Однажды монах и два послушника обнаружили на своем пути тяжелый камень. «Мы выбросим его», — сказали послушники. Но прежде чем они смогли это сделать, монах взял топор и рассек этот камень пополам. После этого послушники, получив одобрение, выбросили с дороги обе половинки камня.
«Почему вы рассекли этот камень только для того, чтобы его выбросить?» — спросили они. Монах указал на ту дистанцию, которую преодолели половинки рассеченного камня. В состоянии повышенного возбуждения один из послушников взял у монаха топор и бросился к тому месту, где оказалась одно из половинок камня. Он рассек ее пополам и выбросил еще дальше четверти его, после чего другой послушник взял топор у него и поспешил к оставшейся части камня. Он также разрубил ее на две части и выбросил их в поле.
Послушники, смеясь и тяжело дыша, продолжили действовать таким же образом, пока половинки не оказались столь маленькими, что их уже нельзя было отбросить, и они стали похожи на пыль, летевшую им в глаза. Послушники были озадачены. «Каждый камень имеет свой размер», — сказал монах.
На тот момент, когда пишутся эти строки, портал Wikileaks опубликовал 2325961 дипломатическую депешу и другие документы американского Госдепартамента, общий объем которых составляет около двух миллиардов слов. Этот колоссальный и кажущийся непреодолимым корпус внутренней государственной литературы, который в напечатанном виде занял бы около 30 тысяч томов, представляет собой нечто новое.
Как и Госдепартамент, этот корпус документов нельзя полностью охватить, не раскрыв его и не рассмотрев по отдельности его части. Однако случайный выбор изолированных дипломатических материалов, пересекающихся с известными учреждениями и спорами — как это сделали некоторые ежедневные газеты, — означает не увидеть «саму империю» за ее дипломатическими депешами.
У каждого корпуса документов - свой размер.
Для достижения правильного уровня абстракции, того уровня, на котором рассматриваются взаимоотношения между большей частью сообщений, относящихся к какому-то региону или стране, а не просто происходит рассмотрение их в отдельности, — для этого необходим более научный подход. Подобный подход представляется настолько естественным, что кажется странным, что его не попытались применить раньше.
Изучение империй уже давно превратилось в изучение их коммуникаций. Империи от Вавилона до династии Мин оставили следы — высеченные на камне или написанные чернилами на пергаменте — коммуникации организационного центра со своими окраинами.
Однако в 1950-е годы исследователи исторических империй осознали, что в определенном смысле средства коммуникации и были самой империей. Методы регистрации, транспортировки, составления указателей и хранения ее коммуникационных сообщений, а также способы определения того, кому было разрешено их читать и писать, — все это, на самом деле, и составляет империю. Когда менялись методы, используемые империей для коммуникации, то менялась и сама империя.
У устной речи - короткий временной период существования, а у камня он - длинный. Некоторые способы письма, в том числе резьба на камне, подходили для передачи сжатых институциональных правил, которые нужно было безопасно сохранить в течение месяцев или лет. Однако подобные методы не работали в случае быстрого развития событий, а также не могли передавать нюансы и обеспечить проявление осторожного благоразумия: они были высечены на камне.
Для решения подобной задачи империи с медленной системой письма вынуждены были полагаться на самое старое и самое эфемерное средство коммуникации в истории человечества — на устные формы, на речь.
Другие варианты — такие, как папирус — были легкими, и их можно было быстро создать, но они были хрупкими. Подобные коммуникационные материалы имели преимущество, которой состояло в том, что их было легко создать и транспортировать, что способствовало объединению оккупированных регионов с помощью быстрых информационных потоков, которые, в свою очередь, могли снабжать информацией принимающее решения центральное управление. Подобный центр с хорошей системой связи мог интегрировать потоки поступающей разведывательной информации и быстро направлять вовне принятые решения, хотя при этом возникала тенденция, ведущая к преобладанию краткосрочного планирования и микроменеджмента.
В то время, как море, пустыня или гора могли быть пересечены или обойдены при определенных затратах, а энергетические ресурсы могли быть обнаружены или украдены, способность создавать проекцию желаний империи, а также структуру и знание в пространстве и времени создавало абсолютные границы ее существования.
Культуры и экономики коммуницируют между собой, используя все технические возможности во всех регионах и в течение всего времени своего существования — от эволюции шуток, которыми в устно форме обменивались в кругу друзей, до распространения сведений о ценах по линии торговых маршрутов.
Но одно это еще не создает империю. Структурированные попытки управлять расширенной культурной и экономической системой с использованием коммуникаций является отличительным признаком империи. И записи этих коммуникаций, не предназначенные для разглашения и особенно уязвимые в этом смысле, и создают основу для понимания природы единственной остающейся мировой «державы».
Анатомия американской империи
Каждый рабочий день 71 тысяча людей в 191 стране, людей, представляющих 27 различных американских правительственных ведомств, просыпаются и проходят мимо флагов, стальных заборов и вооруженных охранников для того, чтобы попасть в 276 укрепленных зданий 169 посольств и других миссий Госдепартамента США.
