Москва — Встречаясь во вторник в Кремле с сирийским президентом Башаром аль-Асадом, Владимир Путин дал логическое обоснование российской интервенции в Сирии, которое очень знакомо тем поколениям американцев, чьи лидеры развязывали войны за рубежом, начиная с Вьетнама и Ирака, и кончая — да, Сирией. Его довод таков: лучше сегодня воевать с ними вдалеке, чем встретиться с ними завтра в наших городах.
Для России с ее 12 процентами мусульманского населения, основная часть которых сунниты, сконцентрированные в неспокойном северокавказском регионе, эти опасения небезосновательны.
По словам Путина, в рядах «Исламского государства» в Сирии воюют около 4 000 мусульман из бывших советских республик. Поэтому, заявил он, «мы не можем допустить, чтобы они, получив боевой опыт и пройдя идеологическую обработку, появились на территории России».
Эксперты говорят, что еще важнее разрушить миф об ИГИЛ, остановив его победоносное продвижение в Сирии. В противном случае этот всемирный бренд джихадистского экстремизма может стать модным не только среди молодых российских мусульман, но и, что гораздо важнее, в густонаселенных бывших советских республиках Центральной Азии с их мусульманским населением, главным образом, в Таджикистане и Узбекистане, которые расположены на пути в самый центр России.
Но как и многие американские лидеры в прошлом, Путин недооценивает опасность долгосрочной ответной реакции. Он не понимает, что осуществляя вмешательство в Сирии, Россия может сделать как раз то, что пытается предотвратить.
Защищая южный фланг
Сторонники интервенции утверждают, что сейчас идет взаимосвязанная война против идеологического врага, которая не знает границ. Российские эксперты по вопросам безопасности предупреждают, что исламистский экстремизм под крылом «Аль-Каиды» и ИГИЛ снова набирает силу в северном Афганистане, и что он может найти поддержку со стороны узбеков и таджиков, ранее отвергавших «Талибан», основу которого составляют пуштуны.
«Одна из ключевых стратегических целей российской операции в Сирии — остановить ИГ до того, как он откроет второй фронт в Таджикистане», — говорит эксперт из московского государственного Института востоковедения Владимир Сотников.
«Мы видим очень опасные признаки того, что ситуация в Афганистане ухудшается. Стабильность в Таджикистане сегодня - тоже очень хрупкая. Этот кошмарный сценарий, в котором джихадисты перемещаются через Центральную Азию в Россию, выглядит вполне реальным. Нам нужно действовать, и именно так мы поступаем в Сирии. Нам надо делать гораздо больше».
Эксперт из государственного Института мировой экономики и международных отношений Владимир Евсеев говорит, что России не грозит непосредственная опасность. «Будет плохо, если российские боевики ИГ попытаются вернуться сюда, — говорит он. — Но откровенно говоря, мы к этому готовы, и у нас есть средства, чтобы их остановить».
«Скорее всего они направятся в другие места, в том числе, в Европу, и Западу следовало бы этим обеспокоиться. А что до нас, то сейчас наша главная забота - это Центральная Азия, а не собственно Россия», — добавляет он.
«Христианские и мусульманские лидеры единодушны»
Никто не знает, насколько велика вероятность внутреннего разлада в России между ее христианским большинством и мусульманскими меньшинствами. Две чеченские войны истощили весь Северный Кавказ, но там до сих пор бурлит исламистское повстанческое движение низкой интенсивности. В крупных российских городах, в том числе в Москве, сегодня живут миллионы рабочих мигрантов-мусульман из стран Центральной Азии, и сопутствующие этому социальные неурядицы уже не раз вызывали возмущения и беспорядки на национальной почве.
В прошлом месяце Путин лично открыл в центре Москвы «самую большую мечеть в Европе» и пообещал делать намного больше через систему образования и государственные программы, чтобы противостоять «экстремистской ненависти», распространяемой такими группировками, как ИГ.
Официальное мусульманское руководство в России выступило с рядом заявлений в поддержку интервенции. На этой неделе верховный муфтий страны Талгат Таджуддин предупредил, что джихадистская идеология постепенно проникает в ряды молодых российских мусульман.
«Молодежь вербуют через интернет, через подпольные лагеря, заманивают за рубеж и говорят: это ислам, ты верующий, значит — убивай неверующих. Это дурость, совершеннейшее невежество», — сказал он.
Гораздо важнее то, что за действиями России в Сирии стоит влиятельная Русская православная церковь, считающая своей исторической миссией защиту христиан на Ближнем Востоке. В распространенном по электронной почте заявлении официальный представитель церкви архимандрит Филарет заявил, что Межрелигиозный совет России, куда входят представители христианства, ислама, иудаизма и буддизма, полностью поддерживает российскую военную операцию.
«Руководители традиционных религий четко осознают, что террористы, даже если они выступают под исламскими лозунгами, не могут принадлежать к этой религии, — сказал он. — Экстремисты пытаются представить российскую операцию в Сирии в качестве войны между христианской и мусульманской культурами. Но в нашей стране христианские и исламские лидеры продемонстрировали единодушие в своем стремлении оградить общество от угрозы экстремизма».
Тем не менее, эксперты говорят, что очень многое зависит от того, как долго будет длиться российская интервенция в Сирии, и чем она закончится.
Более того, эта кампания с ее ежедневным освещением по телевидению, которое показывает, как российские самолеты бомбят сирийских повстанцев, может подать совсем другой сигнал мусульманам, в отличие от остальных россиян. А тем ресурсам, которые тратятся в Сирии, можно найти лучшее применение ближе к дому.
«Из-за действий России в Сирии войну ей объявил не только ИГИЛ, но и другие исламистские группировки, — отмечает Сотников. — Нам нужно быть очень внимательными и минимизировать любые провокации, направленные против российских мусульман. Может быть, это не самая безотлагательная проблема, однако если эта операция продлится дольше ожидаемого срока, появится реальная опасность разозлить мусульман России. Мы не можем допустить недооценки той привлекательности, которой обладает экстремистская идеология джихадизма, особенно среди молодых мусульман. Это вполне реальная и актуальная угроза».
«В определенном смысле это продолжение нашей долгой войны на Северном Кавказе, которую Путину удалось остановить, вкачав в этот регион огромные деньги, — говорит независимый эксперт по вопросам безопасности Александр Гольц. — Я боюсь, что сейчас Россия снова будет уязвима для всех последствий исламского экстремизма, включая терроризм в наших собственных городах».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На встрече в Кремле с сирийским президентом Башаром Асадом Владимир Путин дал логическое обоснование российской интервенции в Сирии, которое очень знакомо тем поколениям американцев, чьи лидеры развязывали войны за рубежом, начиная с Вьетнама и Ирака, и кончая Сирией. Его довод таков: лучше сегодня воевать с ними вдалеке, чем встретиться с ними завтра в наших городах.
