На состоявшемся на прошлой неделе в Бухаресте совещании девять входящих в НАТО государств Центральной и Восточной Европы обязались объединить усилия, с тем чтобы добиться, как сказано в принятом заявлении, «сильного, убедительного и долгосрочного» военного присутствия союзников по альянсу в регионе. Решение об этом будет приниматься на запланированном в будущем году саммите НАТО в Варшаве. В распространенной после бухарестского совещания официальной информации с оптимизмом акцентируется «единство» всех стран-участниц Североатлантического альянса в укреплении безопасности упомянутого региона. В свою очередь, некоторые западные источники дают понять, что у этого «единства» есть, если так можно выразиться, нюансы.
Наш интерес могут вызвать два преданных гласности варианта: постоянное размещение в Эстонии, Латвии, Литве и Польше по батальону в составе 800-1000 солдат (в каждой из перечисленных стран) или только один батальон на четыре страны. Разумеется, даже первый вариант, который поддерживают США, не отличается особо большим размахом в сравнении с теми силами, которые находятся совсем недалеко от восточных границ государств Балтии и в Калининградской области. Однако против этого предложения возражают должностные лица Германии, которые в закулисье ведут разговоры о том, что не нужно рассматривать Россию, как врага на длительное время и изолировать ее от Европы. Но вряд ли Берлин может объяснить, почему размещение скромного контингента в четыре тысячи человек на относительно большом и сложном для обороны пространстве Балтии вдруг будет означать политическую изоляцию России. Невольно вспоминается написанное Эдвардом Лукасом еще задолго до аннексии Крыма: «заповедь» руководства Германии — «России нужно идти навстречу и оказывать поддержку, а не отталкивать ее». Позицию Берлина можно было бы приветствовать, если бы режим Путина не использовал «шаги навстречу» для захвата чужих территорий.
На саммите Североатлантического альянса в апреле 2008 года, который также прошел в Бухаресте, одной из тем обсуждения было предоставление Грузии Плана действий по членству в НАТО. Настойчивее всех против этого возражала опять же Германия, в особенности министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер, поэтому Тбилиси получил только лишь обещание о приеме в НАТО когда-нибудь и о том, что двери в альянс открыты. Однако в августе 2008 года в Грузию вторглась российская армия. Правда, данное в Бухаресте обещание остается в силе, и на следующем саммите НАТО грузин хвалили за прогресс в реализации реформ и за участие в операциях альянса, во время которых не один грузинский солдат сложил голову. Но в общество Грузии вкралась апатия — что дают открытые двери, если их преграждают Штайнмайер и другие политики Западной Европы? Остается, возможно, последняя надежда получить План действий в Варшаве будущим летом. Решения бухарестского саммита 2008 года относились также к Киеву, хотя тогда большинство украинского общества, судя по опросам, на референдуме отвергло бы вступление своей страны в НАТО. Сейчас настроение на Украине благоприятное для альянса, но в силу известных обстоятельств этот вопрос не находится в повестке дня. Президент Петр Порошенко считает, что его государство достигнет соответствия критериям альянса за шесть-восемь лет, но нынешняя ситуация и отношение Западной Европы лишает возможности делать какие-либо прогнозы.
Агрессия России на Украине все-таки заставила канцлера Германии Ангелу Меркель произвести коррекции в отношениях с Москвой. Время покажет, в какой степени Берлин готов и готов ли вообще отказаться от приспособления к мировоззрению Путина, в соответствии с которым на постсоветском пространстве вечные «легитимные интересы» России превалируют над нормами международного права, а интересы остальных государств маловажны. В Европе такой взгляд Кремля ранее в целом уважали, что чувствовали, в том числе и страны Балтии.
Руководители государств Центральной и Восточной Европы на недавнем совещании высказались за более тесное сотрудничество НАТО и ЕС, которого на самом деле никогда не было. Восточноевропейцы, прежде всего, должны полагаться на себя и сплотиться политически, а также в военном смысле.