Крах не предвидится

Рухнет ли российская экономика? Существенны ли санкции? Когда идет речь о российской экономике, эти вопросы звучат чаще всего, говорит бывший первый заместитель главы российского Центробанка и бывший заместитель министра финансов Сергей Алексашенко. Выступая в четверг в Центре национальных интересов (Center for the National Interest), Алексашенко объяснил, как отразилось на России падение нефтяных цен, снижение курса рубля, рост инфляции и западные санкции.

Год назад нефть стоила почти 100 долларов за баррель, а сегодня ее цена в два с лишним раза ниже. МВФ в своем последнем прогнозе сообщает, что в этом году спад в российской экономике составит 3,4% (еще в 2012 году у нее был такой же показатель роста). В России - рецессия, самая длительная с 1997 года. Но крах не предвидится, говорит Алексашенко, который также работал управляющим директором и руководителем представительства Merrill Lynch в России. Вот его краткий вердикт: российская экономика стабильнее, чем считают многие.

Но Алексашенко ни в коей мере не пытается приукрашивать происходящие в России события. Напротив, он заявил, что у него «довольно мрачный» прогноз о российской экономике. Санкции ей навредили, но в прошлом году их воздействие претерпело изменения. В декабре 2014 года финансовые санкции на 50% являлись причиной спада, когда буквально за несколько недель курс рубля упал на треть, сказал Алексашенко. Еще на 30% причиной спада было снижение нефтяных цен, а остальное — следствие плохого управления Центрального банка. Но сейчас вернулась определенная степень стабильности, и воздействие санкций снизилось. По словам Алексашенко, цены на нефть стали важнее, и в настоящее время они на 45% являются источником проблем. На долю санкций сейчас приходится 40%, а все остальное — недостатки руководства.

Хотя воздействие финансовых санкций на российскую экономику в перспективе будет снижаться, сказал Алексашенко, их влияние на российский бюджет становится более заметным. Санкции лишили Россию возможности финансировать бюджет за счет заимствований, да и дальнейшая приватизация здесь вряд ли поможет, считает он. Остается один вариант — финансировать дефицит бюджета из резервов. Правда, у этого варианта есть свои недостатки, так как по ожиданиям санкции будут продолжительными, а поэтому резервы необходимо экономить. В тот самый момент, когда надо увеличивать государственные расходы, чтобы компенсировать спад личного потребления, российский бюджет сокращается, сказал Алексашенко. Более того, самый мощный удар такие сокращения наносят по инвестициям (предпочтение отдается ближайшим расходам на социальные нужды), что снижает перспективы роста. Начиная с будущего года, дополнительным испытаниям могут также подвергнуться военные расходы, и в первую очередь пострадает военно-морской флот, который зависит от западных технологий.

Кое-кто считает, что падение курса рубля — благо для российской экономики, поскольку экспорт укрепляется за счет девальвации. Однако Алексашенко полагает, что правда - намного сложнее. Российские компании, особенно экспортеры нефти и сырья, реагируют на цену, а не делают ее. Экспортеры готовы продавать свою продукцию в соответствии с потребностями международного рынка, а этот физический спрос гораздо больше влияет на самочувствие экспортно ориентированной части российской экономики, чем квартальные колебания. В России мало компаний, которые будут постоянно страдать от снижения прибыли. Российские нефтяные компании, отметил Алексашенко, могут добывать нефть и при цене 30 долларов за баррель. «Речь сейчас идет не о доходности, а о получении денег», — сказал он.

Более того, вторая по важности составляющая экспорта после сырья — продажа оружия. А в ней политика важнее, чем стремление получить прибыль. По поводу перспектив укрепления Евразийского экономического союза и введения в нем общей валюты Алексашенко испытывает еще меньше оптимизма. Главное препятствие, говорит он, заключается в конфликте интересов. У маленьких стран главный стимул для укрепления интеграции и введения общей валюты имеет в основном экономический характер, поскольку они стремятся выйти на российские рынки и получить что-то от российских щедрот. Но для России главная причина создания такого союза - политическая. Это стремление сохранить сферу влияния. Выход на новые рынки для нее второстепенен, но достаточен для того, чтобы Россия стремилась к дальнейшей интеграции.

Год или два спад можно выдержать, умеренно пользуясь резервами. Однако, как отмечает Алексашенко, если нефтяные цены останутся низкими пять-семь лет, российское правительство начнет брать займы непосредственно у Центрального банка, чтобы профинансировать бюджет. Все указывает на то, что нынешний руководитель российского Центробанка Эльвира Набиуллина, сохраняя некоторую меру ведомственной автономии, «полна решимости так или иначе предоставлять деньги государству» для финансирования федерального бюджета, сказал Алексашенко. А любое кредитное финансирование «рано или поздно неизбежно приводит к инфляции», добавил он.

По его словам, структурные проблемы российской экономики нельзя решить посредством одной только экономической политики. Повышение или понижение процентных ставок, увеличение или уменьшение дефицита — все это затмила более серьезная проблема в российской экономике на данный момент: отсутствие мер защиты имущественных прав и как следствие спад инвестиций. А это, отмечает Алексашенко, «политическая политика»: «Нужны независимые суды. Нужна политическая конкуренция. Нужна власть закона. Нужна борьба с коррупцией».

Что это может означать для президента Путина? Волнения в обществе маловероятны, сказал Алексашенко. На сегодня социальный договор между Путиным и большинством российского общества — это в большей степени борьба за статус России как великой державы, и в меньшей — повышение жизненного уровня людей, отметил он. Санкции, скорее всего, будут на какое-то время сохранены. Россияне «готовы приспосабливаться» к новым экономическим условиям. По мнению Алексашенко, Россия — абсолютная монархия, а Путин в ней — единственный, кто принимает решения по политическим и экономическим вопросам. Но явного престолонаследника у него нет. А поэтому важный вопрос заключается в том, как будет осуществляться передача власти от Путина к его преемнику, когда придет время.