Беглый взгляд на последние заголовки вызывает раздражающее непонимание от потока внешнеполитических успехов, расхваливаемых Белым домом Обамы и его союзниками. Президент Обама был провозглашен многими как миротворец за отказ от использования военной силы и подписание соглашений с несколькими злейшими врагами Америки. Идея о том, что дела пойдут лучше, если США снизят активность в мире, также в русле проницательной политической интуиции г-на Обамы. Вечный офисный борец за мир, он осознает, что гораздо труднее критиковать поступки, которые не совершены.
Но то, что хорошо для освещения деятельность г-на Обамы в СМИ, не обязательно хорошо для Америки или мира. Многое — от непрекращающегося насилия на восточной Украине до устремляющихся в Европу тысяч сирийских беженцев — ясно показывает, что бездействие также может иметь ужасный результат. Ядерное соглашение с Ираном тоже может иметь катастрофические и далеко идущие последствия. Но в каждом случае в ответ на критику за нерешительность и промедление мы слышим от г-на Обамы: могло быть и хуже.
Глядя на руины Ближнего Востока и расцвет «Исламского государства», нужно иметь большое воображение, чтобы увидеть, как все это могло бы быть еще хуже, если бы США в 2013 году воплотили в жизнь угрозу г-на Обамы не пересекать «красную линию» и двинулись бы в Сирии против Башара Асада после того, как тот бросил вызов президенту США и применил химическое оружие.
Или, — если пойти еще дальше на восток, — зачем надо было верить бредовым ядерным угрозам Москвы и полагать, что Украине будет хуже, если НАТО немедленно обеспечит безопасность украинской границы с Россией после захвата Владимиром Путиным Крыма в 2014 году.
За прошедший год, особенно в последние месяцы, убеждение г-на Обамы в том, что американское влияние в мире должно быть ограничено и уменьшено, достигло своего окончательного воплощения в отношениях США с Ираном, Россией и Кубой. Все эти враги Америки ощутили на себе руку помощи президента: нормализация отношений с Кубой, освобождение Ирана от санкций, обращение с путинскими силами вторжения на Украину как с партнерами в мирных переговорах в бесполезных Минских соглашениях о прекращении огня.
Не отказавшись ровным счетом ни от чего, эти страны были вознаграждены международной легитимностью и доверием народов своих стран — тем, чего так жаждут диктатуры, — наряду с более конкретными экономическими выгодами.
Когда имеешь дело с режимом, который не хочет вести переговоры добросовестно, наилучшим подходом является использование позиции силы, чтобы вырвать уступки у противоположной стороны. Но вместо этого Белый дом сам продолжает предлагать уступки — помогая своим врагам «подняться с пола». То, что такая наивность выльется в позитивное поведение Аятоллы Хаменеи, Владимира Путина и братьев Кастро, должно быть за пределами даже веры и надежды мистера Обамы в подобные изменения.
Диктатуры, особенно возглавляемые одним человеком, как в России, непредсказуемы, но они действуют на логических базовых принципах. Они часто приходят к власти на волне народной поддержки и мандата на то, чтобы найти выход из кризиса. Когда хунта или верховный лидер прочно захватывают рычаги власти, то они обвиняют своих предшественников во всех проблемах и начинают ущемлять права граждан. После того, как демократия мертва и гражданское общество истреблено, у диктатуры остается единственный путь для легитимизации претензий на власть — конфронтация и конфликт. Усиливается пропаганда против мифической «пятой колонны» и привычных «козлов отпущения»: иммигрантов и меньшинств.
Следующий и, как правило, заключительный этап обычно наступает тогда, когда другие приемы перестают приносить результат. Внутренние враги никогда не угрожают в достаточной степени — в итоге не остается никого, кого следует наказать, как в Советском Союзе при Иосифе Сталине, — поэтому диктатор ищет их за рубежом и неизбежно находит — для защиты «национального интереса» — по ту сторону удобной ему границу.
Эта фаза внешнего конфликта особенно опасна, потому что существует крайне мало примеров агрессивных стран, которые выходили бы из него мирным путем. Война и революция являются более частыми примерами того, до какого предела доходит подобный конфликт. Советский Союз изменил свой конфронтационный курс после смерти Сталина, но это была уникальная и гигантская сверхдержава с достаточными ресурсами, позволявшими её лидерам верить, что она может конкурировать со свободным миром, а не объявлять ему войну.
Как оказалось, Советы ошибались, и это, несомненно, понимают современные автократы, включая г-на Путина. Они уже наблюдали и усвоили, что их народы, в конце концов, начнут сравнивать уровень жизни и осознают правду, если не будут заняты войной и распрями. Это окно в свободный мир стало даже больше в эпоху интернета, поэтому конфликты и пропаганда со стороны диктатур должны доходить до крайности.
Иран действовал в конфронтационной фазе в течение многих лет, имея главными целями Америку и Израиль в дополнение к своим региональным суннитским соперникам. Г-н Путин перешел в режим конфронтации с вторжением на Украину, и он не может позволить себе отступить.
Диктатура, которую Николас Мадуро получил в наследство от Уго Чавеса в Венесуэле, приближается к финальной стадии, как видно из недавнего перехода границы и иммиграционного конфликта с Колумбией. И чем меньше продуктов на полках венесуэльских супермаркетов, тем большую угрозу должны ощущать колумбийцы. Китай опирался на огромный экономический рост, чтобы предотвратить внутренние беспорядки, связанные с борьбой за права человека, но если его экономика даст существенные сбои, то гигантский военный парад в Пекине на прошлой неделе будет рассматриваться как прелюдия, а не демонстрация позиции. Тайвань, всегда находящийся в поле зрения Китая, имеет все основания быть обеспокоенным слабенькими ответами Запада в Сирии и на Украине.
Власть не терпит пустоты, и так как США отступают, то освободившееся пространство заполняют другие. После нескольких лет политики Белого дома, которую называют «лидерство из-за спины», робкие предупреждения государственного секретаря Джона Керри Кремлю держаться подальше от Сирии, высказанные на этой неделе, будут также эффективны, как и «красная линия» г-на Обамы. Скоро Иран, — хорошо обеспеченный миллиардами долларов, освобожденных после ядерной сделки, — увеличит свою поддержку режиму Асада.
Мертвые дети-беженцы на берегах Европы заставляют сильнее почувствовать сирийский кризис, который длится годы. Нельзя придумать более трагичного символа для того, чтобы понять: настала пора перестать быть парализованными мантрами эпохи Обамы о том, что все могло бы быть еще хуже, — и начать вместо этого действовать, чтобы стало лучше.
Г-н Каспаров, председатель Нью-Йоркского Фонда по правам человека, является автором книги «Скоро зима: почему Владимир Путин и враги свободного мира должны быть остановлены», которая выйдет в следующем месяце в издательстве PublicAffairs.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
За прошедший год убеждение Барака Обамы в том, что американское влияние в мире должно быть ограничено, достигло окончательного воплощения в отношениях США с Ираном, Россией и Кубой. Каждый из этих врагов Америки ощутил на себе руку помощи президента. Не отказавшись ни от чего, эти страны были вознаграждены международной легитимностью наряду с конкретными экономическими выгодами.
