За последний месяц мы стали свидетелями многих драматических событий, связанных с Китаем: нестабильность на фондовом рынке, девальвация юаня, а теперь еще и взрывы на складах в Тяньцзине. Все это породило волну тревожных разговоров. Некоторые опасения вполне понятны. У всех вышеперечисленных событий есть последствия, которые в основном отражаются на китайском народе. По настоянию правительства КНР, десятки миллионов китайцев вкладывались не в недвижимость, а в фондовые рынки. А самые неудачливые еще и использовали свое имущество как закладную под инвестирование, и теперь отчаянно нуждаются хоть в каких-нибудь хороших новостях. Взрыв на складе в Тяньцзине унес жизни 121 человека, более 700 были ранены, а больше 50 все еще числятся пропавшими без вести. Девальвация юаня вызвала переоценку курсов в центральных банках Европы и США, а ситуация на бирже привела к перепадам на рынках других стран Азии и в США.
Если бы подобные события произошли в любой другой стране, они бы и так вызвали реакцию всей мировой общественности. В случае с Китаем, однако, шумиха усиливается еще больше из-за отсутствия трех так называемых «смягчающих обстоятельств»:
1. Прозрачность. Отсутствие прозрачности в КНР осложняет задачу понимания того, что же там действительно происходит. Что, к примеру, послужило причиной девальвации юаня? Является ли это частью плана Пекина по осуществлению экономических реформ, в ходе которых он хочет, чтобы национальная валюта более чутко реагировала на рыночные изменения? А, может быть, это попытка убедить МВФ в том, что юань должен стать частью международной валютной корзины прежде чем ему опять придется ждать решения в течение пяти лет? Или же Китай хочет поддержать постоянно падающий экспорт? А что если это совокупный результат всего вышеперечисленного?
2. Контекст. Человеческие потери от взрывов на складе в Тяньцзине ужасают, но никто не должен удивляться произошедшему и политической реакции на случившееся. Все это мы уже проходили много раз: речь идет о коррумпированной структуре оценки воздействия на окружающую среду, позволившей складам находиться так близко от жилых домов; об отсутствии знаний о том, что именно хранилось на складах; о благородстве китайцев, пытающихся помочь пострадавшим; о правительстве, которое только и делало, что старалось переложить вину на кого-нибудь еще и запретило распространять информацию и комментарии о происшествии в интернете.
3. Перспектива. Весь драматизм происходящего усиливается из-за тенденции внешних наблюдателей упускать из виду важные моменты. СМИ и китайские аналитики, а также те, кто показывает все это по телевидению, славятся громкими заявлениями и прогнозами. Я посмотрела, что люди говорили о китайской бирже в конце 2014 и в начале 2015 года, когда показатели стремительно росли. Результаты удивления не вызывают: в то время было множество хвалебных отзывов, которые лишь иногда перемежались с мрачными прогнозами. Журнал Economist, например, опубликовал статью Super-bull on the rampage («Супербык наступает»), 95% внимания которой было уделено потрясающим биржевым показателям. Автор уделил потенциально слабым местам, мешающим подъему рынка, лишь 5% в конце статьи. Хотелось бы, однако, поблагодарить Гвин Гилфорд (Gwynn Guilford) из Quartz, которая еще в 2014 году нашла комментаторов, акцентировавших внимание на опасной зависимости фондовых рынков от займов, теневых финансов и связи между правительством и общественностью.
Драматические события всегда порождают множество размышлений и комментариев, однако чтобы действительно понимать всю суть проблемы, необходимо читать или слушать настоящих экспертов. Если речь идет о китайской экономике, хорошим началом станет чтение таких аналитиков, как Ник Ларди (Nick Lardy), Барри Нотон (Barry Naughton), Патрик Хованец (Patrick Chovanec), Дэн Розен (Dan Rosen), Фрейзер Хоуи (Fraser Howie), Джордж Магнус (George Magnus), Майкл Петтис (Michael Pettis) и Виктор Ши (Victor Shih). Им свойственно разнообразие взглядов, и если бы однажды они собрались вместе для обсуждения какой-либо темы, им было бы крайне сложно прийти к согласию. Однако любой, кто потратит время на то, чтобы почитать или послушать их точки зрения, непременно станет чуточку умнее в области экономики Китая. Кроме того, давайте не забывать и о такой важной вещи, как скромность. Одно из моих любимых рассуждений на тему девальвации юаня — это интервью Дэвида Доллара (David Dollar) японской газете Nikkei Asian Review. Он утверждает, что девальвация — это «шаг в сторону системы, которая больше ориентируется на рынок, а не какая-то наглая попытка подстегнуть экспорт». Однако потом все же отмечает: «Возможно я ошибаюсь...». Умение признать, что мы можем чего-то не знать о Китае, настолько же ценно, как то, что мы готовы поделиться тем, что знаем наверняка. И это уж точно лучше, чем с умным видом рассуждать о вещах, в которых мы лишь думаем, что разбираемся.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
За последний месяц мы стали свидетелями целого ряда драматических событий, связанных с Китаем: нестабильность на фондовом рынке, девальвация юаня, а теперь еще и взрывы на складах в Тяньцзине. Если бы подобные события произошли в любой другой стране, они бы и так вызвали реакцию всего мира. В случае с Китаем, однако, шумиха усиливается из-за того, что мы слишком мало знаем.
