Европа превращается в континент, где сила значит больше, чем закон

18.10
Европа становится недемократической, и сила там значит больше, чем закон. 
Пол Мейсон (Paul Mason)
Только банки, глобальные корпорации и супербогачи обладают силой против этого безликого полу-над-государства.

У нас уже были матчи соперников, на которых дешевые знаменитости и безвкусно одетые мужчины в костюмах обменивались банальностями на тему Европы. А теперь мы получим письмо. Дэвида Кэмерона принуждают написать свои требования перед началом переговоров с другими странами ЕС. И все это — в рамках подготовки к референдуму, дата которого пока не определена.

Записывать — это хорошо, хотя в международной дипломатии это делается слишком редко. Мнения о недостатках и изъянах ЕС, а также о том, что надо с этим делать, резко отличаются в зависимости от того места, где вы живете в Британии, от вашего класса и от ваших идеалов. Я догадываюсь, что если бы все мы сделали это, а результаты загрузили в одну обширную базу данных, то нам стала бы понятна истинная проблема Европы. Ее проблема — это власть и отсутствие демократического контроля над ней.

Раньше у меня не было никакой враждебности по отношению к ЕС. Но когда ты в первый раз начинаешь таскать телеаппаратуру по лестницам и тоннелям площади Шумана в Брюсселе, а на тебя недружелюбно смотрят вооруженные бельгийские полицейские, начинаешь понимать, какое неравноправие царит в этом полу-над-государстве. Архитектура власти в Брюсселе безлика: она как будто олицетворяет решимость превратить политические традиции в монолит.

Сам размер структур ЕС делает их восприимчивыми к влиянию только двух типов: это влияние глобальных корпораций и наднациональных отраслевых лобби. Для бизнеса это означает одно: у тебя нет практически никакой возможности иметь дело с Европой, если твоя компания — не мегаразмера, или если ты не готов подчинить свой частный интерес отраслевой повестке, которая сама по себе согласовывается слой за слоем в соответствии с протоколом. У отдельных граждан дела обстоят еще хуже. Реально повлиять на огромные бюрократические структуры Европы можно только через один из двух каналов: британское правительство и Европейский суд. Комиссия неподотчетна парламенту, а центральный банк, похоже, подчиняется только Ангеле Меркель.

В прошлом году европейская солидарность два раза подвергалась испытаниям, и оба раза она рассыпалась на куски. Критики говорят, что Грецию раздавил Европейский центробанк, который должен был сохранить ее платежеспособность. Никакой демократической компенсации не было. Многие миллионы людей, увидевшие протестный хэштег #ThisIsACoup («это переворот»), не имели никакой возможности, даже косвенной, хоть как-то повлиять на действия Еврокомиссии и ЕЦБ. Затем, когда на Балканы хлынули беженцы из Сирии и других стран, развалились две ключевые составляющие правовой архитектуры. Шенгенское соглашение, гарантирующее свободное перемещение между основными государствами-членами, было приостановлено. А Дублинская конвенция, предусматривающая депортацию мигрантов в первую страну их прибытия, была точно так же проигнорирована.

Сам собой напрашивается следующий вывод: Европа превращается в континент, где сила значит больше, чем закон. Германия заставила Грецию дать согласие на программу, которая разрушит ее экономику и лишит это государство собственности на следующие полвека. Полмиллиона людей пересекли границы, сделав это таким образом, что их не смогли остановить никакие разглагольствования против миграции. Им повезло. Но не повезло тем тысячам африканцев, которые оказались в западне жестоких трущоб на севере Африки. Они вынуждены прозябать там, и все только из-за того, что у них нет сил поступить так, как поступили сирийцы. Компании и политики тоже начали осознавать, что в Европе сила всегда права. Компания Uber, оказавшаяся под запретом в Испании и трижды подвергшаяся обыскам в Голландии, только что получила правовой статус в Британии.

Мне кажутся новой нормой действия по следующему принципу: сначала заявить претензии на новую бизнес-модель, а уже затем смотреть, насколько она законна. В Европе сейчас все делается как попало. Действия и реакции демонстрируют то, что хорошо известно всем городским властям в Китае: когда исполнительная власть далеко от столицы, а закон дремлет, самым эффективным курсом действий становится эгоистичное преследование личной выгоды.

В преддверии референдума самый сильный аргумент сторонников сохранения членства в ЕС — это отсутствие реальных альтернатив Евросоюзу. Конечно, можно заключить 50 двусторонних торговых соглашений и продать всю свою инфраструктуру Китаю — но не думайте, что это поможет Соединенному Королевству сохранить статус великой державы. Все будет как раз наоборот, когда мы начнем распродавать свои дипломатические позиции и права человека ради инвестиционных соглашений и энергетической безопасности. Но и довод «все прекрасно, а критики - просто националисты» здесь тоже особо не помогает. Как евро разрушает экономики южной Европы, так и институты ЕС могут разрушить европейскую солидарность.

Мои собственные письменные требования будут сосредоточены на дисбалансе сил и на тенденции пользоваться этой силой по своему усмотрению. Чтобы ЕС был легитимным образованием, пусть и слабым, его законодательная власть должна контролировать исполнительную. Власть закона означает мгновенное удовлетворение и опережающий компромисс. Но европейский закон не является мгновенным, да и действует он лишь на основе дорогостоящей и обращенной в прошлое юстиции. Склонность ЕЦБ предпринимать политизированные и спорные действия - это проблема не только для стран еврозоны, но и для всего европейского проекта. И наконец, право приема новых членов должно принадлежать населению находящихся в составе ЕС стран. Прежде чем границы Евросоюза распространятся на Ирак (через Турцию) и на зону боевых действий в Донецке (через Украину), я бы хотел получить не только право голоса, но и право вето.

Проблема власти настолько серьезна, что обе стороны на референдуме кровно заинтересованы в том, чтобы ее проигнорировать. Если мы уйдем, проблемы Британии не исчезнут до тех пор, пока существует дисбаланс власти между народами и институтами в составе ЕС. Проевропейская фракция кажется готова мириться с колоссальными изменениями, вынуждая целые поколения европейцев жить в условиях полудемократии. Между тем, реальная власть находится в руках крупных корпораций, банков и элит.

И здесь таится самая странная вещь: хотя вся власть в ЕС сосредоточена наверху, Евросоюзу недостает силы воли, чтобы действовать решительно и целенаправленно в многополярной системе глобальной власти. Мы примерно знаем, чего хотят США. То же самое касается Китая и России. Но спросите Европу, чего хочет она — на Украине, в Сирии, за Полярным кругом — и в ответ вы получите молчание. В многополярном мире, где расширяются зоны хаоса, главное значение имеют эффективные государства с ясными дипломатическими целями и «красными линиями».