«Случайно избранный парламент был бы неподкупен»

Даже в рамках «идеальной» швейцарской прямой демократии в конечном итоге доминируют корыстные политические интересы. В этом убежден немецкий политолог Тимо Риг. Поэтому он призывает подумать над возможностью избирать парламентариев при помощи жребия, причем срок полномочий такого парламента должен быть очень короток. Подробнее свою позицию Тимо Риг раскрывает в эксклюзивном материале, написанном им специально для swissinfo.ch.

Недостатка критики в адрес прямой демократии сейчас явно не наблюдается. И в самом деле, тут есть что раскритиковать: прямая демократия, якобы, процесс недостаточно творческий, ведь тебе ничего другого не остается, кроме как сказать «да» или «нет». Кроме того, результаты почти любого референдума можно подтасовать и заранее «запрограммировать» с использованием методов политического популизма и путем заведомого введения граждан в заблуждение на основе ложной информации.

Кроме того, при определенных обстоятельствах, меньшинство может начать навязывать свое мнение большинству, а избиратели в рамках прямой демократии не несут полной ответственности за последствия своих суверенных решений. Наконец, большинство вопросов, выносимых на референдум, например, в формате законодательной инициативы, слишком сложны для простого народа и т.д.

Поэтому в Швейцарии народ и политики горячо обсуждают вопрос о том, где проходят границы прямой демократии (особенно жарко ведутся эти дебаты как раз сейчас, после одобрения 9 февраля 2014 года законодательной инициативы против массовой иммиграции), и именно поэтому правящая партия ХДС решительно выступает против введения в Германии механизма референдумов на национальном уровне.

Используя вышеуказанные тезисы, политологи и эксперты активно хвалят сейчас представительскую парламентскую демократию с наличием разных партий и фракций. При этом участники парламентских дебатов изначально исходят из того, что в основе демократии лежит, якобы, стремление сделать людей счастливыми, обеспечить защиту интересов меньшинств, обеспечить мир и безопасное будущее, короче, демократия призвана спасти мир, выступая за всё хорошее и против всего плохого. Но всё это, к сожалению, ерунда.

Что представительная демократия, что прямая — все это формы государственной власти и господства. Господство всегда связано с эгоизмом. Господство означает насильственное овладение ресурсами с целью их использования в личных интересах. Ничто пока не указывает нам на то, что человек в этом отношении представляет собой какое-то исключение среди всех многоклеточных организмов, населяющих нашу планету.

Извлекая выгоду

А между тем, прежде чем начинать обсуждать демократические реформы, стоило бы задать вопрос: «cui bono», то есть «кому это выгодно»? Реформы редко когда приносят пользу «народу», «общественности», не говоря уже о «меньшинствах», но зато они всегда порождают «героев», проводящих реформы. Эти герои и являются главными бенефициарами реформ.

В биологии есть такое понятие, как «альтруизм». Он подразумевает такой образ действий, когда находясь в некоей ситуации, ты пытаешься извлечь из нее лучшее, поддерживая тех, кто в состоянии помочь другим добиться успеха. Так вот реформы — это совсем не «альтруизм». 2 400 лет назад, на заре демократии, в некоторых обществах античности существовала практика, которая на первый взгляд противоречит заветам демократии.

Речь шла о выборе людей, принимающих важные решения во имя общественного блага, при помощи жребия. Вместо того, чтобы постоянно всё со всеми обсуждать (что подразумевает под собой прямая демократия) или передавать полномочия принимать важные решения избранным «элитам» (как это происходит в условиях представительской демократии), там была создана система, в рамках которой на общее благо работала случайно избранная группа граждан.

Этот метод был и остается эффективным, он снимает все критические пункты, высказываемые в адрес нынешней демократии, что прямой, что репрезентативной, при этом по сути своей жребий не позволяет накапливать, удерживать и передавать дальше властные полномочия, спекулируя и даже торгуя ими. И именно поэтому грандиозная идея «парламентской лотереи» так быстро исчезла в Древней Греции с повестки дня.

Сегодня в рамках любых политических дебатов «алеаторическая демократия», то есть процедура выборов депутатов и народных представителей при помощи жребия, если и упоминается, то крайне редко, да и то вскользь. И это не случайно, ведь такая демократия, будучи в состоянии обеспечить достойное сосуществование всех со всеми, не оставляет никакого пространства для индивидуальных карьерных планов.

