Социолог «Левада-центра» Денис Волков объяснил причины рекордного рейтинга президента России и рассказал, при каких обстоятельствах он может начать снижаться.

Уровень поддержки Владимира Путина российским обществом обновил исторический максимум. По данным октябрьского опроса ВЦИОМ, деятельность президента России одобряет 89,9 процента респондентов. Столь высокий показатель связан с военной операцией России в Сирии и продолжающейся крымской кампанией, заявил социолог «Левада-центра» Денис Волков. По его мнению, экономический спад пока не оказывает существенного влияния на рейтинг Путина, но в случае затяжного кризиса настроения россиян могут измениться.

Deutsche Welle: Можно ли доверять опросам общественного мнения в России, которые касаются политических тем. Или все же есть искажения картины, вызванные особенностями политического режима и страхом?

Денис Волков: Социологические исcледования — единственный вариант наблюдения за происходящим в обществе. Других нет. Естественно, нельзя сравнивать рейтинги первых лиц России с рейтингами первых лиц в странах с политической конкуренцией, где есть выборы, независимые СМИ. То, что происходит в России, — это скорее принятие того, что есть. Рейтинг Путина — это одобрение безальтернативнного лидера.

— Можно ли доверять последнему опросу ВЦИОМ, согласно которому рейтинг Путина достиг 90 процентов?

— На рейтинг Путина нужно смотреть в динамике. Мы увидим достаточно большие колебания. Когда он пришел к власти и началась вторая чеченская война, рейтинг Путина вырос с 30 до 85 процентов всего за два месяца. И три из четырех раз он достигал максимумов в 1999, 2008 и 2014 годах на фоне внешнеполитических конфликтов, войн, терактов и так далее. Шла мобилизация вокруг флага. Еще один раз пик поддержки пришелся на 2003-2004 годы — на фоне борьбы с олигархами, когда посадили Ходорковского. Сегодняшнее колебание рейтинга Путина вверх выглядит правдоподобно, несмотря на экономический кризис. Это результат крымской кампании, которая не закончилась до сих пор. Ну и последний всплеск связан с Сирией. На фокус-группах нам говорят, что мы увидели мощь нашей армии, когда наши ракеты полетели с военных кораблей.

— В демократических странах поддержка в 60 процентов является уже большим успехом. Почему для Путина такая цифра неудовлетворительна?

— Когда в России рейтинг одобрения достигает 60 процентов — это показатель того, что более трети населения заведомо недовольны властью. И мы видели массовые общероссийские протесты в 2005 году, в 2011-2012 годах. Для критиков высокого рейтинга можно предъявить тот факт, что протестов нет. Сегодня по большинству показателей к Путину относятся, как и в 2008 году. Он на пике своей популярности. Но любви нет. Основная масса ответов респондентов: «Не могу о нем сказать ничего плохого».

— Вы говорили о протестах в 2011-2012 годах. Но сейчас ситуация в России поменялась — начались репрессии, и люди опасаются выражать свое мнение, в том числе участвовать в протестах. Поэтому, может быть, 90 процентов сегодня и более 80 в 2008 году — это цифры разные по сути?

— К рейтингам надо относиться спокойно. Это показатель некоторой установки. Российская специфика по сравнению со странами с открытой политической конкуренцией заключается в том, что здесь рейтинг может обрушиться. Но только в одном случае: если Путин уйдет с поста президента. То же самое мы наблюдали после отставки Юрия Лужкова с поста мэра Москвы. Как только его сняли, его рейтинг в две недели обрушился, и как его и не было. Но при сохранении Путиным поста президента и с условием безальтернативности мы можем наблюдать только медленное снижение его рейтинга. Что касается страха, то есть две группы: элиты и обычное население. Под элитами подразумеваются те, кто получает информацию из разных источников, следит за всем. Таких не более 10-15 процентов. Для большинства же населения репрессий просто не существует. О них не говорят по телевизору. А 50 процентов черпают информацию только оттуда, это государственные телеканалы. Когда мы спрашиваем об отношении государства к НКО, большинство отвечают, что все в порядке и так и нужно. А тем более если это «иностранный агент», то сразу же стоит закрывать. Не надо переоценивать информированность населения и его возможности квалифицировать то, что происходит. Мы можем говорить только о реакции на режим в целом — приемлемо живется или нет.

— Так как раз эти 10-15% и участвовали в протестах в 2011-2012 годах, разве нет?

— Давайте так. В 2005 году выходили протестовать пенсионеры и студенты, то есть льготники. Они быстро разобрались, что их пытаются лишить льгот. Тогда по все городам прокатились массовые протесты. В Екатеринбурге брали штурмом мэрию, договаривались с мэром и так далее. В 2011 году меньшинство вдруг неожиданно для себя обнаружило, что выборы фальсифицируются. Причем не больше, чем обычно. Но протесты стали возможны на фоне недовольства значительной части населения властью. Именно тогда рейтинг Путина спустился до 60%. 40% готовы были заведомо поддержать любое адекватное выражение протеста. Власть в ответ сначала дискредитировала протестующих в глазах населения, потом вернула себе легитимность после Крыма. Что касается страха, то не стоит его переоценивать. Есть, наверное, не страх, а конформистское поведение большинства населения, но оно было всегда. Что касается ядра протеста в 2011-2012 годах, то те люди не изменили своего поведения. Но власть испугала элиты — тех, кто ставил на протест, на модернизацию, на сотрудничество с Западом. Сейчас они все сидят тихо.?

— Почему экономический спад не повлиял на уровень поддержки властей, в частности, на рейтинг Путина?

— Ожидания ухудшения экономической ситуации появились через несколько месяцев после Крыма. Шок наступил в декабре, когда обвалился рубль. 70% респондентов говорили, что их очень беспокоит девальвация рубля. Но паника на валютном рынке была быстро оставлена. Цены выросли, но они растут всегда, и это базовое фоновое ожидание. Путин пообещал, что кризис продлится два года. И это психологически был очень сильный ход. Когда мы спрашиваем, сколько продлится кризис, то многие говорят, что года два и апеллируют к тому, что так сказал Путин. Но я думаю, что наступит такой переломный момент, когда вслед за повышением цен не будут повышены пенсии и зарплаты. Тогда люди прочувствуют и осознают. Осознание серьезного кризиса приходит очень медленно. Но когда будет достигнут пик пессимизма, из него будет сложно выбраться.