Странная особенность современной российской политической культуры: чем сенсационнее новость, тем меньше у нее шансов произвести впечатление хоть на кого-нибудь. Очередной пример — признание главы кремлевской администрации Сергея Иванова, что Россия ввела свои войска в Сирию еще до того, как соответствующее решение принял Совет Федерации, как того требует закон.
«Вполне законная практика»
«Сейчас уже не секрет, что боевые самолеты и некоторые спецподразделения вооруженных сил были заблаговременно отправлены в Сирию», — рассказал Иванов в интервью ТАСС. И хотя он оговорился, что это «стандартная международная практика, к слову, вполне законная», повод для неприятных вопросов все-таки есть.
Предположим, 30 сентября Совет Федерации не внял бы доводам президента и отказался бы дать ему разрешение на использование российских вооруженных сил за рубежом. Что это означало бы на практике? Самолеты и «некоторые спецподразделения» снялись бы с сирийских баз и, не повоевав, вернулись в Россию? На этот вопрос легко можно ответить положительно — да, конечно, вернулись бы, не проблема. Но вопрос этот — чисто гипотетический. Ведь дело совсем не в этом, а в том, что Совет Федерации никогда бы не проголосовал против президентского предложения. Так в России сейчас устроена власть. Функция верхней (как, впрочем, и нижней) палаты российского парламента — только юридически оформлять те решения, которые заранее приняты в тиши кремлевских кабинетов.
Это скандал?
Сергей Иванов фактически признался, что российские войска были отправлены в Сирию нелегально, без обязательного по закону парламентского разрешения. Это скандал? Вовсе нет. В российской власти это консенсусное отношение к праву — закон нужен только для того, чтобы маскировать реальные механизмы принятия решений. Как выглядят эти механизмы — можно только гадать.
В начале октября Bloomberg, ссылаясь на свои источники, сообщил, что решение об отправке войск в Сирию, принимала «тройка» ближайших сотрудников Владимира Путина — секретарь совета безопасности Николай Патрушев, министр обороны Сергей Шойгу и тот же Сергей Иванов. Корреспондент ТАСС спросил Иванова, так ли это. Иванов ответил лаконично: «Все было не так».
И вполне может быть, что Иванов говорит правду. Вместо «тройки» могла быть какая-нибудь «четверка» или «шестерка», а вместо Патрушева и Шойгу — духовник президента и его массажист. Детали значения не имеют. В любом случае войска в Сирию были отправлены до формального решения Совета Федерации и в любом случае, принимая это решение, кремлевские анонимы не ориентировались ни на полностью подконтрольный им парламент, ни на общественное мнение, ни на мировое сообщество — вообще ни на что.
Торжество правового нигилизма
Когда нарушается закон — это само по себе плохо. Но когда нарушение закона высшими чиновниками не встречает никакого сопротивления ни на стадии принятия неправового решения, ни после того, когда об этом решении чистосердечно рассказывает высокопоставленный государственный деятель, это свидетельствует о чем-то большем, чем просто рядовой инцидент в сложной международной обстановке.
В России на самом высоком уровне царит правовой нигилизм, более того, правовой нигилизм давно стал предметом консенсуса. Нарушение законов властью — это давно норма, просто власть иначе не может. Я, кстати, сейчас в какой-то мере тоже подписываюсь под этим консенсусом, называя Сергея Иванова высокопоставленным государственным деятелем. Иванов действительно один из руководителей государства, но только де-факто, а вот его юридический статус довольно сомнителен.
В российской конституции возглавляемое Ивановым ведомство — администрация президента — упомянуто только один раз: пункт «и» статьи 83 (президент формирует свою администрацию), и там нигде не сказано, что этому ведомству должна принадлежать реальная власть в России и что этой власти у администрации должно быть больше, чем у правительства и парламента. В реальной российской иерархии Сергей Иванов — второе или третье лицо в стране, и если этот его статус никак не зафиксирован законом, стоит ли удивляться, что и к другим требованиям закона Кремль относится столь же снисходительно?
Если вдруг когда-нибудь кому-нибудь придется выяснять, кто же принял решение о втягивании России в сирийскую войну, это будет очень сложное расследование, которым придется заниматься опытному криминалисту — он будет собирать показания, искать образцы ДНК в кремлевских и новоогаревских кабинетах, сопоставлять отпечатки пальцев, анализировать билинги мобильных телефонов. Никаких других способов что-то узнать о том, как устроена российская власть в 2015 году, кажется, просто нет.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Странная особенность современной российской политической культуры: чем сенсационнее новость, тем меньше у нее шансов произвести впечатление хоть на кого-нибудь. Очередной пример — признание главы кремлевской администрации Сергея Иванова, что Россия ввела свои войска в Сирию еще до того, как соответствующее решение принял Совет Федерации, как того требует закон.
