Что бывает, когда республиканец соглашается с почти коммунистом

Давние члены Республиканской партии редко хоть в чем-то соглашаются с почти коммунистами. Однако Генри Киссинджер и Джереми Корбин (Jeremy Corbyn), ведущий кандидат на место лидера британской Лейбористской партии, в одном вопросе все же сходятся — во взгляде на украинский кризис.

Корбин настроен пророссийски, и это не удивительно; европейские радикалы как справа, так и слева склонны поддерживать президента Владимира Путина хотя бы уже потому, что истеблишмент его ненавидит. Корбин в последнее время так часто появляется на российском англоязычном пропагандистском телеканале Russia Today, что можно подумать, будто он участвует в гонке за лидерство в путинской партии «Единая Россия».

Киссинджер — другое дело. Этот архитектор разрядки между Соединенными Штатами и Советским Союзом в 1970-е годы является сторонником реалполитик (realpolitik). Он не сторонник политики, основанной на ценностях, и далеко не фанат Путина. Тем не менее, когда Киссинджер и Корбин говорят о конфликте между Россией и Западом на Украине, они используют схожий язык.

Вот что говорит Корбин:

«На Западе царит невероятное лицемерие. НАТО стремится к экспансии с момента окончания холодной войны. Этот альянс нарастил военный потенциал и расходы. Он действует далеко за пределами первоначальной зоны, существовавшей в 1948 году, а его попытки окружить Россию являются одной из серьезных угроз нашего времени».

Вот что говорит Киссинджер:

«Разрушение России превратилось в цель; долговременной задачей должна стать ее интеграция».

Корбин:

«Мы должны возражать против любого военного вмешательства на Украине, поскольку подобный шаг приведет лишь к возрождению травматического прошлого этой страны как арены борьбы между Россией и Западной Европой, которые стремятся к достижению превосходства».

Киссинджер:

«Следует, по крайней мере, изучить возможность какого-то варианта сотрудничества между Западом и Россией в нейтральной в военном отношении Украине».

Как отошедший от дел консерватор, так и неожиданно попавший в свет софитов социалист говорят о необходимости учета истории Украины и ее отношений с Россией. Киссинджер считает, что отношения между этими двумя странами никогда не будут выстроены по схеме двух традиционно суверенных государств — «ни с российской точки зрения, ни, возможно, даже с украинской точки зрения».

Корбин напоминает своей аудитории о том, что «национальные границы Украины сокращались и раздвигались в соответствии с приливами и отливами истории — первоначально это был центр русской цивилизации, затем произошло расширение при московском правлении во времена царской эпохи, а после 1917 года Украина стала частью Советского Союза».

И Корбин, и Киссинджер недовольны людьми, которые воюют на украинской стороне. Британский левак говорит об «участии крайне правых и расистских элементов» в восстании, в результате которого был свергнут бывший президент Виктор Янукович. Киссинджер сожалеет о той поддержке, которую Украина получила от антироссийских группировок с Кавказа: «Если сегодня мы читаем, что на стороне Украины воюют мусульманские подразделения, то чувство меры явно утеряно».

Другими словами, оба они согласны с тем, что подход Запада к этому кризису должен учитывать те бурные отношения, которые Украина имела с Россией на протяжении многих лет; оба они согласны с тем, что Западу лучше найти способ сотрудничать с Россией, а не пытаться ее развалить; и оба они сходятся в том, что правительство Украины нашло для себя некоторых странных партнеров в борьбе за отделение от России — те силы, с которым Западу объединяться не следует. Хотя и Корбин, и Киссинджер считают, что Путин перешел черту на Украине, они верят, что стратегия наказания — не выход.

Подобный подход в стиле «голубей», конечно, находится где-то на периферии. Современный западный мейнстрим — а также лидеры, занимающиеся кризисом на Украине — отвергают его с помощью стандартных аргументов, которые не так-то легко опровергнуть: большинство украинцев хотят оставить в прошлом общую историю своей страны с Россией; с Путиным невозможно сотрудничать, потому что он не держит своего слова; Запад сделал все возможное для того, чтобы не участвовать в этом военном столкновении и даже отказывается поставлять летальное оружие на Украину. И, наконец, никто не может запретить тем людям, которые поддерживают независимость Украины, воевать за нее.

Возможно, Корбин и Киссинджер являются голубями именно потому, что они как сторонние наблюдатели могут позволить себе подобную роскошь. Легко откинуться в кресле и представить, как они могли бы действовать в этой ситуации на более раннем этапе. Они могли бы, например, включить Россию в торговые переговоры между Украиной и Европейским Союзом, они могли бы подготовить соглашение, которое устроило бы все стороны и предотвратило бы украинскую «революцию достоинства». А если бы это восстание все равно произошло, они, возможно, стали бы сотрудничать с Россией и вести переговоры с ее лидерами вместо того, чтобы обострять конфликт между Киевом и Москвой.

Однако подобные сценарии являются чисто гипотетическими. Да, Евросоюз, НАТО, Вашингтон, Москва и Киев, возможно, могли бы сохранить тысячи жизней, если бы действовали иначе. Проблема с голубями состоит в том, что они не предлагают реальную альтернативу той довольной ясной, умеренно ястребиной политике, которую в настоящее время проводят западные политики: максимальная нелетальная помощь Украине, а в отношении России — сдерживание в надежде на то, что ее коррумпированная система и зависимая от нефти экономика не выдержат бремени путинской имперской идеологии.

Вполне разумно пытаться избегать конфронтации и стремиться к прекращению конфликта. Однако голуби были бы значительно более убедительными — и более многочисленными, — если бы предложили что-то новое и полезное, что-то, что можно было бы сделать сегодня. А пока их слова воспринимаются так, как будто лучшим вариантом было бы просто оставить Украину Путину.

Эта статья не обязательно отражает мнение редакционной коллегии, компании Bloomberg LP и ее владельцев.