Лалели и Пушкин

Тонко замечено: работать в Лалели (район в Стамбуле, особенно популярный среди выходцев из Восточной Европы — прим. ред.) — значит видеть полмира. Лалели — это звуки скрипки, доносящиеся из соседнего Кумкапы, извозчики в мокрых от пота рубашках, продавцы, заманивающие клиентов словами «Bajavusta, Basmatri, Madam», амбары нелегальных рабочих, туристы из десятков разных стран, путаны в выцветшем вестибюле отеля. От всего остального мира Лалели обособлял и Джемаль Сюрея (Cemal Süreya, турецкий поэт и писатель XX века — прим.пер.) в стихотворной строке «в трамвае, что идет из Лалели в мир».

Лалели — поле горьких надежд, проросшее на руинах Советского Союза. Советский народ, не сумевший сохранить величайшую в мире философию и экономическую систему, столкнется в Лалели с самой искаженной формой капитализма. Спустя сто лет после русско-турецкой войны 1877-1878 годов и рева пулеметов на проспектах Лалели русским будут свистеть вслед; именно здесь они, веками одержимые идеей выхода к южным морям, поистине окунут ноги в теплую воду (конечно, за деньги).

На самом деле, феномен Лалели возник на почве колоссальной травмы. В конце 1980-х — начале 1990-х годов в мире возникла совершенно новая ситуация. С развитием коммуникации и транспортной инфраструктуры между народами, ранее не имевшими возможности познать друг друга, заметно участились контакты. Когда мы своими глазами увидели существующие между нами различия, контрасты проявились еще более явно. Ведь, как показала история, в каждом из двух обществ были крупные и похожие противоречия.

Лалели — международный центр сватовства

Два народа, которым так и не удалось стать европейцами, создали в Лалели новую форму бытия. Лавочники Лалели отличались особой хитростью. Они могли отправить своим клиентам чулки вместо кожаной куртки, изъясняться на трех и более языках как на родном, быстро считать на калькуляторе. Вообще калькулятор они использовали для того, чтобы выиграть время. Обычно за покупками в Лалели из России приезжали женщины. Мужчины же возглавляли магазины в России. Долгое время в этих приезжавших в нашу страну женщинах лавочники Лалели видели блудниц, сбившихся с пути после падения «железного занавеса». Конечно, немаловажную роль в этом сыграло и то, какой образ советской России рисовала нам турецкая пропаганда. Коммунисты были «безбожниками» и «аморалами».

Поэтому возникали новые Толстые, которые, не читая «Анну Каренину», пытались переписать этот роман. Если белокожая блондинка шла по улицам Лалели, она непременно слышала непристойности в свой адрес. Было время, когда россиянки рассердились на Лалели. Но позже вернулись снова. Некоторые из них даже создали тут семьи и остались здесь жить. Одни выучили турецкий язык так, что ничуть не хуже Музейен Сенар (Müzeyyen Senar, турецкая певица и актриса XX века — прим.пер.) могли исполнить песню «Берег острова» («Ada Sahilleri») из ее репертуара. Другие прославились в ночных клубах района Аксарай и вышли замуж за богатых бизнесменов. При всех этих взлетах и падениях роль Лалели в узнавании народами друг друга отодвинула в сторону даже исторические книги. Мы слышали, как продавцы жареных каштанов насвистывали композицию Чайковского, которая звучала из магнитофонов приезжих. Мы рисовали себе новую картину, в которой место Сталина и Ленина занимали Тани и Наташи. Например, что мы видим, когда думаем о филиппинцах? Наверное, какую-нибудь смутную картину. Но при упоминании русских у нас перед глазами возникает совершенно четкий образ. Иными словами, повторюсь, история отношений между народами создает память. Как, в частности, американские фильмы, которые мы смотрим, или русские романы, которые мы читаем. Но только более живую память.

Насколько мы знаем друг друга

Действительно, каждый межкультурный контакт оставляет свой след. Приключение русских в Лалели важно и с этой точки зрения. Построенный здесь диалог создает будущее.

В последнее время мы часто видим, что народы не понимают друг друга или попросту боятся понять. Воспитанник цивилизованного мира ставит подножку мужчине с ребенком на руках. Скорбное фото маленького мальчика сносит наповал строго охраняемые стены западной цивилизации. Я становлюсь врагом курда, с которым я пел тюркю (турецкая народная песня лирического содержания — прим.пер.) и отплясывал халай (популярный в Турции народный танец — прим.пер.).

Норвежец, использующий знаки, изобретенные на Ближнем Востоке, может стать врагом выходцу из этого региона (совершенно его не зная). Враждовать друг с другом могут государства, но только не люди. Поэтому важно не то, что мы получаем друг от друга, а то, что мы оставляем друг другу. Не будем забывать, что чаяния русских о выходе в теплые моря, возможно, не осуществились, но русские смогли повлиять на теплый цвет кожи курдской молодежи. Именно в этом контексте русскими и была создана крупнейшая колония. Спустя 150 лет после путешествия Пушкина в Эрзурум двое влюбленных в Лалели могут вместе перечитывать стихи великого поэта, несмотря на все море брани и крови, пролитой каждой из сторон.