К ним присоединяются представители и оперативные работники 27 других американских правительственных департаментов и ведомств, включая Центральное разведывательное управление (ЦРУ), Агентство национальной безопасности, Федеральное бюро расследований, а также различных подразделений американской армии.
Внутри посольства находится посол, который обычно близок к американским политическим, деловым или разведывательным кругам; карьерные дипломаты, специализирующиеся в политике, экономике и публичной дипломатии страны пребывания; менеджеры, научные работники, военные атташе, шпионы под прикрытием различных заграничных учреждений, персонал других американских правительственных ведомств (в некоторых посольствах имеются даже обычные вооруженные военные или представители специальных оперативных сил); подрядчики, сотрудники охраны, техники, местные нанятые переводчики, уборщики и другой обслуживающий персонал.
Над их головами расположены радио- и спутниковые антенны, некоторые из которых направлены в сторону Америки, и используются они для передачи или приема дипломатических и разведывательных депеш. Некоторые из них используют для передачи данных возможности американских военных кораблей и самолетов, тогда как другие установлены Агентством национальной безопасности для того, чтобы в массовом порядке перехватывать разговоры по мобильным телефонам, а также другой беспроводной трафик населения страны пребывания.
Дипломатическая служба Соединенных Штатов была создана во время Революции, однако современный Госдепартамент появился как раз в период после Второй мировой войны.
Его образование совпало с назначением в 1973 году Генри Киссинджера госсекретарем. Назначение Киссинджера на этот пост было необычным делом по нескольким причинам. Киссинджер не просто возглавлял Госдепартамент — одновременно он являлся советником по национальной безопасности, что позволяло ему осуществлять более тесную интеграцию между внешнеполитическими, военными и разведывательными ведомствами правительства Соединенных Штатов.
Госдепартамент к этому времени уже давно имел собственную систему передачи сообщений, однако назначение Киссинджера привело к логистическим изменениям в том, как эти депеши составлялись, индексировались и хранились. Сначала большая часть телеграмм передавалась в электронном виде. Этот период значительных инноваций в работе Госдепартамента продолжается и сегодня.
Госдепартамент США — уникальное ведомство среди бюрократических структур Соединенных Штатов. Другие ведомства стремятся выполнять ту или иную функцию, тогда как Госдепартамент представляет — и даже включает в себя — все основные элементы национального могущества Соединенных Штатов. Он обеспечивает прикрытие для ЦРУ, здания и помещения, используемые Агентством национальной безопасности для перехвата данных, офисные помещения и средства связи для ФБР, военных и других правительственных ведомств и сотрудников, которые выступают в качестве торговых агентов или политических советников крупнейших американских корпораций.
Нельзя правильно понять такое ведомство, как Госдепартамент, оставаясь снаружи, — так же как художники эпохи Возрождения не могли понять, как устроены животные, и вынуждены были вскрывать их и рассматривать их внутренности. В качестве дипломатического аппарата Соединенных Штатов Госдепартамент непосредственно занимается приданием дружественного вида физиономии американской империи, а также скрывает ее внутренние механизмы.
Каждый год более 1 миллиарда долларов бюджетных денег направляется на цели «публичной дипломатии» — это иносказательный термин для обозначения внешней пропаганды. Очевидной целью публичной дипломатии является оказание влияния на журналистов и на гражданское общество таким образом, чтобы они служили проводниками подготавливаемых Госдепартаментом посланий.
Хотя в национальных архивах хранится впечатляющая коллекция внутригосударственной коммуникации, их содержание умышленно держится в секрете, или к нему ограничивается доступ, и продолжается так в течение долгого периода времени, пока содержащаяся там информация не утратит своего значения. Это неизбежно, поскольку национальные архивы не способны предотвратить негативный ход событий (в форме приостановки финансирования или увольнения сотрудников), которые могут произвести современные доступные архивы международного значения.
Раскрытие секретных донесений является важным, поскольку нам не положено было иметь подобную возможность. Внутренняя переписка в американском Госдепартаменте является логическим побочным продуктом его активности: их публикация является вивисекцией существующей империи, которая показывает, какие сообщения перетекают из одного государственного органа в другой, и когда это происходит.
Дипломатические депеши составляются не для того, чтобы манипулировать обществом — они предназначены для других частей американского государственного аппарата, и поэтому они относительно свободны от искажающего воздействия работы с общественностью. Знакомство с их содержанием является значительно более эффективным способом для понимания такого ведомства, как Госдепартамент, чем чтение журналистских репортажей о публичных выступлениях Хиллари Клинтон или (директора по вопросам коммуникации Белого дома) Джен Псаки (Jen Psaki).
Во внутренней коммуникации сотрудники Госдепартамента должны подстраивать свои перья под последние ортодоксальные установки в округе Колумбия, если они хотят чем-то выделиться в Вашингтоне по «правильным причинам», а не «по неправильным», и поэтому подобные элементы политической корректности сами по себе имеют значение и видны сторонним наблюдателям, которые не являются в достаточной мере индоктринированными.
