В Сирии мы только в начале войны

В дискуссии о Ближнем Востоке на конференции Валдайского клуба 19-22 октября в Сочи эксперты по этому региону сошлись во мнении о том, что его кризис можно охарактеризовать, прежде всего, как кризис идентичности местных государств. Бывший посол Израиля в Киеве и Москве Цви Маген говорит в интервью: «Сегодня Ближний Восток уже не тот, каким был несколько лет назад».

Если кто-то полагал, что ближневосточный конфликт можно относительно просто решить, то смог после прений на эту тему на конференции Валдайского клуба 19-22 октября в Сочи, где присутствовали как политики из этого региона, так и эксперты, убедиться в том, что его представления далеки от реальности. В ходе дискуссии стало совершенно очевидно, что это не так.

Как заявил один из экспертов по Ближнему Востоку из рядов российских дипломатов, весь этот регион саморазрушителен. Большая опасность, по его мнению, заключается в том, что процессы уже обрели динамику, а, кроме того, в этом регионе и прежде никто не был склонен к компромиссам. Мы говорим о ситуации, в которой столкнулись внутренний сирийский кризис, ирано-саудовская конфронтация, а также российско-американское соперничество.

По мнению британского эксперта, Ближний Восток разрушается, и в традиционном смысле считать государствами в этом регионе сейчас можно только Иран и Израиль. Эксперт также отметил тот факт, что когда на Ближнем Востоке падает тот или иной режим, это приводит, судя по недавним событиям, к краху самого государства.

Британский эксперт считает, США не извлекли уроков из своих прежних ошибок, и процесс движется, скорее, к расколу, нежели к урегулированию. Кроме того, вмешивается Исламское государство, которое, по мнению саудовцев, «еще хуже, чем христиане». Кризис усугубляет и тот факт, что державы, ведущие опосредованную войну, превратились в рабов амбиций местных сил, поэтому главной целью вскоре может стать предотвращение самых неблагоприятных сценариев.

Сирийский конфликт

Присутствующие пришли к единому мнению и о том, что Россия работает одновременно над военным и политическим урегулированием. Это, кстати, доказывает как неожиданный визит сирийского президента Башара Асада в Москву, так и переговоры министров иностранных дел России, США и Саудовской Аравии. Субъекты, которые напрямую вовлечены в ближневосточный кризис, делали акцент на разные аспекты.

Израильский участник отметил значимость сотрудничества держав с местными игроками. Посол Ирана обозначил причины укрепления позиций Исламского государства, в том числе ответственность Запада. А известный египетский писатель напомнил о том, когда-то Саудовская Аравия с нетерпением ждала, как рухнет Египет. По его словам, Сирию нужно сохранить, иначе ситуация может обостриться и будет хуже, чем в Афганистане. Известный палестинский политик описал обиду своего народа, и из его слов было ясно, что и в данном вопросе можно ожидать нарастающей напряженности.

Вступление России в сирийский конфликт поставило стороны, имеющие в нем свои интересы, в ситуацию, вынуждающую их на определенные действия. Помимо военной активности, возросла и активность дипломатическая. И если цель первой — создать одно из условий разрешения конфликта (равновесие сил), то цель второй — диалог между мировыми державами, который может привести к соглашению сторон сирийского конфликта.

Эта сирийская партия с несколькими участниками обсуждалась и в интервью с аналитиком, научным сотрудников Института исследования национальной безопасности Тель-Авивского университета и бывшим послом Израиля в Киеве и Москве Цви Магеном. Он, в частности, заявил: «Мы можем забыть о Сирии в довоенном виде. Можно говорить о некой малой Сирии, в которую входит полоса вдоль побережья, населенная преимущественно алавитами, а также области вокруг городов Хомс, Хама и Дамаск».

ČESKÁ POZICE: Нынешнюю фазу сирийского конфликта характеризуют по-разному. Например, можно услышать мнение о том, что началась война за мир. Вы согласны с этим?

Цви Маген: Честно говоря, мне не совсем ясно, какие именно российские устремления скрываются за нынешними бомбардировками. Известно официальное объяснение, однако в вопросе войны и мира его, в любом случае, нужно толковать с оговорками.

Разумеется, у меня есть определенное представление о закулисье событий, из которого нужно исключить конспиративные теории о том, что державы заранее обо всем договорились. Серьезно я бы рассматривал две версии: стремление спасти Асада и уничтожить ИГИЛ. При этом Россия может также доказать, что является мировым игроком.

