Что будет, если Google и Facebook захватят мир

Мессенджер Google Hangouts превратился в независимое веб-приложение. Сам же Google уже давно стал лидером в картографии. Facebook в свою очередь отвоевывает позиции на информационном пространстве.

Atlantico: Что может грозить нам, если какая-то компания получит монополию на онлайн-карты?

Венсан Пент-Деренокур: Хотя, как говорил Альфред Коржибский, «карта не есть территория», сейчас на фоне развития мобильных систем она приобретает еще более стратегическую роль, чем раньше. Она стала неотъемлемой частью быта, тем, что мы достаем из кармана, чтобы понять, где находимся, сориентироваться в окружающем мире. Некоторым образом, сервис Google имеет связь как со знанием, так и с самой территорией: если у вас возникают сомнения или вы заблудились, проще всего решить проблему с помощью Google.

По факту, Google получил настоящую монополию в геолокализациии среди граждан западных стран. Кроме того, принадлежащий ему Android тоже повсеместно устанавливает местоположение пользователей. Это в высшей степени ценная информация. Сегодня она служит для рекламы, а завтра может использоваться для алгоритма прогнозирования ваших передвижений или установления ваших привычек. Наконец, она придает Google немалый вес в отношениях с государствами и их широкомасштабным аппаратом слежения.

Изначально картография была государственной и даже военной областью, однако она — далеко не первая правительственная прерогатива, которую отдали на откуп частному сектору. В прошлом столетии главным по картам почти целый век был Michelin, пока Google не отобрал у него этот титул. Во Франции карту пытались сделать формой государственного имущества, но нельзя не признать, что изменение самой концепции карты в связи с ее переходом в цифровое пространство вывело государство из игры.

С расширением монополии в борьбе за контроль над картами все далеко не так просто. Хотя лозунг Google и звучит «Не будь злом» (Don’t be evil), компания собирает о вас все больше данных, увеличивая тем самым добавленную стоимость. Конкуренты же постепенно сдают: кто-то еще пользуется картами от Apple? Получается, что новичкам на рынке нужно преодолеть все более высокую планку. Купив два года назад за миллиард долларов Waze с его 50 миллионами пользователей и добавив его в свои карты, Google получил монополию в динамической картографии (Waze), статической картографии (Карты + спутниковые снимки), а также режиме просмотра (Google Earth).

Кроме того, ни для кого не секрет, что все это имеет смысл в подготовке к созданию автомобиля без водителя: если Google известны транспортные предпочтения сотен миллионов человек, он сможет напрямую сделать им чрезвычайно привлекательное предложение. Будет ему прекрасно известно и о том, где разместить свои машины, если он захочет запустить в Париже услугу вроде AutoLib.

— Facebook в свою очередь все больше укрепляет позиции в информационной сфере. Компания Марка Цукерберга постепенно уничтожает всех своих конкурентов? Если да, как это происходит?

— Об уничтожении конкурентов говорить пока рано, хотя все к этому идет. Сейчас на Facebook приходится четверть всего трафика политических информационных ресурсов при том, что в прошлом году речь шла всего о 10%. Он вряд ли остановится на достигнутом, и пусть даже до 100% дело явно не дойдет, он вполне вероятно может стать главным источником посетителей для значительной части интернет-сайтов.

Недавно в ситуации возник новый виток, когда банки la Banque Populaire и les Caisses d’Epargne сообщили о намерении открыть виртуальные отделения в Facebook, то есть перевести часть клиентской программы на платформу соцсети. Это говорит о том, что способность Facebook поглощать интернет не ограничивается одной информацией и теперь касается связей с клиентами.

Все это является отражением перехода от информационной сети (ее символом является Google), которая нужна нам для поиска ответов на вопросы, к развлекательной сети (ее прекрасно сумели реализовать в Facebook), чья социальная функция ближе к той, которую вчера играло телевидение.