Многие депеши представляют интерес с точки зрения содержания или логистики, а их случайные связи во времени и в пространстве с другими сообщениями и с внешне задокументированными событиями создают сеть подверженных интерпретации ограничений, который весьма убедительно показывают, каким образом американский Госдепартамент и другие ведомства, взаимодействующие с его системой сообщений, понимают свое место в этом мире.
Только если рассматривать этот корпус материалов в целом — за рамками отдельных индивидуальных злоупотреблений и каждого локализованного проявления жестокости, — только в этом случае станет понятной, какова измеряемая в человеческих жизнях стоимость этой империи.
Религиозность национальной безопасности и Ассоциация международных исследований
Поскольку существует обширная литература в области структурного анализа и анализа реал-политики ключевых американских институтов, целый ряд ритуальных и даже квазирелигиозных феноменов, окружающих сектор национальной безопасности Соединенных Штатов, свидетельствует о том, что эти подходы не обладают достаточной объяснительной силой.
Эти феномены узнаются в ритуалах складывания флага, почитания приказов и тщательно разработанного коленопреклонение перед строем, но они заметны и в необычной реакции на разоблачения Wikealiks, что позволяет увидеть их более интересные характеристики.
Когда портал Wikileaks публикует американские правительственные документы с грифом «Секретно» — это, если угодно, своего рода «священная печать» национальной безопасности, — то вслед за этим начинаются две параллельные кампании: сначала публичная кампания, направленная на принижение значения этого события, на отвлечение внимания и представление любого разоблачения как угрозы для престижа представителей класса национальной безопасности. А затем проводится внутренняя кампания в самом государстве национальной безопасности для переваривания случившегося.
Когда документы с подобного рода грифом становятся достоянием общественности, они превращаются в запрещенные объекты с токсичными свойствами для этого «государства в государстве» — то есть для 5,1 миллиона американцев, имеющих действующие допуски в области секретности (данные 2014 года), а также для тех, кто находится на периферии этой системы и стремится добиться экономического или социального патронажа с ее стороны.
Отмечается также определенный уровень истерии и нематериальных проявлений в реакции на разоблачения портала Wikileaks, которые не так легко объяснить с помощью традиционных теорий власти. Многие религиозные культы придают членам своего жреческого класса дополнительное качество за счет ограничения доступа, и для этого их религиозные тексты сохраняются в тайне от общества или от низших чинов среди посвященных. Подобная техника также позволяет жреческому классу реализовывать различные психологические стратегии для разного уровня индоктринации.
Забавно то, что лицемерное или макиавеллевское отношение к публике или к представителям низшего уровня «допуска» характерно для тех людей, которые в достаточной степени индоктринированы или убедили себя в том, что их экономические или социальные преимущества связаны с такими вещами, с которыми они в обычной ситуации не согласились бы.
Публично представители американского правительства заявляют — и это не соответствует действительности — о том, что любой человек, не обладающий допуском к секретной информации и распространяющий «секретные» документы, нарушает Закон о шпионаже 1917 года. Однако подобные утверждения в рамках проводимой этим «государством в государстве» кампании дают обратные результат. Кроме того, они запрещают именно тем людям, которые, в соответствии с публичными заявлениями, имеют законное право читать секретные документы, отказаться от чтения тех материалов с грифом «Секретно», которые портал Wikileaks и связанные с ним средства массовой информации публикуют — чтобы не «заразиться».
Хотя конкретный документ может быть прочитан определенными сотрудниками с соответствующим допуском, когда его публикуют секретные правительственные хранилища, этим же сотрудникам запрещается обращать свой взор на те же документы, когда они исходят из общественного источника. Если имеющие доступ сотрудники государства национальной безопасности прочтут подобные документы в открытом доступе, то они обязаны сами сообщить о своем контакте со ставшим недавно оскверненным объектом и уничтожить все его следы.
Подобная реакция, конечно же, является иррациональной. Секретные дипломатические депеши и другие документы, публикуемые порталом Wikileaks и связанными с ним средствами массовой информации, полностью совпадают с оригинальными версиями документов, которые официально доступны для людей с соответствующим допуском к секретам, поскольку именно там они и были произведены на свет. Речь идет об их электронных копиях.
Они не только неотличимы — между ними, в буквальном смысле, нет никаких различий. Совпадает каждое слово. Каждая буква. Каждый бит.
В результате у документа возникает определенное нематериальное свойство, как только он получает свой гриф секретности, и это магическое качество перестает существовать не в случае копировании документа, а в случае его публикации. Ставший достоянием общественности документ для приверженцев государства национальной безопасности не только лишается своих магических качеств и превращается в мирской объект, но он еще и приобретает другое нефизическое качество, а именно — вредное.
Подобного рода религиозное мышление имеет последствия. Это не только оправдание, используемое правительством Соединенных Штатов для того, чтобы запретить миллионам сотрудников этого «государство в государстве» знакомство с более чем 30 различными доменами Wikileaks — тот же самый предлог использовался для блокирования таких изданий как New York Times, Guardian, Der Spiegel, Le Monde, El Pais и других средств массовой информации, публиковавших материалы Wikileaks.
