Осенний политический сезон на Украине начался бурно — с первых после прошлогодней революции смертей в ходе киевских протестов. Однако дальнейшие события пробудили во многих робкую надежду на прекращение конфликта на востоке страны.
Когда парламент 31 августа проголосовал за изменение конституции и расширение полномочий украинских регионов, что открывало для сепаратистских восточных областей возможность получить обещанный Минскими соглашениями «особый статус», на улицах вспыхнули беспорядки.
Радикальные националисты стали устраивать демонстрации против правительственного плана. В ходе очередной протестной акции находившийся в отпуске боец одного из «добровольческих» батальонов, которые воюют на востоке Украины, бросил гранату. В результате погибли три национальных гвардейца.
В парламенте тем временем раскололась правящая коалиция, объединявшая пять партий. Партии президента Петра Порошенко и премьер-министра Арсения Яценюка были вынуждены опереться на бывших сторонников свергнутого президента Виктора Януковича, чтобы меры по децентрализации прошли через парламент в первом чтении.
Как бы то ни было, на следующей неделе вступило в силу перемирие, и на Восточной Украине впервые за много месяцев замолчали пушки. Через некоторое время радикальный лидер донбасских сепаратистов был свергнут в результате переворота. Его преемника считают более прагматичным — и лучше контролирующимся из Москвы.
Кровопролитие в Киеве продемонстрировало, насколько взрывоопасным остается донбасский вопрос — а также какую угрозу представляют вышедшие на передний план в конце революции ультраправые группировки, с которыми правительству с трудом удалось придти к соглашению.
Картина в целом предполагает, что г-н Порошенко и его российский коллега г-н Путин сейчас стремятся выпутаться из конфликта, избегая при этом неудобных компромиссов и стараясь учитывать требования своих избирателей.
Соответственно, оба пытаются эксплуатировать недостатки спешно заключенного в феврале Второго минского соглашения, навязывая собственную интерпретацию и толкуя неясности в свою пользу. Пока непонятно, выдержит ли «Второй Минск» это давление с двух сторон.
Центральным вопросом остается уровень «самоуправления», которое должны получить контролируемые повстанцами Донецк и Луганск. Киев готов предложить им самоуправление в некоторых ограниченных пределах под своим политическим контролем.
Г-н Порошенко готов предоставить сепаратистским регионам нечто, скромно называемое «особым порядком местного самоуправления» в рамках более широкой инициативы по децентрализации власти, распространяющейся на все украинские регионы.
Проблема заключается в том, что его планы заходят слишком далеко для его соратников по правящей коалиции — не говоря об ультраправых группировках, — считающих его предложения пресмыкательством перед Москвой, однако недостаточно далеко для России.
Кремль тоже хочет, чтобы сепаратистские регионы остались в составе Украины, однако в рамках некоей рыхлой квазиконфедеративной структуры, с высоким уровнем автономии, зафиксированным в конституции.
Это превратило бы их в инструменты для дестабилизирующего российского влияния, препятствующие интеграции Украины. Достаточно сказать, что поддерживаемые Россией лидеры сепаратистов требуют права вето на вступление Украины в НАТО.
Хотя в июне и в августе на востоке Украины вспыхивали бои, большое наступление повстанцев, которого многие боялись, так и не началось. Западные и украинские власти в последнее время приходят к выводу о том, что Москва оставила мысли захватить еще кусок украинской территории.
Однако г-н Путин явно не намерен жертвовать своими основными политическими целями в Донбассе или проявлять слабость по отношению к Киеву. Недаром его пропагандистская машина месяцами убеждала россиян, что в Киеве правят поддерживаемые Западом «фашисты», а санкции и порожденные ими трудности — это цена, которую Москве приходится платить за доблестное противостояние злу.
Если конфликт не будет разрешен или останется «замороженным», подобно конфликту в Приднестровье, Кремль также вряд ли будет доволен. В этом случае из Донбасса может не получиться удобного инструмента для российского влияния.
Вероятно, именно поэтому г-н Путин договорился встретиться в Париже 2 октября с лидерами Франции, Германии и Украины. Это будет первая такая четырехсторонняя встреча со времен февральских переговоров в Минске.
Им будет что обсудить на фоне двух надвигающихся критических моментов. Во-первых, Киев предоставит сепаратистским регионам особый статус только в том случае, если они проведут выборы — по украинскому закону и под международным наблюдением. Непокорные лидеры повстанцев вместо этого собираются провести 18 октября выборы по собственным правилам.
Во-вторых, конституционная реформа, предусмотренная Минскими соглашениями, может не получить в финальном чтении, которое должно состояться до конца этого года, необходимые две трети голосов украинских парламентариев.
И то, и другое может сорвать минские договоренности и заставить ситуацию на востоке Украины снова скатиться к хаосу.