Переходу на Facebook также способствуют пробелы в предлагаемой сегодня прессой информационной модели, которые отчасти компенсируются алгоритмами соцсети. Если прессе (будь то традиционный киоск или Google News) не достает разнообразия, Facebook наоборот блещет плюрализмом мнений и точек зрения. Люди жаждут демократии, а французскую прессу демократической никак не назвать. Некоторые сюжеты для нее под запретом, а в других допускается лишь одна точка зрения: Украина является прекрасным тому примером. Facebook же куда проще сблизить непохожие взгляды, потому что порождаемые этим споры служат его главной пищей. Предлагаемое французской прессой разнообразие — лишь тонкий слой внешнего лака, тогда как в Facebook оно вполне реально и куда лучше отражает существующее многообразие людей. В результате соцсеть становится информационным сервисом, который люди хотят получить от СМИ.

Наконец, в достижении своей главной цели (получение прибыли) Facebook опирается на пристрастие, которое возникает в связи присутствием в социальной сети (не быть там, значит, отдалиться от общества) и ожиданием новой информации от друзей и страниц, на которые подписан пользователь (здесь, кстати, отбирается наиболее достойная внимания или же способная породить дискуссию информация: заметьте, что в записях ленте практически нет одних лишь статусов, и почти все они сопровождаются хотя бы одной фотографией). Цель здесь, разумеется, в том, чтобы максимально увеличить присутствие человека в сети: это приносит прибыль от рекламы и целевого продвижения тех или иных страниц.

— На основании каких критериев алгоритм Facebook выбирает публикуемые записи? Может ли это как-то ограничивать плюрализм?

— Как раз-таки наоборот, перед нами предстает всплеск плюрализма мнений. Если у вас много друзей, которые придерживаются непохожих взглядов, в результате вы получите настоящий информационный коктейль, который сегодня не в состоянии предложить вам пресса.

Опасность заключается скорее в способности Facebook заключить пользователя в информационный пузырь, потому что алгоритм платформы нацелен на то, чтобы доставить ему удовольствие и продлить время пребывания в сети. Кроме того, было доказано, что Facebook в большей степени предлагает вам материалы с близкими к вашим политическими взглядами. Противоположные встречаются реже, хотя и это все равно просто невероятное информационное богатство и разнообразие по сравнению с традиционными СМИ. Поколение назад люди получали всю информацию из одной-двух газет и вечерних новостей по телевидению. Печатная пресса (с тех пор она так и не смогла по-настоящему эволюционировать) предлагали информацию для отражения той или иной идеологической позиции в форме ориентированных в какую-либо сторону статей. О плюрализме тут говорить не приходится. Google и Facebook постепенно подрывают эту модель, которая в силу контраста все больше воспринимается людьми как устарелая машина пропаганды.

У прессы больше не осталось прежнего воздействия на общественное мнение, интернет полностью разрушил эту прежнюю функцию СМИ. Это наблюдалось на референдуме 2005 года, когда почти вся пресса агитировала за «Да», оставив «Нет» на откуп интернету. Десять лет спустя все изменилось еще больше, и теперь единственная задача прессы — давать топливо социальным сетям. Рычаги влияния перешли в руки самих людей, которые используют статьи для воздействия на других. Речь идет о кардинальной смене парадигмы, которая может привести к переустройству общественного порядка.

— Что конкретно в настоящий момент контролируют Google и Facebook?

— Google принадлежит доступ к информации, что, по сути, является развитием прошлых функций библиотеки, а также, в перспективе, мыслительной функции, памяти и ориентации в пространстве. Это открывает путь для широкого спектра возможностей. Самая очевидная из них — удовлетворение ваших желание и его монетизация.

Facebook осуществляет переход социального полотна в виртуальную среду и передачу вытекающей из этого информации.

Оба они заняли в высшей степени политические позиции, которые в прошлом принадлежали государству, прессе (то есть, промышленникам ХХ века) и школе. Что касается отхода от вчерашних СМИ, тут мы имеем дело со своего рода экономическим дарвинизмом. Касательно школы же все выглядит несколько тревожнее.

