Москва — «Голосу», единственной в России общественной организации, осуществляющей надзор на выборах, приходится вести изнурительную борьбу, чтобы доказать, что она не получает иностранного финансирования. В противном случае, ассоциации был бы присвоен статус «иностранного агента» — определение, которое в русском языке равноценно «шпиону».
И даже несмотря на то, что организации удалось одержать ряд значительных судебных побед, включая предписание Конституционного суда снять тягостный ярлык, который ей навесили, похоже, что «Голос» по-прежнему далек от того, чтобы представить свои привычные команды наблюдателей, когда вскоре стартует следующий цикл предвыборной кампании.
В настоящий момент члены «Голоса» и других неправительственных организаций, переживающих подобный конфликт с правительством, задаются вопросом: существуют ли какие-либо условия, при которых Кремль позволит таким группам осуществлять свою непосредственную деятельность?
«Основная проблема в том, что власти недовольны тем, что делает "Голос", — говорит аналитик "Голоса" Андрей Бузин. — Это такой вид деятельности, при котором делаются выводы, публикуются результаты, а это им просто не нравится».
Сминая «иностранных агентов»
Три года назад Государственная Дума России приняла закон, требующий от любых неправительственных организаций, которые получают какое-либо финансирование из-за рубежа и занимаются «политической» деятельностью, регистрировать себя в качестве «иностранных агентов». На самом деле, одной из первых мишеней, упомянутых в законе, был «Голос», чьи независимые наблюдатели порядком злили правящую партию «Единая Россия» документированием тысяч нарушений и случаев мошенничества во время прямых парламентских выборов 2011 года.
Черный список «иностранных агентов», обновляемый на сайте Министерства юстиции, с тех пор увеличился более чем на 80 именований, в том числе тех организаций, которые работают с тюремной реформой, экологическими проблемами и правами человека. В эту сеть угодили даже некоторые культурные группы и фонды, оказывающие поддержку науке и образованию.
Многие из этих групп сдались и закрылись. Но некоторые, подобные «Голосу», все еще борются. Несколько месяцев назад Конституционный Суд постановил, что головная организация «Голоса» в последние два года не получала какого-либо иностранного финансирования и должна быть удалена из списка. Этого не произошло. Кроме того, по словам господина Бузина, несколько региональных отделений «Голоса» сейчас занесены в черный список, что в итоге практически делает бесполезным тот факт, что центральная организация получила правовую защиту.
После двух лет непрекращающихся судебных баталий и большой доли безвозмездных официальных преследований «наш центральный офис переживает финансовые трудности. Денег нет даже на то, чтобы вносить арендную плату», — говорит он.
Чего хочет Кремль?
Главный вопрос заключается в том, направлен ли данный закон на урезание иностранного финансирования и контактов, или его цель состоит в том, чтобы устранить НПО как класс организаций, проводящих общественную работу, что и вызывает их трения с властями. Некоторые утверждают, что Кремль успокоится тогда, когда закон будет полностью соблюден, и исключительно отечественные НПО возьмут на себя эти потенциально спорные виды деятельности.
Павел Чиков, председатель ассоциации «Агора», которая оказывает правовую помощь НПО, говорит, что около 20-ти групп, включая его собственную, ожидают снятия ненавистного ярлыка «иностранного агента», чтобы можно было вернуться к своей деятельности. Но их возможности ограничены.
«Попытки защитить НПО, которые хотят остаться на зарубежном финансировании, но избежать статуса "иностранного агента", никогда не оказываются успешными, — говорит он. — Но если НПО хочет сохранить свой персонал, свою деятельность и репутацию, существуют правовые варианты достижения этих целей. Это зависит от управления и правового подхода».
Одной из групп, которая боролась с ярлыком в российских и европейских судах в течение последних двух лет, является «Мемориал», крупнейшая организация по правам человека в России.
«Мы с самого начала ясно дали понять, что никогда не станем классифицировать себя как «иностранных агентов, — говорит Юлия Орлова, пресс-секретарь "Мемориала". — Когда мы отказались, они изменили закон и список был [в одностороннем порядке] составлен Министерством юстиции. Наши юристы представляли наше дело [на каждом возможном заседании], но безрезультатно».
Другие утверждают, что византийский судебный процесс, который, как кажется, дает надежду на то, что НПО смогут что-то изменить и вернуться к работе, скорее всего, представляет собой мираж.
«Я не думаю, что есть какие-либо основания для оптимизма, — говорит Сергей Никитин, руководитель российского отделения Amnesty International. — Слишком очевидно, что весь процесс был разработан с целью избавиться от независимых организаций — независимых в том смысле, что они не находятся под контролем Кремля — и изменения, которые мы видим, тут ни при чем. "Голос", например, рассматривается Кремлем как очень опасная организация. Я думаю, что государственное давление будет продолжаться, и большинство из этих групп будут закрыты».
По словам господина Никитина, затяжные, растянутые судебные процессы, которым подвергаются группы, являются отличительной чертой путинской эпохи. «Это часть информационной войны. Если они просто закроют эти группы, люди могут возразить. Но теперь они могут сказать: "мы просто следуем предписаниям закона", как это делается во всем мире».
«Тайный план»?
Сергей Марков, бывший советник Путина, говорит, что Кремль твердо убежден в том, что сеть финансируемых из-за рубежа НПО, возникших в России после распада СССР, представляет собой политических троянских коней, чья миссия заключается в содействии смене режима в России. Так, «Голос» с его краткими отчетами о ходе выборов, в критический момент мог бы быть использован для создания нестабильной ситуации в стране.
«Они знают, что [цветные революции] лучше всего проходят во время выборов, когда власть повисает в воздухе, и они могут предъявлять какие угодно обвинения, способные спровоцировать революцию», — говорит он. Метка «иностранного агента» является ключевым инструментом предупреждения российского населения о тайных намерениях организации, утверждает Марков.
Что касается групп, которые, как кажется, не имеют отношения к политике - такие, как экологические и образовательные НПО - по словам господина Маркова, они оказываются в числе подозреваемых по той причине, что «на протяжении длительного времени получали иностранные деньги. Их хозяева с таким же успехом в какой-то момент могут приказать им перестать делать свою привычную работу и перейти к революции... Задача Москвы состоит в том, чтобы так подорвать авторитет этих групп, что им ничего не удалось бы сделать».
Борьба большинства НПО, занесенных в черный список, вероятно, разъяснится в ближайшее время - как и ответ на более сложный вопрос о мотивах Кремля.
«Противостояние отнимает у нас огромное количество ресурсов, — говорит юрист "Мемориала" Кирилл Коротеев. — И похоже, в результате ничего не изменится, поскольку все силы оказываются исчерпаны в этой борьбе. Закон нацелен на то, чтобы похоронить гражданское общество и закатать его под асфальт. Учитывая то, как дела идут сейчас, через несколько месяцев может вообще ничего не остаться».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Три года назад в России был обнародован закон, фактически требующий от НПО отказа от любого иностранного финансирования. Независимый наблюдатель за выборами считает, что ассоциация «Голос» подчинилась новым правилам, но по-прежнему числится в черном списке Кремля.
