28 сентября президент Бразилии Дилма Русеф своей речью открыла заседание Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, в ходе которого в зале на 1 898 мест выступили почти две сотни лидеров. Но самые важные выступления последних двух недель — наиболее содержательные, актуальные и значимые для всего мира — прозвучали не в Нью-Йорке, а в Массачусетсе и Висконсине, и было их не 200, а всего два. Первым стала речь главы Федеральной резервной системы США Джанет Йеллен (Janet Yellen) в Массачусетском университете в Амхерсте 24 сентября, а вторым — выступление президента Чикагского федерального резервного банка Чарльза Эванса (Charles Evans) в Университете Маркетт 28 сентября.
Речь Йеллен в Массачусетсе прозвучала спустя неделю после того, как Комитет ФРС по операциям на открытом рынке решил не поднимать учетные ставки с нулевого уровня, что само по себе стало следствием крупного и неожиданного потрясения в китайской экономике. За один-единственный день в августе китайский индекс Шанхайской фондовой биржи (Shanghai Composite Index) упал на 8,5%, что стало самым крупным процентным снижением с начала финансового кризиса в 2007 году. Это событие напомнило о том, что экономической неразберихе для пересечения границ не нужны визы.
Нынешние экономические проблемы Китая являются следствием того, как Пекин отреагировал на мировой финансовый кризис 2007-2008 годов. Об этом очень хорошо написали Анат Адмати (Anat Admati) и Мартин Хеллвиг (Martin Hellwig) в своей содержательной книге The Bankers’ New Clothes (Новые одежды банкиров):
До 2007 года банковские кризисы были ограничены по масштабам, и большая часть из них не переходила национальные границы. Инфекционный эффект не играл почти никакой роли. Например, Европа не почувствовала американский кредитно-накопительный кризис. Кризисы 1992 года в Финляндии и Швеции не ощутил практически никто за пределами этих стран. Японский кризис, ставший самым крупным кризисом 1990-х годов и по масштабам первоначальных потерь не уступавший кризису ипотечного кредитования в США, не оказал серьезного влияния на Америку и Европу. Некоторые кризисы, например, азиатский банковский кризис 1996-1998 годов, все же перешли национальные границы, потому что местные банки брали кредиты в других странах. Но в основном трансграничный эффект этих кризисов сводился к непосредственному ущербу для зарубежных кредиторов. В отличие от них, начавшийся в 2006 году спад на рынках американской недвижимости и ипотеки вызвал поистине общемировой финансовый кризис.
Китай в ответ на этот общемировой финансовый кризис начал активно инвестировать, увидев в этом замену уменьшившимся объемам экспорта. Таким образом, в стране накопились крупные долги, особенно на местном уровне. Такая тактика какое-то время давала эффект, но вскоре реализовывать ее стало намного труднее. «Несколько лет тому назад на каждый доллар роста в Китае уходил доллар долга, — отмечает Рана Форухар (Rana Foroohar) из TIME. — Теперь уходит в четыре раза больше». Если экономическая ситуация во второй экономике мира ухудшится еще больше, это несомненно окажет свое негативное воздействие на мировую экономику, в том числе, на то, как и когда ФРС решит поднимать процентные ставки.
Выступая на пресс-конференции по результатам сентябрьского решения не поднимать ставки, Йеллен высказала главную обеспокоенность относительно Китая. «Мы, как и большинство аналитиков, давно уже ждали определенного замедление роста в Китае в процессе перебалансировки его экономики. Они это планировали, и здесь, как мне кажется, нет никаких сюрпризов. Вопрос в том, существует ли риск более резкого спада, чем предсказывают аналитики. Те события, которые мы увидели на финансовых рынках в августе, отчасти отражают обеспокоенность по поводу того, что китайцы — что в Китае налицо опасность спада экономических показателей. А еще есть сомнения в том, что политические руководители умело преодолевают эти проблемы».
Выступая в Массачусетском университете в Амхерсте, Йеллен вновь объяснила суть этой проблемы, заявив: «Последние экономические и финансовые события в мире выводят на первый план опасность того, что снижение темпов роста за рубежом может еще больше сдержать экономическую активность в США». Комитет ФРС по операциям на открытом рынке пристально следит за этими вопросами, отметила Йеллен, подчеркнув при этом: «В настоящее время мы не ждем того, что последствия от недавних событий в американской экономике окажутся достаточно серьезными и существенно повлияют на политический курс». Пусть внезапная встряска в китайской экономике и вынудила ФРС оставить в сентябре все по-прежнему, повышение ставок в конце года это совсем другое дело.
