Испытывая сильное давление внутри страны, президент Владимир Путин, похоже, решился на самый смелый и опасный шаг за все время своего «царского» правления в постсоветской России: вмешаться в гражданскую войну в Сирии.
Как заявил в минувшее воскресенье (13 сентября) главнокомандующий НАТО (западного военного альянса) генерал Филип Бридлав, никто не знает, что именно происходит, однако налицо повышение активности русских.
Эта завеса тайны — триумф Путина, уже не раз одерживавшего подобного рода тактические победы: в войне против Грузии в 2008 году и при аннексии Крыма в 2014-м.
По имеющимся данным, в последние недели Россия приступила к строительству военной базы в Джаблехе, находящемся в провинции алавитского меньшинства Латакии, на родине семьи подвергающегося преследованиям диктатора Башара аль-Асада.
Была расширена взлетная полоса и появился мобильный центр управления воздушным движением. Израильские наблюдатели отмечают прибытие шести истребителей МиГ-31. Военнослужащие и зенитные орудия последнего поколения уже отправлены на место или находятся в пути.
С 2011 года Путин избегал прямого вмешательства в конфликт для оказания поддержки своему союзнику Асаду, хотя российская дипломатия оставалась центральным фактором для отвода атак США.
Появление террористической фракции «Исламского Государства» дало зеленый свет западным бомбардировкам, хотя интересы здесь значительно расходятся — Соединенные Штаты хотят убрать Асада, чтобы ослабить Иран, турки атакуют курдов, и так далее.
Между тем, положение Путина ухудшилось. Аннексия Крыма и гражданская война на Украине привели к изнурительным санкциям, к тому же резко снизились цены на нефть и газ — главный двигатель российской экономики.
Обязательство Москвы, по словам российских аналитиков, в том, чтобы сохранить Асаду жизнь, даже не столько его президентский пост. Действия России в воздухе могли бы спасти сирийские вооруженные силы, но, возможно, в контексте нового режима, который исключал бы как экстремистов ИГ, так и тех, кому оказывают поддержку США.
Мощь российской авиации в действии приводит в замешательство Запад, который не может объявить о введении бесполетной зоны, ибо рискует оказаться в открытом противостоянии со второй ядерной державой на планете.
Опасность в том, что, не будучи под прицелом западных самолетов, которые якобы борются с ИГ, силы Асада могут спровоцировать резню. Между тем, при поддержке России в целом уровень насилия и так по всей вероятности повысится.
Ввиду опасений по поводу возможного проникновения террористической группировки в неспокойные мусульманские районы, находящиеся под контролем Москвы на Кавказе, Россия также заинтересована в уничтожении ИГ.
Здесь проблема заключается в том, каким образом учесть волю Ирана, главного союзника России в регионе, формально выступающего противником ИГ, но, кажется, рассчитывающего на сектантское разделение Сирии.
Асад удерживается у власти лишь благодаря военной поддержке Тегерана посредством нерегулярных шиитских вооруженных сил: как иранских, так и ливанской организации «Хезболла».
Распределение сил перекроит карту региона, но также может привести к еще большей нестабильности ввиду споров между суннитами во главе с Саудовской Аравией и шиитами в Иране. Путину такое развитие событий было бы только на руку, поскольку результатом стало бы повышение цен на нефть.
Не говоря уже о политическом ужесточении позиций Израиля, обеспокоенного происходящим в регионе, что должно активизировать конфликт с палестинцами.
Если Путину удастся каким-то образом успокоить Сирию, то он только выиграет в глазах своих немногочисленных друзей в Европе: он поможет обуздать кризис, возникший с притоком беженцев из Сирии. Украинский вопрос мог бы быть рассмотрен с большей долей дипломатии, а санкции, возможно, были бы сняты.
Если Москва укрепится в Латакии, это будет ее очередной стратегической победой — обретение воздушно-морской базы вблизи маршрутов экспорта российских и азиатских углеводородов пролива Босфор в Турции.
Сегодня российское присутствие в Средиземном море ограничивается небольшой базой Тартус в Сирии, которая, кстати, также находится на стадии переоснащения.
Сеть интересов огромна, неустойчива и покрыта тайной. Но именно от нее может в будущем зависеть новая стратегическая конфигурация на Ближнем Востоке и судьба путинской власти.
Игорь Гелов — директор отделения в г. Бразилиа.
