В последние 25 лет иностранные инвесторы потратили в Польше около 600 миллиардов евро, из этой суммы россияне потратили около двух миллиардов. Последний доклад Министерства экономки о состоянии внешней торговли за 2014 год показывает, что рост экспорта в Россию упал с 25% в 2012 году до примерно 6% в 2013. Экспорт преимущественно ограничивался продовольственной и сельскохозяйственной сферами. У России мы (помимо водки) покупаем в основном топливо и полезные ископаемые. В 2013 году мы купили у россиян 95,4% необходимой нам нефти и 77,1% газа.
Поэтому энергетический сектор Польши — это важнейший элемент нашей экономики с точки зрения интересов российских инвесторов, которые нередко воплощают эти интересы в жизнь при помощи закулисных действий, наносящих удар по польским компаниям, их проектам и непосредственно по энергетике нашей страны. Некоторые отрасли, такие, как энергетика и инфраструктура, играют особую роль в функционировании государства, поэтому многие котируемые компании остаются под контролем государственного казначейства.
Между тем в связи с потребностями бюджета или желанием снять этот груз с государства некоторые из них иногда приватизируются. Это открывает возможности для закулисных действий иностранных государств, которые могут использовать их для так называемого недружественного захвата. Управление компании, продавая акции, часто не осознает угрозу, что часто происходит из-за того, что истинный источник происхождения капитала покупателя скрывается. Таким образом другие страны могут при помощи подставных фирм и бизнесменов неясного происхождения взять под контроль стратегические предприятия.
Самым громким примером попытки недружественного захвата была история с российской химической компанией «Акрон», которая старалась приобрести акции своего польского аналога — концерна Azoty Tarnów. При помощи покупки акций у миноритарных акционеров «Акрону» удалось получить 20% акций компании. Как полагает экс-министр государственного имущества Миколай Будзановский (Mikołaj Budzanowski), россияне хотели получить возможность влиять на состав наблюдательного совета, а при помощи этого получить доступ к стратегическим планам концерна, и, вероятно, влиять в будущем на его решения.
Однако концерн Azoty Tarnów сообщил об изменениях в своем уставе, которые позволили ему избежать захвата. Кроме того, компанию включили в список стратегических предприятий, контролирующихся государством. Правительство не будет продавать их акции. Описать эту историю в подробностях сложно, так как и правительство, и Azoty Tarnów отметают все вопросы, прикрываясь государственной тайной.
Судьба концерна Azoty Tarnów важна по нескольким причинам. Во-первых, это основной производитель удобрений в Польше, который может конкурировать с основными игроками в Европе, и если бы произошел захват, россияне могли бы выйти на европейский рынок. Во-вторых, Azoty Tarnów —главный клиент нефтегазового концерна PGNiG, который покупает газ у россиян. А если бы те получили контроль над компанией из Тарнува, они могли бы отправлять газ из России, отказавшись от польского посредника, чем нанесли бы убыток польскому государству, которому и так приходится расплачиваться за поставки Газпрома по долгосрочному договору, действующему до 2022 года.
Следующий пример угрозы — это продажа компаний, получивших лицензию на разведку сланцевого газа в Польше. Немецкая компания RWE Dea получила несколько лицензий, позволяющих вести разведку углеводородов в Подкарпатском воеводстве. В марте 2014 года ее купил инвестфонд LetterOne российского олигарха Михаила Фридмана. В итоге россиянин получил в распоряжение польские лицензии и мог искать сланцевый газ для собственных нужд или заблокировать разведку других компаний. Реагируя на эту угрозу, главный геолог Польши, который регулирует выдачу разрешений на такие работы, отказал в продлении лицензий. Сейчас эти делом занимаются Министерство окружающей среды и Агентство внутренней безопасности (они также изучают сообщения СМИ о таких великодушных бизнесменах, как Джордж Сорос, которые обещают деньги за польский сланцевый газ; в польских действиях нет ничего необычного). Похожая ситуация сложилась в Северном море, где переход месторождений в руки LetterOne заблокировал Лондон — тоже из соображений государственной безопасности.
Чтобы противостоять угрозе недружественных захватов со стороны иностранных конкурентов, можно избрать две стратегии. Первым ответом может выступать консолидация, то есть объединение государственных предприятий в гиганты, которые смогут конкурировать на международных рынках. Однако ограничения здесь вводит Управление защиты прав клиента и потребителя. Вторая возможность — создание законодательного «зонта». 10 июля Сейм принял так называемый закон против недружественных захватов в стратегических государственных компаниях. Список компаний должно подготовить правительство, и ему придется серьезно задуматься, какие активы Польше ни при каких условиях нельзя выпускать из рук. Ключ к верному выбору — понимание долгосрочных перспектив и прозорливость. Хорошую услугу окажет здесь появившийся в период экономического кризиса тренд возврата к присутствию государства в экономике.