На самом деле, в 2011 году правительство Соединенных Штатов направило в каждое федеральное ведомство, каждому федеральному правительственному чиновнику и каждому подрядчику федерального правительства в области безопасности то, что можно было назвать «Фетвой по поводу Wikileaks»:
«Недавнее обнародование документов правительства Соединенных Штатов порталом Wikileaks нанесло ущерб нашей национальной безопасности... Секретная информация, независимо от того, была ли она уже опубликована на публичных сайтах, напечатана в средствах массовой информации или другим способом оказавшаяся в открытом доступе, продолжает оставаться секретной, и к ней следует относиться надлежащим образом, пока соответствующий правительственный орган Соединенных Штатов не снимет с него гриф секретности.
Подрядчики, ненамеренно сделавшие потенциально секретную информацию доступной общественности, должны незамедлительно сообщить об этом сотрудникам безопасности своей организации. Компаниям надлежит удалить нарушающий правила материал, для чего нужно в основанных на Windows системах, удерживая клавишу Shift, нажать клавишу Delete, а затем очистить кэш-память интернет-браузера».
Получив заказ от сотрудника Госдепартамента, Школа публичной и международной политики Колумбийского университета (Columbia University’s School of International and Public Affairs) предупредила своих студентов о том, чтобы они «не размещали ссылки на эти документы и не делали по этому поводу комментариев в таких социальных сетях, как Facebook и Twitter. Подобного рода активность может поставить под вопрос вашу способность получить доступ к конфиденциальной информации, что является составной частью работы для большинства позиций в федеральном правительстве».
Целый ряд правительственных ведомств и других учреждений, включая даже Библиотеку Конгресса, был лишен доступа к Wikileaks. Национальное управление архивов США даже заблокировало поиск в собственной базе данных, если в запросе используется название «Wikileaks».
Введенное табу сделалось настолько абсурдным, что в результате — подобно собаке, которая бездумно ищет что попало, — был, наконец, обнаружен свой след — свой собственный хвост. В марте 2012 года Пентагон даже создал автоматический фильтр для блокирования любого сообщения, передаваемого по электронной почте — в том числе направляемые в Пентагон, — в которых содержится словосочетание «Wikileaks».
В результате прокуроры Пентагона, готовящие процесс против аналитика разведки, рядового первого класса Мэннинга, предполагаемого источника в дела Кейблгейт (Cablegate), обнаружили, что они не получают важных сообщений по электронной почте ни от судьи, ни от защиты.
Тем не менее, Пентагон не удалил установленные фильтры — вместо этого военный прокурор майор Эшден Фейн (Ashden Fein) сообщил суду о введении новой процедуры для ежедневной проверки связанных с Wikileaks электронных сообщений. Военный судья полковник Дениз Линд (Col. Denise Lind) заявила, что специальные альтернативные адреса электронной почты будут созданы для работы по этому делу.
Помимо того, что подобная религиозная истерия выглядит смешной для тех, кто находится вне американского сектора национальной безопасности, она также привела к серьезному ухудшению анализа публикаций Wikileaks в американских журналах, занимающихся международными отношениями. Однако ученые в таких различных дисциплинах, как юриспруденция, лингвистика, прикладная статистика, здравоохранение и экономика, оказались не такими пугливыми.
Так, например, в своей статье 2013 года, подготовленной для статистического журнала Entropy, ДеДео (DeDeo) и другие — все они граждане Соединенных Штатов или Соединенного Королевства — отмечают, что Афганский дневник Wikileaks «судя по всему, станет стандартным материалом как для аналитиков человеческих конфликтов, так и для тех, кто изучает эмпирические методы анализа комплексных мультимодальных данных».
Отмечается также широкое использование материалов Wikileaks на пространстве от Соединенного Королевства до Пакистана, а также в международных трибуналах — как в Европейском суде по правам человека, так и в Международном уголовном трибунале по бывшей Югославии.
В сравнении с тысячами цитат в судах и в различных академических областях скудность освещения в американских журналах по внешней политике представляется не только странной, но и подозрительной. Эти журналы, занимающие доминирующее положение в изучении международных отношений во всем мире, должны быть естественным местом для правильного анализа всего корпуса материалов Wikileaks, общий объем которого составляет два миллиарда слов.
Издающийся ежеквартально в Соединенных Штатах журнал International Studies Quarterly — это одно из главных изданий по вопросам международных отношений — отказался от публикации статей, основанных на материалах Wikileaks — даже если речь идет о цитатах и заимствованном анализе. В публикуемой в ближайшем номере этого журнала статье под названием «Кто боится Wikileaks? Упущенные возможности в политологических исследованиях» (Who’s Afraid of WikiLeaks? Missed Opportunities in Political Science Research) редактор International Studies Quarterly подчеркивает, что этот журнал в настоящее время находится в «несостоятельном положении», и что так будет продолжаться до того момента, пока он не произойдет изменений в политике влиятельной организации под названием International Studies Association (ISA).
Эта ассоциация имеет 6500 членов по всему миру и является наиболее влиятельным научным объединением в этой области. ISA также является издателем таких журналов, как Foreign Policy Analysis, International Political Sociology, International Interactions, International Studies Review и International Studies Perspectives.