С чисто биологической точки зрения, это очень непривлекательная форма правления. А потому алеаторика присутствует сегодня в политике только в качестве совещательного элемента, то есть когда гражданам надо дать хоть какую-то, пусть даже символическую возможность обратиться к властям с предложениями, которые все равно никого ни к чему не обязывают.

Поработал депутатом — уступи место другому

Техника «демократии по жребию» хорошо известна нам из фильмов про судебные заседания. Там всегда фигурирует некое «гражданское жюри» в составе 25-ти выбранных по жребию на определенный срок граждан. В фильмах это обычно «присяжные», в нашем случае это уже будут депутаты. Эти народные представители получали бы список четких задач, решение которых ожидается обществом, и всю необходимую информацию (документы, доклады, результаты опросов, сводки о состоянии дел на местах, и т.д.). Подготовительная работа была бы организована независимыми посредниками.

Консультации проходили бы в маленьких группах, состоящих из пяти человек, также избранных с помощью жребия. В группах нет председательствующего, любое внешнее влияние с какой-либо стороны исключено изначально. Всё решают сами граждане внутри свой депутатской «пятёрки»! Каждая из групп голосует, а в конце консультаций все 25 человек вместе также отдают свой голос в пользу того или иного варианта решения данной проблемы.

Преимущества такой системы очевидны: выбранные на основе жребия граждане являются как бы представителями общественности. Никто из них не планирует политическую карьеру — спустя пять дней действие их мандатов все равно заканчивается, без возможности продления, а потому на первом плане перед ними стоит их основная работа, которая заключается в рассмотрении предложений от экспертов, представителей общин или лоббистов, в их анализе, оценке и в принятии, в конечном итоге, наилучшего решения.

Такой способ политической работы кардинально отличается от того, как работают избранные депутаты или те, кто добивается проведения референдумов по той или иной инициативе, не говоря уже о том, что дебаты в этих небольших депутатских группах качественным образом отличались бы от дискуссий с включенным микрофоном в зале парламентских заседаний или на интернет-форумах.

Всю эту процедуру можно было бы назвать «гражданским парламентом». Легко себе представить, как он будет работать: каждую неделю 200 новых народных избранников, отобранных на основе жребия, собираются в парламенте, выслушивают в ходе пленарных заседаний экспертов и лоббистов, сами консультируют небольшие группы парламентариев, задают вопросы, вносят предложения по изменениям в законодательстве, поручают региональным администрациям провести ту или иную работу по решению существующих проблем.

В итоге правительство, исполнительная власть, получало бы четкие руководства к действию, новый закон или же информацию о том, что данный закон более не действует. И результат будет тогда совершенно иной, нежели тот, что мы имеем на выходе после привычных нам парламентских дебатов, и уж в любом случае эти решения будут приниматься прежде всего в интересах народа и от имени народа, обладая бесспорной легитимностью.

Народ в миниатюре

И понятно почему, ведь гражданский парламент был бы своего рода народом в миниатюре. В идеале в нем должны были бы быть пропорционально представлены все направления общественной мысли, всех социальные слои, профессии и увлечения. Никто и ничто не будет тогда забыт — но при этом парламент вполне сохранил бы вменяемые габариты, позволяющие вести нормальную работу.

В рамках такого гражданского собрания можно было обсуждать буквально любые проблемы, волнующие всех, а не только сотню тысяч сторонников той или иной партии. Такой парламент будет работать с единственной целью — принимать правильные для страны решения, находить по-настоящему эффективные рецепты «лечения» имеющихся проблем. Ни один депутат не сможет тогда извлекать выгоду для себя лично и делать себе рекламу, в таком парламенте не будет лукавых предвыборных речей и пустых обещаний. Алеаторическая демократия — почти идеальна, она являет собой сочетание лучших качеств парламентаризма и прямой демократии.

Итак — кому это выгодно? Почти всем, но только не тем, кто сегодня у власти. Ведь если в рамках алеаторической демократии партии и группы лоббистов по-прежнему захотят быть успешными и важными, то тогда им придется приложить значительные усилия с тем, чтобы по-настоящему эффективно рекламировать себя и свои программы, пытаясь убедить избранных при помощи жребия представителей народа принять именно их видение будущего. Это трудно, гораздо легче по-прежнему считать, что низкая явка избирателей — это не проблема, и продолжать требовать от граждан карт-бланш на беззаботное политическое будущее.