«Я полагаю, что скорее всего ближе к концу года будет целесообразно поднять плановые пределы ставки по федеральным фондам», — сказала в заключение Йеллен.
А вот речь главы Чикагского федерального резервного банка Чарльза Эванса в Висконсине стала ушатом холодной воды для идеи увеличения ставок в 2015 году. «До поднятия ставок я хотел бы больше, чем сегодня, удостовериться в том, что инфляция действительно начинает повышаться». На самом деле, опубликованные в пятницу цифры по занятости, оказавшиеся ниже ожидаемых, а также низкая инфляция уже навели кое-кого на мысли о том, что повышение ставок произойдет скорее в 2016-м, а не в конце 2015 года. Однако Эванс пошел еще дальше, изложив следующий сценарий:
Существует такая возможность, что мы начнем повышать ставки, а потом поймем, что неверно оценили силу экономики и показатели роста инфляции. Чтобы вернуть экономику в нужное русло, нам снова придется сокращать учетные ставки до нуля, а может даже прибегать к нетрадиционным инструментам, таким как количественное смягчение.
Такая нетрадиционная монетарная политика чревата множеством проблем. Одна из них заключается в том, что количественное смягчение делает с другими странами. Если Федеральный резерв сохранит ставки на нулевом уровне (или вернет их туда после непродолжительного повышения), то возникнет серьезная неопределенность относительно того, будут или нет дополнительные меры количественного смягчения, и когда будут повышены ставки. Все это окажет свое влияние на формирующиеся рынки. Но если поднять ставки, на этих формирующихся рынках может начаться переполох, так как прекратится поток иностранных инвестиций, наводнявших эти рынки на предыдущих этапах количественного смягчения.
Что касается первого момента, то экономисты из МВФ недавно изучили реакцию 21 экономики с формирующимся рынком на 125 событий в кредитно-денежной политике США в период с 2000 по 2014 год. Они выяснили, что изменения ФРС в период «нетрадиционной политики» типа количественного смягчения и нулевых процентных ставок влияли на приток капитала и котировки акций на формирующихся рынках в большей степени, чем во время осуществления «традиционной» монетарной политики до кризиса, когда колебания ставок выше нулевой отметки были главным механизмом кредитно-денежной политики. «То, что такие последствия кажутся серьезнее в периоды нетрадиционной политики, подчеркивает, что стоимость процентных ставок уходит в ноль», — написали авторы The Bankers’ New Clothes.
Что касается второго момента, то увеличение ставок грозит снижением объемов иностранных инвестиций, поступающих в последние годы на формирующиеся рынки. Это будет настоящим потрясением для таких экономик, которое еще больше усугубится из-за снижения глобального спроса на сырье (главная причина здесь — ослабление экономики Китая). Например, сильно зависящая от экспорта экономика Бразилии в этом году должна сократиться, а курс бразильского реала по отношению к доллару упал до рекордно низкой отметки. Главный индекс фондового рынка в Бразилии уменьшился на четверть с тех пор, как шесть лет назад было объявлено о проведении в этой стране Олимпийских игр в 2016 году. Эти экономические проблемы, а также обвинения в коррупции наносят вред президенту Русеф. Проведенный недавно опрос общественного мнения показал, что 71 процент жителей Бразилии считают ее администрацию «плохой» или «очень плохой».
Серьезные затруднения в вопросе о том, когда поднимать учетные ставки, напоминают нам, что меры ФРС и методы реализации таких мер очень сильно влияют на международные дела. Как сказала недавно Йеллен, «ФРС не должна реагировать на взлеты и падения рынка». И она права. Но может ли американская экономика по-настоящему преуспевать, если остальной мир бедствует?
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
28 сентября президент Бразилии Дилма Русеф своей речью открыла заседание Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, в ходе которого в зале на 1 898 мест выступили почти две сотни лидеров. Но самые важные выступления последних двух недель — наиболее содержательные, актуальные и значимые для всего мира — прозвучали не в Нью-Йорке, а в Массачусетсе и Висконсине, и было их не 200, а всего два.