— Это уже доказано…

— Отчасти да, но мы не должны забывать о том, что мы только в начале войны. И целью этой войны отнюдь не является исключительно желание усилить российское международной влияние. Все намного сложнее. Открыв этот второй фронт, Путин может решить проблему того неравновесия, с которым столкнулась Россия, вопрос украинского кризиса, проблему санкций и внутриполитические вопросы.

— Кроме того, Москве удалось отлично выбрать момент, когда этот фронт, который отнюдь не лишен рисков, открыть.

— Это так, поэтому первая фаза этой щекотливой операции осуществляется максимально эффективно. Россия может считать своим однозначным успехом то, что этим вмешательством достигла если не симпатии, то, по крайней мере, уважение других участников.

— Кроме того, вступив в этот конфликт, Россия также показала, на каких фронтах разворачивается этот конфликт. Приходится показать окраску, и становится ясно, кто с кем. Раз уж мы заговорили об этом, скажите, с кем Израиль?

— С Израилем! Израиль, если можно так сформулировать, всегда был частью западного блока, но в то же время он поддерживает ровные отношения с Россией. Москва и сейчас не может недооценивать интересы Израиля, который является в этом регионе с точки зрения военной мощи номером один.

— Москва и не делает этого. Ведь сразу после начала военной операции президент России Владимир Путин принял израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху.

— Это правда, и обе стороны стремятся найти общий язык. Несмотря на это, фактом остается то, что присутствие России в регионе не способствует интересам Израиля.

— В этой партии слишком много игроков?

— Да, и Израиль это в определенном смысле ограничивает, потому что усложняет его планы по борьбе с террористами, угрожающими его безопасности. Ведь над Сирией лишь летают российские самолеты.

— Это надо понимать так, что российское присутствие ограничивает поле деятельности Израиля?

— Чтобы избежать возможного недопонимания, скажу, что если Израиль захочет нанести удар, он сделает это. Однако нужно согласовать все шаги. Прежде всего, с военной точки зрения. Точно так же, как Москва договорилась о координации передвижений в воздушном пространстве с Вашингтоном. В отношении коалиции, созданной Москвой, Израиль интересует, скорее, укрепление радикальной шиитской оси. Израиль как бы «вклинился» между шиитами и суннитами, и для него это не лучшая ситуация.

— Но израильский премьер Биньямин Нетаньяху получил от Москвы определенные гарантии…

— Будем надеяться, что да, но Россия не будет договариваться с Израилем о своих стратегических целях. В конце концов, ведь это ее война.

— Раз уж мы говорим о Ближнем Востоке, ясна стала еще одна деталь, которая напрямую касается Израиля, как, в частности, подтверждает договор с Ираном: монополизация клиентского статуса уже не работает и растет запрос на новых покровителей. Не может ли Россия станет одним из них?

— Сегодня Ближний Восток уже не тот, каким был несколько лет назад. За прошедшие годы произошли огромные перемены. Пали режимы, исчезли государства. События в регионе развиваются крайне негативно. Окрепли исламисты. Поэтому и Россия должна знать, на какую зыбкую почву она ступила.

— Что дальше? Как будет выглядеть Ближний Восток, скажем, через год?

— Ни Россия, ни США не откроют фронт на суше, а те несколько тысяч иранских солдат, которые являются подкреплением правительственных войск, не смогут добиться перелома. Мы можем забыть о Сирии в довоенном виде. Можно говорить о некой малой Сирии, в которую входит полоса вдоль побережья, населенная преимущественно алавитами, а также области вокруг городов Хомс, Хама и Дамаск.

Ее вид будет во многом зависеть от того, насколько успешно силам, стоящим за Асадом, удастся договориться с повстанцами, поддерживаемыми западной коалицией. Мы являемся свидетелями так называемой опосредованной войны, в которой столкнулись Запад и Россия, и одна из целей нынешних бомбардировок — разбить антиасадовскую оппозицию, а после принудить ее сесть за стол переговоров.

Это, однако, лишь один аспект происходящего, потому что вместе с этим ведется ожесточенная борьба за лидерскую позицию в регионе. Одним из ключевых игроков является Иран, который может, благодаря действиям Москвы в регионе, укрепить собственные позиции. С другой стороны, Саудовская Аравия и Турция с США за спиной вряд ли допустят создания так называемого шиитского полумесяца.

В непростой ситуации оказались и запредельные игроки, потому что США предпочли бы уйти, но не могут. Кроме них, тут присутствуют, пусть и не так явно, Европа, НАТО и Китай. И это совсем не случайно, ведь этот регион имеет исключительное значение, и в нем будет решаться дальнейшая судьба международных отношений.