Вмешательство США в войну в Ливии было незаконным, но Конгресс не готов бросить вызов исполнительной власти

Бенджамин Фридман описывает подлинный позорный факт о войне в Ливии:

«Если бы десятая часть тщательного расследования Конгресса, посвященного Бенгази, была уделена аргументации администрации США о необходимости бомбардировок Ливии в 2011 году, то эти аргументы развалились бы. Недостатки тех доводов были ясны уже и тогда, а послевоенный распад Ливии, из-за которого случился показательный хаос в Бенгази, просто делает их более понятными. Настоящий позорный факт — это война США в Ливии и неспособность Конгресса применить свои полномочия на ведение войны и потребовать её обоснования».

Вчера я писал об одной из причин нежелания Конгресса потребовать от администрации подлинных данных по внешней политике, и я объяснил, как идеологические шоры республиканских «ястребов» мешают им видеть и критиковать администрацию за её по-настоящему дрянную политику. Это важный фактор, но есть и другие.

Еще одна причина, почему администрация США смогла уйти от ответственности за незаконные военные действия в Ливии, заключается в том, что очень немногие конгрессмены из обеих партий готовы бросить вызов исполнительной власти, когда дело доходит до войны. Это стало более очевидным сейчас, когда Конгресс продолжает избегать обсуждения или голосования по войне с ИГИЛ, а в 2011 году это просто бросалось в глаза. Очень немногие в Конгрессе думают, что есть необходимость остановить президента, и еще меньше таких, которые готовы предпринять такую попытку. Глубокой проблемой, которую выявила ливийская война, является то, что наши представители в Конгрессе полностью утратили свою роль в принятии решений, стоит ли и как Соединенным Штатам вести войну, и это оставляет нас на милость прихотей президента. Когда он не желает вмешиваться, то США остаются вне войны, но если он «разворачивается на 180 градусов» и решает, что смена режима должна все-таки произойти, тогда США «работают» по свержению иностранного правительства. Ничто не может быть более необоснованным и противоречащим нашему государственному строю, но пока это, судя по всему, стало нормой. Когда члены Конгресса не заинтересованы в том, чтобы держать под контролем исполнительную власть (а большинство из них не заинтересовано), то у них нет стимулов, чтобы ставить под вопрос сомнительные и зачастую надуманные аргументы, которые предъявляют представители администрации и президенты в поддержку очередного вмешательства. Обсуждение аргументов исполнительной власти о необходимости войны ставит под сомнение право президента начинать войну, и практически никто не хочет этого делать.

Фридман отмечает, что доводы в пользу начала войны в Ливии были и остаются исключительно слабыми (как некоторые из нас указывали уже в то время) и выглядят даже хуже с течением времени. Сторонники войны в Ливии некогда утверждали, что стремление заставить режимы отказаться от применения насилия против мирных демонстрантов было «одним из самых сильных аргументов» за вмешательство. Это утверждение было неправдой. В свете жестокого подавления протестов в Бахрейне, Египте и Сирии, которые имели место за прошедшее с тех пор время, мы можем оценить, насколько оно было лживым. Еще одним аргументом для вмешательства было то, что оно защитит мирных жителей, но опять же в итоге этой войны за смену режима жизнь мирных жителей по всей Ливии и в других странах стала менее безопасной, чем раньше. Главным доводом в пользу вмешательства было то, что оно предотвратит масштабную гибель людей в Бенгази, и это было еще более сомнительным. Настоящий позорный факт состоит в том, что администрация может "высосать из пальца" непродуманные оправдания для нападения на другую страну, и при этом она почти не встретит сопротивления, а её аргументы не будут настолько внимательно изучены, насколько это необходимо.