Парадоксальным образом здесь могут помочь парламентские выборы: тема безопасности государства в контексте российско-украинской войны вновь вошла в моду, а основные партии соревнуются в идеях по ее укреплению. Было бы хорошо, если бы от этого осталось что-то полезное, например, эффективные решения, позволяющие защитить ключевые секторы польской экономики от недружественных захватов.
Даже когда российский бизнес хочет заниматься в Польше деятельностью, казалось бы, связанной с услугами, он сталкивается с проблемами. На его функционирование накладывают отпечаток исторические антипатии, которые склоняют поляков с осторожностью относиться к российским предложениям. Это видно по упадку социальной сети Nasza Klasa после ее покупки россиянином Юрием Мильнером. Российский аналог ресурса, ВКонтакте, подозревают в связях с ФСБ. Количество пользователей польского сервиса, согласно последним данным, которые мне удалось получить, упало с 13 миллионов в 2014 году до 5,6 миллиона. Сложно, однако, сказать, с чем был связан уход пользователей: с опасениями по поводу безопасности своих данных или, в большей степени, с растущей популярностью конкурирующего американского Facebook.
О проблемах свидетельствует также функционирование автозаправок ЛУКОЙЛ в Центральной Европе. В 2014 году компания закрыла 44 АЗС в Чехии, 75 — в Венгрии и 19 в Словакии. У россиян есть заправки в Польше, Болгарии, Бельгии, Люксембурге, Голландии, Финляндии, Италии, Турции, Азербайджане и Сербии: всего более 3500. В России — более 2300. Частью из находящихся в Польше 116 АЗС заинтересованы польские компании PKN Orlen и Grupa Lotos. Но пока фирма Вагита Алекперова своих объектов в нашей стране не закрывает.
Между тем некоторые польские СМИ, реагируя на российскую войну против Украины, призвали к бойкоту продуктов из России. Кампания, которая развернулась в сети Facebook, была, в частности, направлена против ЛУКОЙЛа и НОВАТЭКа, польское отделение которого находится в Кракове. Хотя НОВАТЭК занимается продажей газа в баллонах и резервуарах для СУГ, его акционером является Геннадий Тимченко — близкий соратник Владимира Путина, который считается его «кассиром», занимающимся отмыванием нелегально полученных средств. Неудивительно, что поляки могут опасаться подобных компаний. Увеличивая свое присутствие на польском рынке газа Тимченко и другие олигархи, могут повышать потребность нашей страны в газе, а, что за этим следует — зависимость от поставок с востока.
Россияне ищут возможностей для выхода на наш рынок, и иногда у них это получается. UniCredit Bank — это итальянский банк, который работает в Центральной и Восточной Европе, а также в Австрии, Турции и Италии. У него есть сильное российское подразделение под названием Международный Московский банк. Польским подразделением выступает Pekao S. A. Это своего рода платформа для сотрудничества с россиянами: банк дает кредиты Газпрому. Итальянская пресса назвала его российскими воротами в мир, а его деятельность в Европе осуществляется под политическим патронатом Банка России.
Без поддержки политических сил российскому бизнесу в Польше приходится сложно. Так что, судя по всему, еще один фактор, который ограничивает его возможности в нашей стране, — это незначительное присутствие российских интересов на польской политической сцене. Мы пока не наблюдаем таких политиков, которые бы породнились с российским бизнесом до такой степени, как бывший немецкий канцлер Герхард Шредер, экс-премьер Чехии Мирек Тополанек (Mirek Topolánek) или Италии — Сильвио Берлускони. Попытки российского бизнеса повлиять на польских политиков встречали отпор, примером чему служит скандал вокруг компании PKN Orlen, который расследовала специальная комиссия, и который называют опосредованной причиной краха правительства Юзефа Олексы (Józef Oleksy).
Если российскому капиталу и удается добиться расположения польского политического руководства, то в небольших масштабах. Примером может служить покупка Варшавой автобусов, которые будут работать на топливе немецкой дочерней компании российского газового гиганта «Газпром Германия». Сделка получила одобрение местных властей.
Из неофициальных источников поступают сигналы, что российский капитал (в закамуфлированном из-за негативного отношения рынка виде) присутствует на рынке возобновляемой энергии. Однако официальной информации на эту тему пока нет, возможно, в будущем мы что-то об этом узнаем.
