, которые считают победой обе стороны, — говорит преподаватель Сорбонны и автор книг о российской кампании Наполеона Мари-Пьер Рей. — С точки зрения чисел преимущество за французами: Наполеон потерял от 25 тысяч до 28 тысяч человек, то есть пятую часть всей армии, а Кутузов не досчитался 40 тысяч — 42 тысяч солдат, то есть трети своих войск. Тем не менее, для Наполеона победа оказалась пирровой, потому что он не сокрушил российскую армию и не добился искомой капитуляции врага».
«Одним из авторов мифа о стратегической победе России при Бородине был Лев Толстой, — отмечает британский историк Доминик Ливен. — Подобно Виктору Гюго, который переписал битву при Ватерлоо в «Отверженных», описанная Толстым версия в «Войне и мире» подмяла под себя все остальные исторические изложения». Наблюдавший за сражением с батареи Раевского герой романа Пьер Безухов и смертельно раненый снарядом князь Андрей стали почти что реальными. Генерал Кутузов предстает в книге воплощением широкой русской души, он спокоен, терпелив и упорен, исполнен здравого смысла и мудрости. Однако такая картина не слишком вяжется с рассказами его современников. «Кутузов был прекрасным примером аристократа того времени: он получил прекрасное образование, говорил на шести языках, цитировал Лафонтена и переписывался на французском с Анной де Сталь», — рассказывает Лидия Ивченко, главный хранитель музея-панорамы «Бородинская битва» и автор биографии генерала. В любом случае, легенда, как всегда, оказывается сильнее реальности.
Касательно всего остального, «пусть даже версия Толстого носит скорее литературный, нежели исторический характер, она в целом соответствует действительности», — уверяет Александр Горбунов. Толстой не придумывал описание Бородина, поскольку сам ездил туда на поезде в 1867 году во время подготовки романа. Окончательно закрепил в умах Бородино Толстого снятый в 1967 году Сергеем Бондарчуком фильм «Война и мир», который, без сомнения, можно считать одной из самых выдающихся экранизаций с огромным числом длинных планов и невероятным количеством задействованных в батальных сценах статистов.
«Хотя мы и празднуем Бородино как победу, у нас все же возникает вопрос, зачем нужно было бросать Москву», — говорит Виктор Безотосный из Государственного исторического музея.
После битвы Кутузов и его армии отошли до подступов к Москве. За ними следовали по пятам Мюрат и французская кавалерия. В деревне Фили генерал принял решение не вставать на защиту города. Наполеон прибыл чуть позже и напрасно ждал, пока ему принесут ключи от города, как того требовали обычаи времени. 14 сентября 1812 года император устроился в Кремле. На следующий день Москва запылала. Вместе с городом исчезли и надежды на скорое завершение кампании мирным договором. Далее последовали затянувшееся ожидание ответа царя Александра I (он так и не пришел), отступление и трагедия.
Историческую символику 1812 года можно встретить повсюду в Москве. Дорога на Смоленск стала Кутузовским проспектом. Поклонная гора, откуда Наполеон и Великая армия впервые увидели золотые купола московских церквей, превратилась в Парк победы с Центральным музеем Великой Отечественной войны в роскошном советском стиле. Победе над Наполеоном посвящен музей-панорама, который построен вокруг огромного полотна сына французского торговца из Одессы Франка Рубо (он написал его к столетней годовщине битвы в 1912 году). Неподалеку была восстановлена изба, где два века назад проходил совет в Филях.
Интерес россиян к кампании не ослабевает и по сей день. 200-летний юбилей сражения с размахом отметили в Москве в 2012 году, приурочив к этому открытие Музея Отечественной Войны 1812 года на площади Революции (там в частности представлены сани, на которых Наполеон отступал из России).
Кремль, куда по-прежнему стекаются толпы китайских туристов, не слишком пострадал, несмотря на приказ Наполеона взорвать его перед отходом. Годы коммунизма принесли куда большие потери. Чудов монастырь, где находился Наполеон во время пребывания в Москве, был разрушен в 1930-х годах. Храм Христа Спасителя, который возвели на берегу Москвы-реки по распоряжению Александра I после победы над Наполеоном, взорвали по приказу Сталина, но впоследствии восстановили в изначальном виде. Пообещал Путин отстроить заново и Чудов монастырь.
Самое удивительное во всем — это восхищение русских Наполеоном. «Оно существовало еще в те времена, — объясняет Лидия Ивченко. — Наполеон — часть коллективных российских представлений. Победа над величайшим генералом в истории все еще вызывает чувство национальной гордости. После взятия Парижа в 1812 году присутствовавшие на процессе Нея российские офицеры даже дрались на дуэлях с очернявшими маршала эмигрантами-роялистами. Мы знаем, где он был в 1812 году, говорили они. Вас там не было».