В период с 2014 года по 2015 годы президентом этой ассоциации является Амитав Ачарья (Amitav Acharya), профессор Школы международной службы (School of International Service) Американского университета в Вашингтоне, округ Колумбия. Около половины из 56 членов его руководящего совета являются профессорами академических департаментов такого же ранга в различных частях Соединенных Штатах, многие из которых поставляют кадры для Госдепартамента США, а также для других ориентированных на международные отношения правительственных ведомств.
Тот факт, что ассоциация ISA запретила использование в своих публикациях единственного международного архива по американской внешней политике — в противном случае подобные вещи, несомненно, работают против ее институциональных и академических амбиций — ставит под вопрос весь результат ее работы, результат, который в значительной мере зависит от того, как мир будет понимать роль Соединенных Штатов в международном порядке.
Поддержка интересов Пентагона и Госдепартамента со стороны представителей научного сообщества сама по себе является предметом для анализа. Запрет на публикацию дипломатических депеш в журналах по международным отношениям является своего рода академической ложью. Исключить без лишнего шума основной источник информации по неакадемическим причинам означает лгать с помощью замалчивания данных.
Однако этот факт позволяет сделать вывод более общего характера: искажения в области международных отношений и в смежных дисциплинах происходят из-за близости соответствующих академических структур к американскому правительству. Эти структуры не имеют даже уровня независимости проявляющей почтительность газеты New York Times, которая, хотя и участвует в различных формах цензурирования депеш, по крайней мере, смогла опубликовать более ста из них.
Это журнальное искажение в изучении вопросов и цензура в отношении документов Wikileaks являются очевидными примерами существующей проблемы. Однако ее идентификация означает также наличие значительных возможностей — представить анализ международных отношений, который не был стреножен цензурой в отношении секретных материалов.
Мир согласно империи США
Книга «Файлы Wikileaks: Мир согласно империи США» начинает ту работу, которая необходима для научного анализа того, что миллионы опубликованных Wikileaks документов сообщают о международной геополитике. В главах книги используется целостный подход к этим документам, что позволяет показать, каким образом Соединенные Штаты реагируют на различные региональные и международные проявления силовой динамики. Невозможно осветить все богатство материала или отношений в первом томе, но я надеюсь, что эта работа стимулирует серьезных журналистов и ученых к тому, чтобы затмить то, что уже сделано.
В первой главе этой книги речь идет о статусе Америки как «империи» и рассматривается вопрос о том, что это означает, а также дается характеристика американской экономической, военной, административной и дипломатической силе на протяжении длительного периода глобальной истории предыдущего века.
В этой главе устанавливаются рамки «империализма свободного труда», а затем эта тема разрабатывается дальше уже во второй части — это те рамки, где используется американская военная мощь не для территориальной экспансии, а для установления постоянного американского экономического доминирования. Обе эти темы более детально рассматриваются во второй и в третьей главе. В первой главе также определяется место Wikileaks в контексте беспрецедентного роста американской официальной секретности, а также эволюция американской силы после начала «войны против террора».
Во второй главе анализируются материалы Wikileaks по так называемой «войне с террором». Помимо серьезного разбора военных преступлений и нарушений прав человека, представленных в публикациях Wikileaks, а также детального исторического обзора американского вторжения в Ирак, его оккупации и происходящей там катастрофы, в этой главе, делаются выводы относительно идеологической и концептуальной субструктуры американской «войны с террором», а также исследуется вопрос о том, каким образом имперской прерогативой стало применение значительной силы для обеспечения того, чтобы такие термины, как «справедливая война», «пытки», «терроризм» и «гражданский» получали выгодное для Вашингтона определение.
Здесь приводятся доказательства из полного набора публикаций Wikileaks, а также из других источников — таких, как недавний доклад ЦРУ о пытках. Далее в этой главе исследуются двойные стандарты и проблемы, возникающие из-за неправильного использования этих концепций (включая попытку делегитимации и маргинализации самой организации Wikileaks).
В третьей главе речь идет о бескомпромиссной дискуссии по поводу «империи свободной торговли» — то есть отношений американской формы империи с пропагандируемой по всему миру либеральной экономической реформой, которая предоставляет американским корпорациям доступ на «глобальный рынок».
В этой главе используются материалы депеш Госдепартамента, опубликованных Wikileaks, а также публикации Wilikeaks 2007 года относительно «частного сектора», включая материалы о банках и о глобальных обсуждениях договоров. В этой главе приводятся показательные примеры того, как стремление к экономической интеграции укрепляет позиции Соединенных Штатов как империи, преследующей свои собственные интересы, а еще в ней дается главное обоснование моделей интервенции — военных или иных, — реализуемых в Латинской Америке и за ее пределами.
Четвертая глава представляет собой инструкцию «сделай сам» о том, как использовать Публичную библиотеку Wikileaks по вопросам дипломатии США (Wiki- Leaks’ Public Library of US Diplomacy (PlusD), написанную редактором по расследованиям Сарой Харрисон (Sarah Harrison). В тот момент, когда я пишу эти строки, раздел PlusD содержит 2325961 депешу, а также другие дипломатические документы. Госдепартамент использует свою собственную логику для создания, передачи и индексации этих данных, совокупность которых и составляет его основную институциональную память.
