Как может правительство с лучшими недавними экономическими показателями в Европе (более того, во всей ОЭСР) быть униженным на избирательных участках евроскептической, националистической и экономически безграмотной оппозицией, которая считалась немыслимой для страны лишь год назад? Этот вопрос себе сейчас задают многие поляки и друзья Польши, после того как правительство партии «Гражданская Платформа» проиграло 25 октября. Если создание рабочих мест и повышение доходов не сможет обеспечить вашей партии переизбрание, то что сможет?
Одна из причин победы оппозиции — несомненно универсальная: через некоторое время, любой народ захочет перемен, а «Гражданская Платформа» находилась у власти с 2007 года. Нетерпение при статусе-кво является, пожалуй, сильнее в пост-коммунистических странах Центральной и Восточной Европы, где до сих пор не общепринято большинство социального, политического и экономического порядка. Действительно, Дональд Туск, член «Гражданской Платформы», был первым посткоммунистическим премьер-министром в Польше, который выиграл несколько сроков подряд.
Кроме того, чем дольше партия у власти, тем вероятнее, что их сильные личности будут заменены более слабыми. «Гражданская Платформа» участвовала в этом избрании после того, как она заменила Туска Эвой Копач. Были и другие проблемы с таким родом «замен».
Для Польши характерно то, что последние восемь лет видимо создали выраженный случай когнитивного диссонанса. Ежегодный прирост ВВП составлял в среднем 3.2% за этот период; и, в отличие от богатого Запада, как неравенство, так и безработица снизились, причем рост главным образом приносил пользу средним трем квинтилям общества в распределении доходов. Эта часть населения, которая обычно считается политически влиятельной, получила 28% рост в среднедушевых реальных доходах с 2007 по 2014 год.
С одной стороны, поляки знают об этом, потому что они подавляющим большинством описывают финансовые условия в их собственных семьях, на рабочих местах и в социальной среде как «хорошие» или «очень хорошие». Диссонанс заключается в том, что столь же значительное большинство считает экономическую ситуацию Польши и «направление, в котором страна движется» либо «плохим» или «очень плохим».
Трансформацию Польши можно приметить не только в новых автомагистралях, местных дорогах, аэропортах, больницах и стадионах, а также в появлении огромного числа новых и отремонтированных единиц жилья, супермаркетов, и современных заводов. Тем более, этот прогресс не был обеспечен кредитом из будущего. Польша располагает четвертым самым низким увеличением государственного долга (в процентах ВВП) в Европейском Союзе.
И все же разрыв между этой реальностью и Польшей «в руинах» или «на грани катастрофы», как ее воспринимали многие избиратели, было слишком сильным, чтобы его проигнорировать. Даже Копач признала разницу между «общественным благополучием», которое видит каждый поляк, и «частной нищетой», которая, по мнениям большинства, до сих пор существует (по крайней мере по отношению к Германии, т. е. предпочтительным ориентиром для Поляков).
В сегодняшней Польше, труднее смирится с зарплатой, которая номинально около трети той, которую получают в Германии, даже учитывая то, что она казалась вполне адекватной в 2007, а была всего лишь четвертью немецкого уровня. Неудивительно, что лозунг кампании Евы Копач, который звучит «сильная экономика — это более высокая зарплата», и ее подразумеваемое обещание решить проблему в один парламентский срок, не посчитались достоверными.
Не смотря на то, что проблема, с которой сталкиваются Копач и «Гражданская Платформа» была польской по характеру, в ней содержится универсальная истина: чтобы победить, политики должны определить контекст, в котором они работают. Когда Туск занимал пост премьер-министра, правительство неохотно принимало заслугу за экономические успехи Польши. Туск хвалил самих поляков за их нелегкий труд, но забыл подчеркнуть, что без эффективной макроэкономической политики правительства, их работа была бы впустую. Он даже ни разу не напомнил избирателям, что те выборы, которые принимало правительство управляющее последствиями мирового финансового кризиса 2008 г., которые не были ни очевидными, ни легкими, потому что они требовали отказа от консенсуса жесткой экономии в Европейском Союзе, все равно были правильными.
Учитывая, что большинство избирателей не считают себя в состоянии судить о компетенции правительства, они основывают свой выбор партии на общем направлении, в котором она намерена повести страну и главных ценностях, с которыми она намерена управлять. «Гражданская Платформа» пришла к власти в 2007 году и отличалась настоятельным про-бизнес подходом и предпочтением свободного рынка. Во время финансового кризиса пришлось умерить эти взгляды значительно, предпринимая шаги, которые противоречат ее идеологии: увеличение дефицита в худшее время кризиса (2009-2010) и повышение налогов после того, как рост возобновился (2011).
И тогда, когда правительство сократило размер абсурдно дорогой, но популярной, накопительной пенсионной системы (2011-2014), Туск попытался компенсировать избирателей, путем закачивания все дополнительных свободных ресурсов в семейные пособия. Хотя политика была оправданной (учитывая, что в Польше очень низкая рождаемость), она также была намерена на привлечение городских избирателей. Однако, множеству избирателей показалось, что «Гражданская Платформа», которая считала себя социально-консервативной и экономически либеральной в 2007 году, переходит на экономически (а также культурно) левую сторону.
К 2014 году, правительство считалось настолько прагматичным, что у него и вовсе не осталось ценностей. Это восприятие естественно вызвало подозрение, что корысть стала главной мотивацией для «Гражданской Платформы». В то время как риторика партии стала бесконечным напоминанием о тех социальных успехах, которых она добилась (или собирается добиться), поляки стали считать кампанию как циничную попытку купить их голоса, да и на их собственные деньги. Даже тот факт, что эти обещания, хотя и обильные, были в основном недорогими (особенно по сравнению с обещаниями оппозиции) не был использован для того, чтобы объяснить и передать приверженность фискальной ответственности.
Избрание правительства — это возможность выбора, а не аукцион между конкурирующими списками обещаний, где одержит победу тот, кто предлагает наивысшую цену. Партия «Гражданская Платформа» проиграла, потому что она не смогла объяснить Полякам свой взгляд на этот выбор. Едва имело значение то, что программе оппозиции явно не хватает убедительности: партия «Гражданская Платформа» уже успела стать архитектором собственного поражения.
Яцек Ростовский был министром финансов Польши и вице-премьером страны с 2007 по 2013 год.
