Развал Сирии — осторожно, новый порядок

Более пристальный взгляд на события в Сирии наводит на определенные размышления о будущем региона в целом и Израиля в частности, в свете происходящего в этой стране, особенно после прибытия российских военных. Это произошло впервые с 1970-х годов, причем было скоординировано с Ираном. Неслучайно, что это произошло после подписания соглашения по ядерной программе Тегерана между Ираном и США, наделившего Исламскую республику желанной международной легитимацией. В регионе сложился неофициальный российско-иранский союз.

Новая ситуация поднимает несколько вопросов. Какое значение такой союз имеет для усиления Ирана и для возможности Израиля остановить усиление Ирана и «Хезболлы» под российским прикрытием? Как Иран намерен использовать этот союз? Готов ли он загнать Израиль в угол?

Насколько Израиль готов терпеть из ряда вон выходящее поведение Ирана и «Хезболлы» с учетом сложной ситуации в регионе и присутствия российских войск? Если Израиль отреагирует жестко, что сделает Россия? Действительно ли будет бездействовать на фоне жестких израильских ударов по территории, на которой Россия присутствует и за которую несет какую-то долю ответственности?

Российская операция может привести к изменению соотношения сил в Сирии. Россия атакует все суннитские группировки, без учета степени их сотрудничества с ИГИЛ, а США продолжают наносить удары в основном в Ираке. В итоге сунниты в Сирии и Ираке могут решить, что они оказались между молотом и наковальней, то есть, между союзом России с алавитами и союзом США с Ираном (в ядерной сфере), что приведет к усилению ИГИЛ. В случае такого развития событий общая ситуация ухудшится, даже если США и Россия добьются небольших тактических успехов в борьбе против ИГИЛ с помощью авиации.

Второе событие — это усиление иранского присутствия и присутствия боевиков «Хезболлы» под российским прикрытием. У этого события - два последствия. Одно касается свободы действий «Хезболлы» и ее боеспособности. На данный момент группировка полностью поглощена тяжелой войной в Сирии и не может открыть второй фронт против Израиля, и она ограничена в возможностях ответных ударов в случае ликвидации своих главарей или уничтожения предназначенных для нее партий оружия в Сирии. Вдобавок группировка понесла тяжелые потери: не менее двух тысяч убитых и тысячи раненых. Для группировки, численность боевиков которой (с учетом резервистов) не превышала 50 тысяч человек, это очень значительные потери.

Но в то же время воюя в Сирии, боевики «Хезболлы» получают боевой опыт, которого им не хватало. Выросло поколение полевых командиров, умеющих вести тяжелые сражения, и группировка делает все возможное для развития боеспособности.

Израиль никогда не сталкивался на поле боя с такой опытной группировкой, какой станет «Хезболла» после сирийской войны. Это верно как в отношении «срочников» группировки, так и в отношении резервистов, которые оставляют работу в полях и отправляются воевать в Сирию, чтобы через несколько месяцев вернуться домой. Чем это обернется в тот момент, когда Израиль столкнется с ними в сухопутном сражении? Скорее всего «Хезболла» применит весь этот боевой опыт. Это будет совсем не та группировка, с которой воевал ЦАХАЛ в 2006 году. После сирийской войны «Хезболла» станет куда более крепким орешком.

Второе последствие расширения участия Ирана и «Хезболлы» в сирийской войне — укрепление этого союза, в том числе и на Голанских высотах. Существует опасность, что, пользуясь российским прикрытием, но при этом даже не заручаясь согласием России, Иран и «Хезболла» построят в Сирии мощный плацдарм для атаки на Израиль, по образцу укреплений и баз на юге Ливана. Это очень серьезная угроза, так как Израиль будет вынужден удвоить силы на обоих фронтах, а действовать против «Хезболлы» в стране, где развернуты российские войска, воюющие бок о бок с ливанскими боевиками и иранцами, будет очень тяжело.

Государство четвертого мира

Другое событие, которое так и не завершилось, это продолжающийся распад Сирии и передвижение беженцев внутри страны и за ее пределы. Речь идет о многих миллионах, их уже больше, чем всех граждан Израиля вместе взятых. Помимо беженцев внутри Сирии, около четырех миллионов человек ютятся в лагерях беженцев в Иордании, Турции и Ливане.

Эти беженцы стали тяжелым бременем для маленьких и бедных стран вроде Ливана и Иордании. Для Хашимитского королевства они стали экономической катастрофой. Ливану они угрожают изменением демографической ситуации путем резкого увеличения численности суннитов. Внутри самой Сирии перемещение людей ведет к полному изменению отношений между общинами. Перед началом гражданской войны алавиты составляли порядка 12% населения. Какой будет их доля после того, как миллионы суннитов бежали в соседние государства и в Европу? Что произойдет, когда доля алавитов составит порядка четверти оставшегося сирийского населения? Бегство граждан ведет к превращению Сирии в страну без населения, а те, кто останется, будут жить совсем не в тех районах, в которых жило большинство сирийцев до войны. Что это значит? Что целое поколение молодых сирийцев будет потеряно во всех смыслах.

Каким становится общество в стране, где уже несколько лет нет ни закона, ни порядка, ни реальных институтов? Израилю предстоит на протяжении долгого времени сосуществовать с государством, которое даже по меркам третьего мира будет считаться отстающим, с развалившимся обществом, не способным залечить свои раны. Такая судьба ждет Сирию, если даже удастся прекратить войну в ней, в чем я лично сомневаюсь.

Продолжение боевых действий в Сирии, усиление контроля Ирана и «Хезболлы», развертывание дополнительных российских войск потребуют дополнительно взвесить вопрос о том, каковы израильские интересы на фоне жестокой и кровопролитной борьбы в соседней стране. Решение никак не вмешиваться во внутренний сирийский конфликт и не инициировать удары по Ирану и «Хезболле», несмотря на большую опасность, которая кроется в их новом статусе в Сирии, были верны для своего времени. Вероятно, даже сейчас следует продолжать препятствовать передаче «Хезболле» оружия, способного повлечь изменение баланса сил.

Но, возможно, есть смысл серьезно задуматься о долгосрочном урегулировании с минимальным риском для Израиля. Это стоит сделать и потому, что, возможно, в ближайшее время мы увидим переговоры о будущем Сирии с участием всех вовлеченных стран, в том числе, США и Ирана. Израиль должен как можно скорее изложить свое мнение по этому вопросу, даже если его не пригласят на переговоры, и даже если шансы на достижение взаимопонимания между суннитами и алавитами, Ираном, Саудовской Аравией, Турцией и США стремятся к нулю.