Французская компания Sanofi работает в России с 1970 года. Le Courrier de Russie беседует с Тибо Кроснье Леконтом, генеральным директоров российского представительства Sanofi Pasteur, которой принадлежит 25% мирового рынка вакцин.
Le Courrier de Russie: Что кажется вам наиболее проблематичным в работе в России?
Тибо Кроснье Леконт: Главная проблема сейчас — это, разумеется, кризис. Тем более что он носит не только экономический, как в 2008 году, но и геополитический характер. Поэтому нужно приспосабливаться к переменам и проявлять еще большую гибкость, чтобы справиться с ситуацией. Так, например, разрешившийся сейчас вопрос «Мистралей» отразился на восприятии франко-российских отношений в СМИ и дипломатических отношениях. Это вопрос доверия и имиджа, и пусть он напрямую не касается нашей работы, нам нужно приложить еще больше усилий для восстановления этого доверия и продолжения работы в России.
— Российское государство призывает фармацевтические компании начать работу на территории страны. Вам, должно быть, известно, что Дума в настоящий момент рассматривает законопроект, который должен ограничить присутствие в госзакупках лекарств, произведенных за пределами Евразийского союза. Как это может отразиться на Sanofi Pasteur?
— Нам нужно стать активным партнером Министерства здравоохранения. Мы прекрасно осознаем значимость местного производства. Именно в такой перспективе мы подписали соглашение с российской компанией «Нанолек» на Петербургском экономическом форуме в июне этого года. Производство вакцины Pentaxim отныне будет идти напрямую на российской территории, в Кировской области. Нам хотелось бы добиться ее включения в государственную программу вакцинации, чтобы добиться ее более широкого распространения среди населения. Преимущество Pentaxim в том, что она включает в себя сразу пять различных вакцин (от дифтерии, столбняка, коклюша, полиомиелита и гемофильной палочки типа b, прим.ред.). Последние несколько лет это наша самая популярная вакцина в России.
— Какую еще продукцию вы представляете на российском рынке?
— Сегодня мы предлагаем различные типы вакцин, некоторые из которых напрямую закупаются Министерством здравоохранения, например, вакцина против полиомиелита (российская программа защиты здоровья детей включает в себя 22 субсидируемые государством вакцины, прим.ред.). Мы также предлагаем вакцины против пневмококков, гриппа и гепатита А, и в том числе комбинированные вакцины, которые позволяют сократить число уколов для младенцев. Мы вкладываемся в расширение нашего портфеля вакцин в России: так, в начале сентября мы запускаем нашу инновационную вакцину Menactra, которая может использоваться с девятимесячного возраста и позволяет бороться с менингитом. В ближайшие два года мы собираемся вывести на рынок еще две вакцины: новое поколение комбинированных вакцин и средство для предотвращения коклюша у подростков и взрослых. (на менингит в России приходится шестая часть всей детской смертности, причем в 75% случаев речь идет о детях младше четырех лет, прим.ред.).
— Какая часть этой продукции выпускается в России под маркой Sanofi?
— Пока еще ни одна из этих вакцин не производится в России, но мы движемся в этом направлении с переносом выпуска Pentaxim. Мы готовы придерживаться того же подхода и с другими вакцинами. Дело в том, что этот процесс может занять очень долгое время: для передачи биотехнологий требуется прекрасное знание методик, подходящая среда и подготовка персонала.
— Многие российские семьи сейчас отказываются от вакцин, и нередко можно услышать, что те вызывают серьезные осложнения, такие как аутизм. Что вы думаете насчет этой тенденции? Оправданы ли опасения родителей?
— Подобные страхи насчет вакцин встречаются в любой стране. По сути, вакцина стала заложницей своего успеха. Так, например, прошлые поколения прекрасно знают, что такое полиомиелит. Но сейчас люди больше не сталкиваются с этими заболеваниями, забывают об их угрозе и ставят под сомнение необходимость вакцинации. Ответственные за здравоохранение ведомства должны защитить население от опасных инфекционных заболеваний с помощью вакцин, которые до сих пор остаются, бесспорно, лучшим способом их предотвращения.
— В этом году ученые из Новосибирска представили образцы вакцины против Эболы. Интересно ли это Sanofi Pasteur?
— Мы следим за всеми инновациями в отрасли, однако сосредоточили усилия на борьбе с лихорадкой денге, а не Эболой. Мы выделили большие ресурсы на создание вакцины, которая в скором времени будет выпущена для защиты населения Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, которое страдает от этого заболевания.
— Россия уже не первый месяц находится под действием западных санкций. Какова позиция вашего предприятия в новых политических и экономических условиях?
— Санкции не касаются фармацевтической промышленности. То есть, нас они напрямую не затрагивают. В то же время мы страдаем от колебаний курса рубля, потому что наша продукция импортируется. Иначе говоря, нам приходится уделять большое внимание повседневной работе, но наших стратегических планов в России ситуация не меняет.
— Легко ли, по-вашему, работать в России?
— За границей ходит множество мифов о России и ее населении. Но я могу вам сказать, что с россиянами работать не сложнее, чем с представителями других культур. Отношения с ними выстраиваются долго, но они чрезвычайно насыщены. Я работаю тут уже семь лет, и это по-прежнему доставляет мне удовольствие. Исторические отношения двух наших стран очень прочны. Они создали связи между нашими культурами, которые нужно открыть для себя и развивать.
— Какие культурные особенности стоит принять во внимание работающим в России французам?
— Иностранцу, разумеется, нужно приспосабливаться к принятым тут трудовым практикам. Во Франции все досконально распланировано и структурировано. Изначальный план практически не меняется. В России нужно десять планов на все случаи жизни. Кроме того, для успеха требуется упорство. Гибкость и настойчивость — необходимые качества.
— Вы работаете в России с 2008 года. Как бы вы оценили перемены делового климата в отношениях двух стран за последние годы?
— События последнего года серьезно повлияли на климат, и работающие здесь предприятия переживают настоящий кризис доверия. Экономический кризис вносит в отношения еще больше напряженности, но я все равно остаюсь оптимистом. Нынешняя обстановка не затянется навечно, и я надеюсь, что Европе и России удастся сохранить прочные отношения.
— Что вам не нравится в России?
— Долгая зима! Касательно торговли, это бюрократия: она отнимает уйму времени и сил. Разумеется, она необходима в некоторых аспектах, особенно в фармацевтической промышленности, которая требует административных формальностей, но в России она слишком сложна, и ее можно оптимизировать. Так, например, вам потребуется три-четыре года для запуска на российском рынке даже той продукции, которая уже продается в других странах. Некоторые процедуры можно упростить, чтобы ряд медикаментов мог бы быстрее дойти до потребителя.
— Что бы вы сказали иностранным компаниям, которые хотели бы начать работу в России, но не решаются это сделать?
— Sanofi работает в России более 40 лет, и наши инвестиции являются частью долгосрочной стратегии, потому что в самой нашей отрасли все происходит небыстро. Мы работаем в большинстве российских регионов и понимаем, что страна пугает непредсказуемостью своей экономики. Но это важнейший стратегический рынок, и здесь нужно уметь преодолевать препятствия, понимать задачи и идти на риск, который в долгосрочной перспективе в России всегда оправдывается.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
За границей ходит множество мифов о России и ее населении. Но я могу вам сказать, что с россиянами работать не сложнее, чем с представителями других культур. Отношения с ними выстраиваются долго, но они чрезвычайно насыщены. Я работаю тут уже семь лет, и это по-прежнему доставляет мне удовольствие. Исторические отношения двух наших стран очень прочны.
