Вопрос о будущем президента Сирии Башара Асада практически не поднимался в заявлении по итогам Венской конференции, призванной найти путь политического урегулирования сирийского конфликта, но так и не принесшей результатов. Иран впервые принимал участие в качестве участника решения, а не главной причины кризиса.

Венская конференция, во второй раз собравшаяся для обсуждения возможных (и невозможных) путей урегулирования сирийского кризиса, после семи часов обсуждений завершилась, на первый взгляд, без каких-либо результатов. Для шести миллионов сирийцев, бежавших из своих домов, и четырех миллионов беженцев, пытающихся найти достойное укрытие от зимних холодов, уже ударивших по ним, в итоговом заявлении нет ничего обнадеживающего. Их представители не участвовали в заседании, не пригласили туда ни представителей повстанческих группировок, ни сирийское правительство. А без их участия и без их согласия вряд ли можно добиться урегулирования кризиса.

Вместе с тем, эта конференцию была вовсе не очередным примером бессмысленной болтовни. Важным изменением стало то, что впервые с согласия и США, и Саудовской Аравии в конференции участвовал Иран, причем в качестве партнера по поиску решения, а не в качестве причины кризиса. Это серьезное изменение американской политики, ведь Вашингтон категорически возражал против участия Ирана в первой Женевской конференции в 2012 году и во второй Женевской конференции в 2014 году. Это также изменение в иранской политике, поскольку верховный лидер Али Хаменеи неоднократно говорил о том, что невозможно никакое сотрудничество с США, кроме переговоров по ядерной программе. Саудовская Аравия, заклятый враг Ирана, тоже отказалась от прошлой позиции, и министры иностранных дел двух этих стран впервые встретились за столом переговоров в Вене. Иран после подписания соглашения по ядерной программе получил международную легитимацию, и этот процесс затронул также арабские государства, например, Египет и страны Персидского залива, которые не стали возражать против участия Ирана в конференции. Таким образом Иран может получить статус участника урегулирования региональных конфликтов, например, союзника в борьбе против ИГИЛ, в которой он уже участвует, или в урегулировании йеменского кризиса.

Конференция также заложила основы для нового порядка урегулирования кризиса. Новый вариант не признает старого разделения на противоборствующие блоки, при котором Иран, Россия и сирийский режим выступают единым фронтом против США, Саудовской Аравии и сирийской оппозиции. Данный формат, по сути своей — международный, на первом этапе призван привести к согласию сначала игроков за пределами Сирии, а Башар Асад и сирийская оппозиция при этом останутся на вторых ролях, и в итоге им придется подчиниться международному консенсусу. Попытка найти международный компромисс выразилась в том, что Асад не упомянут в итоговом заявлении, кроме разве что пункта о том, что все государственные структуры продолжат существовать, и каждая сторона вольна толковать этот пункт по своему желанию, в том числе и понимать так, что дата отставки Асада не определена. То есть, с повестки дня снята программа, согласно которой, после полугодичного переходного периода Асад должен был сложить полномочия. Под давлением Ирана стороны также согласились удалить требование о том, что Башар Асад не сможет участвовать в работе правительства переходного периода, а также не должен выставлять свою кандидатуру на новых президентских выборах.

Так как участники не пришли к согласию о статусе Асада и его участии в политическом процессе, то они решили отложить этот и другие подобные вопросы, с тем, чтобы попытаться найти вопросы, по которым они согласны. Именно эти вопросы они и будут обсуждать в ближайшие недели. Главной задачей представителя ООН Стефана ди Мистура станет поиск и отбор вероятных членов будущего правительства переходного периода. Это трудная и непростая задача. Некоторые группировки, например, «Джабхат ан-Нусра», связанная с «Аль-Каидой», считаются на Западе террористами, но при этом они решительно воюют против ИГИЛ, а другие группировки, спонсируемые США, Катаром и Саудовской Аравией, считаются террористами в России, которая оправдывает свое вмешательство в сирийскую гражданскую войну «необходимостью борьбы с терроризмом».

Россия и Иран постараются добиться расширения списка террористических группировок ООН, в то время, как США и Саудовская Аравия будут прилагать усилия к тому, чтобы сохранить легитимность некоторых из этих организаций. Такие переговоры не могут проходить без согласия группировок, и некоторые из них сотрудничают с «Джабхат ан-Нусра». Но даже если чудесным образом будет найден путь к созданию временного правительства, ему придется работать над новой конституцией, за которую будут драться светские и религиозные партии, алавиты и сунниты, радикалы и умеренные силы. Как было в Ираке и в Египте, разногласия относительно конституции могут стать прологом к гражданской войне. При этом в итоговом заявлении конференции нет никаких призывов к прекращению огня, к созданию безопасных зон для беженцев или обращения к режиму с призывом прекратить бомбить гражданские цели с помощью набитых взрывчаткой бочек.

Дипломатические переговоры определяют также порядок ведения боевых действий, особенно США и Россией. Российская интервенция в прошлом месяце должна была помочь Асаду остановить наступление оппозиционеров. Но главная цель Москвы — лишить Вашингтон монополии на применение военной силы в Сирии. И пока разведка пыталась установить реальные результаты бомбардировок, главная цель России была достигнута.

По данным The Wall Street Journal, с начала российской интервенции количество американских бомбардировок резко сократилось. В течение сентября США в среднем совершали всего 2,5 вылета в день, тогда как в предыдущем месяце этот показатель составлял 11,8 вылетов. Американские военные источники сообщили этому изданию, что российские военные делают все возможное, чтобы помешать действиям коалиции США, и частота их полетов вынуждает американские разведывательные самолеты следить за ними вместо того, чтобы искать террористов.

Возможно, что враждебность и соперничество между Россией и США вынудили президента США Барака Обаму впервые, вопреки его традиционной политике, принять решение об отправке небольших подразделений спецназа на север Сирии, чтобы помочь курдскому ополчению. Этот контингент невозможно сравнить с иранцами, воюющими на стороне Асада, или с российскими базами в Латакии. Но его присутствие должно показать иранцам и русским, что США готовы прислать сухопутные войска для борьбы с ИГИЛ, как уже было сделано в Ираке. Проблема в том, что присутствие этого небольшого американского контингента может быть использовано Россией в качестве предлога для отправки своих сухопутных войск в Сирию, хотя сейчас Москва не стремится к этому.