В результате мы видим потерю контроля централизованными структурами (обычно это государство и ряд лобби) и его переход к экономическим образованиям, которые в свою очередь уступают немалую его часть пользователям. Все это ведет к небывалому в прошлом плюрализму. Достаточно взглянуть на то, как трудно сейчас государствам навязать населению новый менталитет с врагами в лице России и Китая, хотя еще в прошлом столетии для этого не потребовалось бы особых усилий.

Подвести этому итог можно следующим образом: Google отвечает за ваши связи с миром, а Facebook — за связи с обществом. С одной стороны — это контроль над информацией и смежными с ней областями (здравоохранение, автомобиль без водителя), с другой — выстраиваемый вокруг вас мир.

В конечном итоге подходы Google и Facebook, несмотря на все различия, дополняют друг друга. Один опирается на отношения в группе, другой — на ваше присутствие в группе.

— Сегодня два этих гиганта ведут войну. Какие в ней стоят экономические, политические и философские цели?

— Экономическая цель весьма проста: это поиск прибыли. Сегодня она поступает через рекламу, но завтра найдется множество иных средств монетизации.

Политические цели стали для них относительно новым фактором. В Google поняли это довольно давно, начав политику «вертушки» между собой и американским государством, примерно как в крупных банках, руководители которых работают то в одном, то в другом учреждении. Осознание политического веса Facebook пришло с арабской весной, и он очень значителен.

Facebook дает пользователю возможность передать политическую власть населению в обход государства и предприятий. Это ведет к изменению равновесия сил с пока еще труднопредсказуемыми последствиями. Модель на основе самоорганизации (или, по крайней мере, передачи значительной части организации на откуп широкой базе) может привести к возникновению разрушительных социальных явлений. «Подемос» является хорошим тому примером, хотя организация партии выходит за рамки предлагаемой Facebook модели.

Google предлагает всем прямую связь с знанием, что в некотором роде сравнимо с появлением протестантизма, то есть прямой связи человека с Богом там, где старая модель (католицизм) насаждала посредника (священника) и контроль над этой связью. Тогда возникший разрыв спровоцировал долгую гражданскую войну. Сейчас же действия Facebook и Google могут привести к слому схожих масштабов, хотя он и примет совершенно иную форму.

В конечном итоге, Facebook и Google преследуют одну цель, но идут к ней разными путями.

Facebook делает вас частью своей нематериальной вселенной: на facebook. com есть все.

Google формирует материальную вселенную, где ваше присутствие становится одним из параметров: интернет вещей, автомобиль без водителя, робототехника, ИИ, здравоохранение, Google Glass и т. д.

— Чем может грозить нам то, что мы отдаем мир на откуп технологическим гигантам?

— Речь идет примерно о том, что грозило предыдущим поколениям, которые отдали мир на откуп промышленным гигантам ХХ века. Если подвести итог, положительным его никак не назвать. Так, несмотря на колоссальный рост в некоторых областях в США, им не удалось избежать катастрофы: за прошлый год на американском континенте погибла половина пчел. Без пчел не будет опыления, а без него расти смогут только бобовые, травы и зерновые. Деревья же и кустарники обречены на смерть...

Если мы отдаем на откуп технологическим гигантам то, что позволяет обществу двигаться вперед, мы зайдем в точно такой же тупик. Хотя все, конечно, будет складываться иначе по сравнению с тем, что творят компании вроде Monsanto.

В повседневной жизни человек может столкнуться с синдромом изоляции: ваша вселенная сводится к тому, что вы видите, и вы попадаете в ситуацию полной зависимости, потому что система стремится доставить вам наибольшее удовольствие, чтобы не дать вам уйти. А развитие ИИ поднимает вопрос, не случится ли однажды так, что созданное нами нас же и поработит. И разве процесс уже не начался?

Автор — специалист по информатике, консультант по научно-исследовательским программам, преподаватель Парижского института информатики.