Харрисон объясняет, как начать исследование, как читать и как интерпретировать метаданные и содержание депеш — от печально известных ограничений Cherokee (гриф «Только для госсекретаря» — прим. перев.) до использования Госдепартаментом таких эвфемизмов, как «оппозиционный ресурсный национализм».
История политики Соединенных Штатов в отношении Международного уголовного суда (ICC) является богатым по содержанию делом для изучения вопроса об использовании дипломатии в рамках согласованных усилий для расшатывания международных учреждений.
В пятой главе Линда Пирсон (Linda Pearson) подробно рассказывает о том, что депеши сообщают об усилиях нескольких администраций Соединенных Штатов, направленных на ограничение полномочий Международного уголовного суда. Администрация Джорджа Буша-младшего использовала взятки и угрозы для того, чтобы заставить государства, подчиняющиеся решениям Международного уголовного суда, предоставить защиту от преследования в случае совершения военных преступлений гражданами Соединенных Штатов — а во время правления администрации президента Обамы предпринимаются более тонкие усилия для того, чтобы превратить Международный уголовный суд в придаток американской внешней политики.
Япония и Южная Корея уже в течение нескольких десятилетий являются эпицентрами влияния Соединенных Штатов в Восточной Азии. Опубликованные депеши свидетельствуют о продолжающихся почти десять лет попытках Соединенных Штатов воздействовать на внутреннюю политическую обстановку в этих двух странах для того, чтобы она соответствовала долгосрочным интересам Вашингтона.
В 14-ой главе занимающийся расследованиями журналист Тим Шоррок (Tim Shorrock) исследует политический треугольник, созданный Соединенными Штатами с этими двумя странами, в том числе попытки настроить одну из этих стран против другой, и все это является частью долгосрочных усилий, направленных на подрыв позиций левых правительств и левой политики в этом регионе.
Около 50% глобального роста ВВП в последние десять лет приходится на страны Юго-Восточной Азии. Осознание этого привело к заметному перенаправлению военных, дипломатических усилий — а также возможностей слежки — в Юго-Восточную Азию, которая была сформулирована госсекретарем Хиллари Клинтон как стратегия «дипломатии передового базирования». В 15-ой главе Ричард Хейдариан (Richard Heydarian) исследует депеши по поводу Юго-Восточной Азии и помещает свои выводы в более широкий контекст исторической критики влияния Соединенных Штатов в этом регионе.
Критика западного империализма является наиболее спорной темой в тех регионах мира, которые исторически являются протекторатами Соединенных Штатов, — речь идет, в том числе, о Западной Европе. Европейский либералы настолько индоктринированы современной империалистической идеологией, что даже идея относительно того, что Соединенные Штаты, управляют глобальной империей, обычно отвергается с помощью ссылок на «право защиты», и при этом демонстрируется намеренная глухота не только относительно структур власти Соединенных Штатов во всем мире, но и относительно того, что Америка сама все больше говорит о себе как об «империи».
В шестой главе Майкл Буш (Michael Busch) анализирует широкий набор средств по оказанию влияния и проведению подрывной деятельности, которые применяет нынешняя сверхдержава в отношении политических систем в Европе и в странах-членах Европейского Союза. Он рассматривает вопрос о тайном сговоре европейских правительств с ЦРУ и об их участии в программах этой организации, включая незаконное перемещение людей через границы, а также использование пыток. Кроме того, речь идет о подрыве европейского уголовного правосудия и судебной системы для того, чтобы избежать уголовного преследования в случае применения пыток, а также для того, чтобы открыть европейские рынки для американских аэрокосмических компаний и для настроенных на экспансию монополистических технологий и патентов — таких, как генетически модифицированные организмы компании Monsanto.
В 13-ой главе Филлис Беннис (Phyllis Bennis) предлагает более широкий взгляд на публикации Wikileaks по поводу Афганистана — включая не только депеши Госдепартамента США, но также «Важные сообщения о действиях» (Significant Action Reports), опубликованные Wikileaks как «Дневник афганской войны» (Afghan War Diary), а также Доклады исследовательской службы Конгресса (Congressional Research Reports) и другие документы по Афганистану, опубликованные Wikileaks до 2010 года.
В результате возникает убедительная картина безумия американского военного вмешательства в Афганистане с 2001 года и соответствующей цены с точки зрения человеческих жизней и общественного благосостояния.
Геополитика — вещь сложная, и она становится еще более сложной, когда речь заходит о таких государствах, как Израиль. Военное доминирование Израиля на Ближнем Востоке, его дипломатические отношения с такими региональными игроками, как Египет, Сирия, Ирак, Ливан и Турция, его роль как аватара имперской политики Соединенных Штатов в этом регионе; его своенравное использование своего защищенного статуса в проведение своей собственной политики геноцида в отношении палестинского народа — все эти темы выходят на первой план в девятой главе, написанной Питером Серто (Peter Certo) и Стивеном Зюнсем (Stephen Zunes), которые внимательным образом анализируют соответствующие депеши Госдепартамента.
