Итоги прошедшего в России 13 сентября единого дня голосования определят ход кампании в преддверии выборов в Думу, считают эксперты, опрошенные Русской службой BBC.

Выборы проходили в 83 субъектах федерации — за исключением Кабардино-Балкарии и Северной Осетии.

Наибольшее внимание было приковано, в частности, к Костромской области, куда допустили оппозиционную коалицию под флагом партии РПР-ПАРНАС, и к Иркутской, где наблюдалась реальная конкуренция за пост губернатора.

Согласно сообщению на сайте российского МВД, «в результате принятых мер нарушений, способных повлиять на итоги избирательных кампаний, не допущено».
А сайт «Единой России» приводит слова лидера партии, российского премьер-министра Дмитрия Медведева, который считает, что «выборы прошли на высоком конкурентном уровне» и «отражают реальное влияние партии „Единая Россия“ в регионах, предпочтения избирателей».

Центральная избирательная комиссия отчиталась о 129 сообщениях о нарушениях на выборах, тогда как независимые наблюдатели из движения «Голос» насчитали по меньшей мере полторы тысячи таких сообщений. В том, что большинство жалоб — из Костромской области, ЦИК и «Голос» сходятся.

Русская служба BBC попросила прокомментировать ход голосования и его значение для всего политического процесса в России одного из руководителей «Голоса» Григория Мельконьянца и политолога Александра Кынева.

Александр Кынев, политолог:

Фактически мы наблюдали первую фазу федеральной кампании, потому что от результатов, которые будут официально объявлены, зависят несколько принципиальных решений по выборам следующего года. Это касается стратегии и самой власти, это касается судьбы системных партий — сохранять их в нынешнем виде или пытаться, возможно, перезапустить или заменить кого-то из участников. И самое главное — какова стратегия в отношении демократической оппозиции. Здесь всего два варианта: либо пускать одно «Яблоко», либо пускать «Яблоко» и ПАРНАС и еще каких-то дополнительных спойлеров, чтобы они мешали друг другу. Это основные интриги, которые решались (13 сентября), — ну еще насколько власть способна обеспечивать нужный результат даже в условиях кризиса и очевидного роста недовольства.

В совокупности это, на мой взгляд, привело к тому, что, во-первых, было очень, крайне нервное поведение самой власти, огромное количество скандалов, в том числе силовых: впервые за много лет мы увидели силовые акции против наблюдателей и организаций, занимающихся контролем, чего до этого никогда не наблюдалось, мы увидели уголовные дела против политтехнологов, то есть поле тех, кто становится жертвой давления, резко увеличилось за эту кампанию. Это говорит о том, что власть опасается, что всех прежних технологий давления может уже не хватать.

Что касается системных партий, то мы увидели, что политическое поле от новых проектов было зачищено. Это подарок для старых системных партий, которые в последние полтора года вошли в альянс с федеральной властью — видимо, в благодарность за поддержку ключевых политических решений, в том числе в отношении Украины. Новые проекты — это именно те, кто отнимал у них голоса, когда избиратель предпочитал голосовать за какие-то новые лица, потому что в старых он очень сильно разочарован. На этих выборах мы в очень многих регионах наблюдали присутствие все тех же старых партий в сочетании в невыразительными спойлерами. Выбирать в целом было не из кого. Соответственно, вопрос в том, смогут ли они в этих тепличных условиях преодолеть негативный тренд, который был в последние годы, когда у них результаты постоянно снижались. Итог узнаем в понедельник, когда будут полные цифры.

И третье, что касается ситуации с «Яблоком» и ПАРНАСом. В итоге ПАРНАС допустили в одном регионе экспериментально, «Яблоко» зарегистрировали везде, списки были довольно сильные. Пока мы видим, что даже там, где были сильные списки «Яблока», оно проводило крайне слабые кампании, то есть добровольно играло в поддавки даже там, где шансы были. То есть не воспользовалось шансом, видимо боясь хороших результатов больше, чем плохих, потому что в этом случае резко возникал бы шанс, что «Яблоко» могло бы стать следующей жертвой информационной — и не только — кампании.

