Сначала был Volkswagen. Теперь футбол. В Германии не осталось ничего святого. Везде — ложь и обман. Какие «ценности» должны еще признать иммигранты? Немецкие? Лучше не надо.

Ну вот и все. Сначала автомобили. Затем футбол. Теперь не осталось ничего незапятнанного. Вся немецкая гордость перестала существовать. Теперь любая ирония или насмешка застрянут в горле. Невозможно оценить последствия этого падения. Целое поколение получает свой урок по части цинизма.

Первой жертвой стали дискуссии относительно ведущей культуры. Зачем иммигрантам «немецкие ценности», если даже показатели выхлопа не соответствуют нормам, а первенство мира по футболу, судя по всему, является лишь праздником коррупции? (Прочитайте главную статью в новом номере журнала Spiegel, название которой вынесено на обложку).

Недавно мы узнали: без обмана концерн Volkswagen не может добиться того, чтобы выхлоп автомобилей соответствовал принятым нормам. Теперь мы понимаем: без коррупции Германия, вероятно, не способна провести чемпионат мира по футболу. Силу потрясения невозможно переоценить. Все это может стать нашим 11 сентября. В тот день на Америку было совершено нападение извне, и защищаться нужно было от внешнего врага. Те удары, которые сегодня потрясают Германию, не вызывают человеческих жертв — но для морали страны они не менее опасны. Они ослабляют нас. Если немцы теперь не могут полагаться на Volkswagen и на футбол, то тогда их мораль рассыпается в прах.

Двадцать лет назад Хенрик Бродер (Henryk M. Broder) написал умную статью о Германии. «Центральная немецкая проблема — это не гибель лесов в регионе Альгой и не озоновая дыра над Арктикой. Главная проблема — неосуществившиеся ожидания наказания после коллективного помешательства в период с 1933 года по 1945 год. Нацисты не настолько размягчили моральный фундамент народной общности, чтобы жившие тогда его члены не знали — или, по крайней мере, не догадывались, — о том, что за преступлением следует наказание». Однако для запада никакого наказания не было. Вместо этого было лишь наложенное самими на себя обязательство: милое обязательство делать добро — со всеми вытекающими отсюда приятными чувствами.

Мы — высокомерный народ. Фридрих Шиллер написал: «У каждого народа есть свой день в истории, но день немцев — жатва всех времен». Но так не случилось. И когда кругом были развалины, немцы спрашивали себя: а что теперь произойдет с нашими добродетелями, если, в первую очередь, это были такие добродетели, с помощью которых можно было управлять концентрационными лагерями? И они спрашивали себя: а что осталось от слова «приличие», после того как Генрих Гиммлер осенью 1943 года в своей печально известной познаньской речи его использовал. И таким образом у немцев возникло чувство — очищенное в результате преступления и наказания, — как будто они избраны для того, чтобы указывать правильный путь другим. Даже гордость по поводу греха является гордостью.

Можно ли из истории с Volkswagen сделать вывод о немецком характере?

Недавно греки в Европе поняли, что значит получить немцев в качестве учителей. Эти лживые греки кое-что подтасовали в истории с евро. Немцы им сказали: возьмите нас в качестве примера. Мы - честные. Мы упорно работаем. Но так упорно работать, чтобы легальным способом соответствовать американским нормам выхлопа, немцы все же не хотели. И быть такими честными, чтобы законным образом провести чемпионат мира по футболу, они также оказались не способны. Никто не будет теперь обижаться на греков, если они в будущем будут встречать немцев более спокойно.

Можно ли на основании истории с Volkswagen сделать вывод относительно народного характера? Можно ли рассматривать Франца Беккенбауэра в качестве ролевой модели, как он сам представлял себя в течение десятилетий? В таком случае, вероятно, немцы были бы народом лжецов и обманщиков.

Мы увидим, как к этому отнесутся иммигранты, которые сегодня прибывают к нам нескончаемым потоком. Их сразу же после пересечения границы начинают вовлекать. Зигмар Габриэль: «Нужно не только знать наши ценности, но и активно их воспринимать». Неджла Келек (Necla Kelek): «Мусульмане должны научиться принимать наши ценности». Йоахим Гаук: «Наши ценности не являются предметом для обсуждения». Однако они немного все же являются предметом для обсуждения, если крупнейший автомобильный концерн, а также, наверное, самый великий футболист в стране, где ничто так не ценится, как автомобили и футбол, не совсем в ладу с этими ценностями.

Да, можно нарисовать картину Германии и сделать ее столь прекрасной, что она будет доводить человека до состояния полного опьянения. Как это очень мило сделал Нильс Минкмар (Nils Minkmar) в журнале Spiegel: «Ничего страшного со страной не произошло. Германия более чем успешна, более чем пригодна, и этим летом она мгновенно стала привлекательной как страна, населенная людьми, которые не только выносят свободу, но и радуются ей. Люди в Германии сегодня - другие». Но это иллюзия.

Американский журналист Роджер Коэн (Roger Cohen), уже давно наблюдающий за Германией, предлагает более реалистичный взгляд: «Есть нечто необычно немецкое в существующем разрыве между заявлениями относительно моральной чистоты и опрометчивым и неправильным поведением, между высокой культурой и низкими поступками». Та Германия, которую он знал, сегодня поблекла, отметил Коэн и добавил: «Вместо вопросов, задаваемых самим себе и открывающих лучшие качества, теперь мы видим различные формы самодовольства и даже потери памяти».