В 11-ой главе, посвященной Ирану, Гэрет Портер (Gareth Porter) предлагает великолепное дополнение к главе об Израиле, и основное внимание в ней уделено тому, что говорят нам опубликованные депеши относительно трехстороннего геополитического противостояния между Соединенными Штатами, Израилем и Ираном, а также о той тени, которую эта структура отбрасывает на остальную часть Ближнего Востока.
Портер в первую очередь фокусирует свое внимание на переговорах по формуле P5 + 1 относительно иранской программы обогащения урана, на попытках Соединенных Штатов представить в искаженном свете данные разведки для того, чтобы склонить международные консенсус против Ирана, а также на роли Израиля как катализатора и проводника американской политики на Ближнем Востоке.
Конфликт в Ираке находится в фокусе 12-ой главы, написанной Дахром Джамаилом (Dahr Jamail), и основана она на широком спектре материалов Wikileaks. Ее автор делает вывод о том, что Соединенные Штаты сознательно проводили политику, направленную на разжигание межконфессиональных конфликтов в Ираке после вторжения и оккупации, и делалось это в расчете на то, что в подобной ситуации будет легче управлять.
Последовавшее разрушение страны задокументировано в мельчайших деталях с использованием материалов Wikileaks, включая депеши Соединенных Штатов, доклады Исследовательской группы Конгресса в период с 2005 года по 2008 года, а также Информационный массив по Ираку (Iraq War Logs) 2010 года.
Джамаил уделяет особое внимание движению «сахва» (Sahwa) — это американская программа по противодействую повстанчским силам, которая была реализована в ответ на растущее влияние аффилированных с «Аль-Каидой» группировок среди иракских суннитов, разочарованных в составленном преимущественно из шиитов и зависимым от Соединенных Штатов правительстве Нури аль-Малики.
Соединенные Штаты дали деньги большому количеству иракцев для того, чтобы они покинули суннитских повстанцев и вместо этого начала бороться против «Аль-Каиды», а в качестве вознаграждения им было обещано постоянное место работы и интеграция в вооруженные силы Ирака. По мнению Джамаила, неспособность правительства Малики сдержать обещания привела к тому, что огромное количество подготовленных американцами, вооруженных американцами и финансировавшихся американцами — а теперь ставших безработными — суннитских боевиков вернулись в ряды повстанцев и увеличили тем самым ряды бывшего филиала «Аль-Каиды» в Ираке, который в 2014 году стал известен как Исламское государство Ирака и Сирии (ИГИС) или как «Исламское государство».
Что касается северо-восточной границы Ирака и Сирии, то депеши также описывают, как была подготовлена почва для появления ИГИС. С момента начала гражданской войны в Сирии в 2011 году поджигатели войны в средствах массовой информации стали требовать, чтобы Запад нанес военный удар по Сирии для смещения Башара аль-Асада, который в типично либерально-интервенционистской манере был представлен как «новый Гитлер».
Появление Исламского государства, по отношению к которому Асад является единственным жизнеспособным противовесом внутри Сирии, привело в замешательство пропагандистский консенсус. Однако планы Соединенных Штатов относительно смены режима в Сирии и их приверженность региональной нестабильности появились задолго до начала гражданской войны в Сирии, о чем свидетельствуют анализируемые депеши.
В десятой главе Роберт Найман (Robert Naiman) знакомит читателей с результатами внимательного прочтения дипломатических депеш по Дамаску и подчеркивает важные исторические предчувствия относительно нынешней ситуации в Сирии. Он также разоблачает кажущиеся безвредными конструкции американских дипломатов в области прав человека и фокусирует внимание на империалистических модуляциях американской внешней политики и риторики в отношении Сирии — включая конкретные попытки, предпринимавшиеся в течение целых десяти лет до 2011 года, направленные на ослабление позиций правительства внутри страны и создания того хаоса, который отмечается там в последние месяцы.
Существует большое количество клише относительно Турции, являющейся «мостом между Востоком и Западом», однако нельзя отрицать, что эта страна с населением около 75 миллионов человек занимает важное положение — и как региональный игрок в рамках геополитики на Среднем Востоке, и как крупная и экономически сильная номинальная демократия на периферии Европы.
Как утверждает Конн Хэллинан (Conn Hallinan) в восьмой главе, дипломатические депеши Госдепартамента демонстрируют усилия Соединенных Штатов, направленные на использование важного геополитического значения Турции. Хэллинан использует дипломатические депеши в качестве предлога для того, чтобы совершить обзор региональных альянсов Турции, ее стратегических озабоченностей и внутренних дел. Среди затрагиваемых им тем следует отметить комплекс стратегических энергетических расчетов, заставляющих Турцию сохранять учтивые отношения с Ираном и Россией, хотя она и пытается оказать воздействие на Соединенные Штаты, Европу и Израиль в надежде получить доступ на западные рынки.
Кроме того, в этой главе анализируются прочность переговорных позиции Турции, что демонстрируется на примере использования вето против избрания бывшего датского премьер-министра Андерса Фог Расмуссена на пост главы НАТО, и сделано это было для того, чтобы Соединенные Штаты, надавив на правительство Дании, заставили его закрыть расположенный там курдский телевизионный канал.