Вот это было главное в этой кампании. Я думаю, результат будет очень интересен, потому что, возможно, невзирая на все зачистки, мы с большим шансом увидим, скорее всего, хотя бы в одном регионе здоровые выборы губернатора — это Иркутск, под вопросом Кострома и Омск. Это говорит о том, что крайне низкое качество назначенцев на выборах губернатора, даже в условиях зачищенного электорального поля, ведет к тому, что люди все равно голосуют за оппонентов: как только появляется хоть сколько-нибудь приличный конкурент, как в Иркутске с Сергеем Левченко, люди голосуют за него. Новые фигуры вызывают энтузиазм, как только что-то делают и выражают желание чего-то добиваться.

Григорий Мельконьянц, движение «Голос»:

Особенность этих выборов в том, что, во-первых, это последние крупные выборы перед федеральными выборами, и все партии-кандидаты использовали их для того, чтобы усилить свои позиции. Во-вторых, эти выборы отличались от предыдущих кампаний тем, что административный ресурс работал более жестко, по сути блокируя участие независимых кандидатов в избирательной кампании и стерилизуя избирательный бюллетень.
Мы видели, что по многим выборам день голосования не играл уже особой роли — низкая конкуренция, соответственно и интереса со стороны избирателей к этим выборам нет, и со стороны наблюдателей, поэтому мы видим определенные перекосы в сообщениях о нарушениях, потому что по большинству выборов там просто нет реальных общественных сил, которые могут проконтролировать эти выборы, и информации оттуда соответственно тоже поступает меньше.

День голосования в России уже приобретает все меньшую и меньшую ценность, но при этом власть пытается всячески акцентировать внимание на чистоте его проведения. Основной акцент стоит делать на том, что происходило до дня голосования — это и использование административного ресурс при избирательной кампании, и принуждение бюджетников, и недопуск оппозиционных сил, и многие, многие другие предвыборные нарушения.

Сам день голосования носил в большинстве регионов такой ритуальный характер, и по нему судить о свободе и честности выборов уже не приходится, но даже при такой ситуации мы получили в два раза больше сообщений о нарушениях, чем по выборам в единый день голосования в 2013-м и 2014 годах. В настоящее время у нас зарегистрировано более 1500 сообщений о нарушениях.

Я думаю, это не за счет того, что нарушений стало резко больше, а за счет раскрываемости нарушений там, где была высокая концентрация наблюдателей. У нас лидером по сообщениям о нарушениях является Кострома, потом идет Самарская область, Новосибирск, Челябинская область.

Один из основных источников проблем — это организаторы выборов, то есть Центризбирком, который создает напряженность между членами комиссии и наблюдателями, по сути инструктируя членов комиссий недружелюбно взаимодействовать с наблюдателями. Во-вторых, это администрации, которые являются главным игроком на этих выборах и которые, по сути, дают установки избирательным комиссиям действовать тем или иным образом и как бы координируют всю работу — при том, что в их руках и так общественный ресурс и бюджетный ресурс.

Оппозиции, увы, крайне сложно в таких условиях работать: мало того, что им нужно суметь зарегистрироваться, так потом еще нужно противостоять в период агитации и дня голосования этому безумному давлению административного ресурса.

Возможно, действительно были сверху какие-то установки, чтобы было меньше скандалов, но это шло вразрез с тем, что региональным силам нужно получать какие-то проценты явки не позорные, для чего нужно не совсем законным образом реализовать бюджетников, и какие-то результаты — а для этого в регионах использовался всевозможный набор средств. Но при этом то, что небольшая, по последним данным, явка показывает, что во всяком случае старались соблюдать какие-то минимальные приличия, не пытаясь накрутить безумную явку. Если бы они это делали, это было бы очень сильно заметно, потому что накручивание явки — это вбросы, хотя они тоже были зарегистрированы, особенно в Краснодарском крае было несколько.