Максим Тандонне анализирует метания европейцев по вопросу миграционного кризиса. По его мнению, нерешительность политического руководства сбивает с толку общественность.

В прессе появляются все новые громкие заголовки, которые зачастую противоречат старым. Так, например, 10 сентября передовица Le Monde гласила: «Ангела Меркель руководствуется мнением общественности, которая активно выступает за размещение беженцев». Однако месяц спустя, 6 октября, расклад резко поменялся, и мы видим уже совершенно иную картину: «Ангела Меркель находится во все большей изоляции в Германии» в том, что касается ее миграционной политики.

В начале сентября немецкую и европейскую общественность всколыхнуло фото маленького Айлана Курди, чье бездыханное тело обнаружили на турецком пляже. Германия представила себя «примерной страной», которая, как написал L’Express 8 сентября, «дала Франции урок открытости и человечности». Эксперты предлагали самые разные объяснения: Германии требуется рабочая сила в связи с динамизмом ее экономики и массовый приток мигрантов для исправления демографической ситуации. Ее окрылил дух современности, оптимизма и открытости миру и будущему, в отличие от замкнувшейся в себе застойной Франции. Ангелу Меркель прозвали «матерью» беженцев, она позировала вместе с ними в Берлине, призывала Европу разместить их по квотам, выделила 6 миллиардов евро на обустройство новоприбывших.

Но тем временем появились новые сведения. Число принятых Германией беженцев в 2015 году не ограничится 800 тысячами. Их будет намного больше. Кадры бродящих по Мюнхену беженцев и переполненных центров вызвали болезненные воспоминания в коллективном сознании. Пошли слухи о том, что треть из них не являются сирийцами или иракцами и, следовательно, жертвами войны. 14 сентября пришедшая в смятение кацлерин распорядилась в одностороннем порядке восстановить контроль на европейских границах Германии, что пошло вразрез с ее предыдущими заявлениями об активном размещении людей. Ее мотивированный стремлением сдержать миграцию поступок, без сомнения, идет вразрез с европейским правом (статья 26 шенгенских соглашений). Кроме того, вопрос квот породил раскол в Европе: многие восточные государства и Великобритания были категорически против. Германия критикует восточных соседей и обвиняет их в том, что перекрыв мигрантам путь в Европу, они нарушают права человека. Параллельно Берлин недоволен и тем, что те не могут обеспечить должный контроль на европейской границе...

Короче говоря, страсти кипят, а споры по миграционным вопросам бушуют по всей Европе, а не только во Франции... Отражается это и на результатах опросов: за месяц число отрицательно смотрящих на ситуацию немцев возросло на 11%. После первой волны переживаний в общественном мнении возникли вопросы и сомнения: где и как обеспечить проживание сотен тысяч новоприбывших? Какое будущее ждет их в Европе, где и так уже насчитывается 20 миллионов безработных и хватает трагических случаев изоляции в обществе? Как появление такой массы людей отразится на обществах европейских стран в долгосрочной перспективе? Как далеко может зайти этот людской поток? Однако главное беспокойство европейской общественности вызывает ощущение того, что руководство уносит куда-то в виртуальное пространство, в сторону от действительности, политики, конкретных действий и управления. Складывается впечатление, что европейские политики, от ультралевых до ультраправых, пытались не справиться с трагедией мигрантов, а поставить ее на службу своим личным и предвыборным интересам с помощью фотографий и лозунгов.

Ведь, по сути, если отбросить в сторону слова и заявления, не было сделано ничего или почти ничего. Политическая Европа (не как брюссельские организации, а как сообщество национальных правительств) погрязла в бездействии и нерешительности. На континенте бушуют противоречивые страсти, однако у него совершенно нет желания что-либо делать. Как обстоят дела с запланированными еще в мае операциями против средиземноморских контрабандистов и работорговцев? Никак. А что насчет создания защищенных зон поблизости от охваченных боями территорий? Ничего. Ну а формирование с Россией и арабскими странами вооруженной коалиции по ликвидации ИГ? Ничего подобного не видно. Все выглядит так, словно европейское руководство предпочитает плыть вперед на волне преходящих эмоций вместо того, чтобы принимать решения, управлять, брать на себя ответственность. Европейская лодка оказалась без весел (то есть политической воли) и сейчас находится во власти волн и ветров противоречивых страстей...