Плоды гнева Европы

Наверное, было бы неплохо, если бы Европа ускорила свой вечный процесс объединения, исходя из необходимости срочной солидарности, как это произошло в 1945 году. Похоже, что Европу поджидает опасность задохнуться под толстым слоем гуманизма на фоне вечного возвращения ксенофобии. Я опасаюсь, что солидарность, как это любят повторять приверженцы национализма, имеет свои границы.

Эти границы очерчены рамками собственных интересов и выгоды. Так всегда было, начиная с эпохи Каина — святого покровителя классовой борьбы и налоговой службы.

На самом деле Европейский союз является неким экстраординарным артефактом цивилизации в мировой истории нашего позора, и мне трудно воспринять уместность дискуссии или тоски по статус–кво Утрехтской унии (Утрехтская уния положила начало объединению нидерландских провинций в единую республику, — прим. перев.) — нации-государства с автаркистскими обычаями.

Председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер в статье, опубликованной во вчерашнем номере El Mundo, написал, что «Европа проиграет, если будет преобладать страх. Европа проиграет, если будет преобладать эго».

Мне нравится позиция председателя Еврокомиссии, поскольку он не сторонник всеобщего плача. Юнкер предлагает конкретные пути решения проблем на основе цифр и доказательств. Он не придерживается позиции тех, кто привык указывать пальцем на недостатки, председатель Еврокомиссии против популистов, которые привыкли таскать каштаны из огня чужими руками.

Гнев коммунистический и гнев нацистский: ненависть к тем, у кого больше и ненависть к тем, у кого меньше. Эти две крайности объясняют во многом, почему Меркель, канцлер страны, которая приветствует иммигрантов и относится к ним лучше, чем в других странах, должна стойко сносить обвинения в том, что она деспотична и коварна.

Европа так и не стала ни утопией Мора, ни мечтой Эразма, но оба гуманиста, наверное, были бы рады созданию Шенгенской зоны и евро.

Дай бог, чтобы евробюрократия, возникшая на волне самого серьезного после Второй мировой войны миграционного кризиса, пришла бы к пониманию того, что в нынешних условиях необходимо действовать быстро и скоординировано. Произойдет это или нет — не ясно, но сейчас необходимо как можно быстрее понять истоки столь массового исхода людей в Европу.

Я не имею в виду территориальные истоки — Сирия, Ливия, Эритрея. Речь идет о политических и социальных причинах массового бегства людей вследствие арабской весны, которая привела к возникновению Исламского государства.

А разве не было безумием решение Джорджа Буша вторгнуться  в Ирак?

Ситуация еще больше осложнилась из-за безответственности Обамы, когда он в 2013 году приказал вывести войска из Ирака не имея на то тщательно подготовленного плана.

Однако примечательно, как повели себя в этой ситуации страны НАТО, которые из-за своей трусости отказались участвовать в наземных операциях, так как убитые военнослужащие могли попасть на новостные телеэкраны в преддверии выборов.

Все мы, дети Запада, лицемерны. Мы готовы рвать на себя одежду, наблюдая за тем, как мигранты, рискуя жизнью, лезут через колючую проволоку, чтобы попасть в Европу. В то же время мы терпим (или голосуем за) крикливых демагогов, которые предлагают уменьшить расходы на оборону, чтобы построить новые детские сады.

Маршрут отчаяния проходит на Балканах. Много лет назад один из журналистов спросил сербского военнослужащего, воющего в Сараево, почему он стреляет в своих братьев-мусульман? Ответ был следующий: «Потому что хочу отомстить за Косово». «Но ведь это произошло 800 лет тому назад», — возразил журналист. «Да это так, но я об этом узнал только сейчас», — ответил сербский солдат.

Если нравственное отчуждение может привести нас к идеологической абстракции, то, наверное, мы никогда не сможем отречься от страха, сидящего в нас, когда мы ходим по газону, или когда мы боимся потерять место в соседнем детском садике для своего малыша.