Польские общественные дискуссии на тему российского капитала в значительной степени формируются СМИ. А в них обсуждение грозящих из-за границы угроз для польской экономики осложняет часть экспертов, которые не могут сказать ни одного доброго слова о работе польских государственных предприятий. По их мнению, деятельность стратегических компаний, например, PGNiG, и их участие в новых проектах следует оценивать исключительно в критериях доходов и расходов, которые можно внести в таблицу Excel. Компонент энергетической безопасности кажется им второстепенным (хотя хорошие отношения с Россией — уже не всегда). Поэтому недружественные захваты часто начинаются в СМИ: иностранные игроки располагают инструментами для создания критической массы экспертных оценок, которые призваны убедить государство в верности того или иного решения не всегда соответствующего его интересам.
В связи с этим можно было бы подумать над курсами для журналистов с участием сотрудников спецслужб, по примеру курсов для государственных чиновников, которые проводят по запросу заинтересованной организации. Это особенно важно в контексте войны на Украине, поскольку, что подтверждает Агентство внутренней безопасности, активность российской разведки в Польше сейчас возросла. Аннексия Крыма и дальнейшие действия России в Донбассе показывают, что государство не должно снимать с себя ответственности за безопасность ведения экономической деятельности, в том числе за энергетическую безопасность. Никто не обеспечит стране энергетическую безопасность, если она сама соответствующим образом о ней не позаботится. Мы часто слышим голоса реалистов в международных отношениях, но ограничение проблемы простыми экономическими подсчетами свидетельствует как минимум об узости мышления, а в некоторых случаях и о дурных намерениях.
Дискуссии на эту тему нередко сводятся к абсурду: Польше не нужно модернизировать армию, так как это дорого; следует снести недостроенный газовый терминал, поскольку его содержание связано с расходами. Слушать фальшивых пророков, пропагандирующих такие тезисы, не следует: ведь они вольно или невольно становятся пешками на шахматной доске крупнейших держав. Из-за своего микроскопического на данный момент потенциала Польша не способна выступать здесь в активной роли.
Примером такой игры была деятельность Станислава Ш. Юрист российского происхождения, которого в октябре 2014 года задержало Агентство внутренней безопасности, пытался получить доступ к информации о строительстве польского газового терминала в Свиноуйсьце. Он проявлял активность в ведущих СМИ в качестве эксперта по топливному рынку, публиковал материалы с критикой газового терминала.
Однако это ключевая инвестиция: в отличие от существующих сейчас газопроводов, связывающих Польшу с другими странами, она позволит покупать газ у разных поставщиков, а не только у России, а, значит, предоставит возможность выбора не только поставщика, но и цены. Объект критиковали те эксперты, которые руководствуются исключительно экономическими соображениями и забывают об энергетической безопасности, за которую иногда приходится платить: они говорили о том, что российский газ стоит дешевле. Но, возможно, они ошибаются. Новые контракты на поставки будут более выгодными, что подтверждают примеры с азиатского рынка, где СПГ дешевеет. Возможно, мы будем покупать газ у США, хотя эту идею стараются торпедировать противники Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства и сторонники газового союза с РФ.
Бизнес с Россией должен оставаться бизнесом. Когда он превращается в политику, в дело должно вступать польское государство с инструментами для защиты собственных интересов. Когда исчезнет причина разногласий, как, например, незаконная аннексия украинского Крыма, тогда ничто не будет мешать тому, чтобы поляки покупали у частных российских компаний водку или продавали на восток свои яблоки. Тогда нужно будет задать вопрос, каким бизнесом могут заниматься поляки с россиянами, и насколько это выгодно обеим сторонам.
Сейчас интереса поляков к российским услугам не видно, как и присутствия частного российского капитала на нашем рынке. А государственные или олигархические инициативы продолжают руководствоваться политическими интересами, вектор которых противоположен польским. Поэтому в предубежденности Варшавы, которая уже обожглась на российском капитале, нет ничего удивительного. Это показывает упоминавшаяся выше история с PKN Orlen. Такие же выводы проистекают из антимонопольного расследования Европейской комиссии в отношении Газпрома.
Брюссель полагает, что концерн злоупотреблял своим положением в Центральной и Восточной Европе, в том числе в Польше: устанавливал несправедливые цены, незаконным образом управлял инфраструктурой, а также препятствовал свободной торговле газом. Негативный опыт поляков не дает хороших прогнозов на будущее. Изменить что-либо в этом направлении смогут лишь перемены в Кремле.