В этом эссе затрагиваются также внутренние вопросы Турции — такие, как правительственная политика по отношению к сепаратистским курдским группировкам и необычайный подспудный политический конфликт и интриги между Реджепом Тайипом Эрдоганом и находящимся в эмиграции политиком Фетхуллахом Гюленом.
С момента окончания холодной войны и особенно в ходе так называемой «войны с террором» интересы американской дипломатии сдвинулись в сторону Южной, Центральной и Восточной Азии. За исключением одного или двух обострений, американо-российские отношения исчезли из общественного сознания как главная геополитическая тема.
Эта ситуация, конечно же, изменилась в результате конфликта на Украине. Однако общественное сознание не является реальностью. Как показывает Расс Веллен (Russ Wellen) в седьмой главе, в десятилетие, предшествовавшее смене веков, Соединенные Штаты проводили политику агрессивного расширения НАТО, бросали вызов региональной гегемонии России внутри Восточной Европы и территории бывшего Советского Союза, а также пытались блокировать договоры по ядерному оружию для того, чтобы сохранить свои стратегические преимущества.
Как показывают дипломатические депеши, подобные усилия не остались незамеченными в России, и они стали постоянными конфликтными темами в американо-российских дипломатических отношениях — даже в самые теплые периоды. В этой главе представлен необходимый контекст для недавней напряженности в отношениях между Востоком и Западом, возникшей вокруг Сирии, Украины, а также в связи с предоставлением убежища Эдварду Сноудену. Кроме того, в ней содержится критическая оценка геополитических отношений, которые в случае неправильного к ним подхода, угрожают существованию нашей цивилизации и даже человеческому роду.
Возможно, ни один другой регион в мире не демонстрирует весь спектр американского вмешательства столь наглядно, как Латинская Америка. С 1950-х годов американская политика в Центральной и Южной Америке популяризировала концепцию организуемых ЦРУ государственных переворотов, смещения демократически избранных левых правительств и установления дружественных по отношению к Соединенным Штатам диктатур, и этот период был ознаменован жестокими гражданскими войнами, действиями эскадронов смерти, пытками и исчезновением людей, а также обнищанием миллионов людей ради выгоды американского правящего класса.
Как отмечают Александер Майн (Alexander Main), Джейк Джонстон (Jake Johnston) и Дэн Битон (Dan Beeton) в 17-ой главе, в первой своей главе, посвященной Латинской Америке, англоязычная пресса не увидела ничего плохого в дипломатических депешах Госдепартамента и сделала вывод о том, что они не вписываются в «стереотипы Америки, организующей заговоры и заботящейся только об интересах бизнеса и контактирующей только с правым крылом».
Но как раз обратный вариант является верным: эти депеши показывают полную непрерывность между жестокой политикой Соединенных Штатов в Латинской Америке во время холодной войны и более изощренными действиями в ходе свержений правительств в последние годы.
В 17-ой главе представлен широкий обзор использования Агентства международного развития США (USAID) и мнимых инициатив «гражданского общества», а также других, более прямых методов «смены режима» в Эль Сальвадоре, Никарагуа, Боливии, Эквадоре и Гаити.
В 18-ой главе, написанной теми же авторами, основное внимание уделяется Венесуэле, актуальному социалистическому врагу, и особенно попыткам Соединенных Штатов подорвать позиции этой страны как регионального левого бастиона, возникшего в результате поддержанного Соединенными Штатами неудачного заговора против правительства Чавеса в 2002 году.
Ответная реакция Соединенных Штатов на публикацию материалов Wikileaks позволяет сделать вывод о том, что их сила опирается на неравенство в области информации: все больше знаний для империи, все меньше знаний для ее подданных.
В 1969 году Даниэль Эллсберг — именно он организовал утечку «Документов Пентагона» — имел допуск к самым секретным материалам. Генри Киссинджер обратился за предоставлением ему такого же уровня допуска. Эллсберг предупредил его о сопряженной с этим опасности:
«Вам... будет очень сложно узнать что-то от другого человека, у которого не будет допуска к секретам такого же уровня. Потому что, разговаривая с ними, вы будете думать: „Что бы этот человек сказал мне, если бы он знал то, что знаю я? Стал бы он давать мне тот же самый совет, или он полностью изменил бы свои прогнозы и рекомендации?“ Вы будете иметь дело с людьми, не имеющими такого допуска, только с точки зрения того, во что вы хотите, чтобы они поверили, и какое впечатление они должны вынести, поскольку вы вынуждены будете осторожно лгать им относительно того, что вы знаете. На самом деле, вы вынуждены будете манипулировать ими. Вы прекратите попытки оценить то, что они должны сказать. Опасность состоит в том, что вы станете похожим на идиота. Вы потеряете возможность узнавать что-то от других людей в мире, независимо от их опыта в конкретной области, который может быть намного больше вашего».
Освобожденные от своих секретных грифов материалы Wikileaks создают мосты между «идиотами», имеющими допуск к секретам и неспособными воспринимать ничего нового, и нами — их читателями.
