Китайский профессор Хэ Хуайхун (He Huaihong) предложил новую социальную этику для китайского общества, в котором, как отмечают многие внешние и внутренние наблюдатели, наблюдается духовный кризис.
Историк, социальный критик и сторонник конфуцианства профессор Хэ предложил модель, которая бы направляла поведение людей и восстановила социальную этику в Китае, чтобы его страна выглядела достойно на фоне других государств. Профессор Хэ выступил 6 ноября в вашингтонском Брукингском институте с рассказом о своей новой книге «Социальная этика в меняющемся Китае ― моральный упадок или нравственное пробуждение?»
Хэ Хуайхун ― профессор философии в Пекинском университете. Его книга состоит из 19-ти эссе, которые, за исключением двух, были написаны между 2002 и 2013 годами.
«В настоящее время в китайском обществе наблюдаются серьёзные проблемы с моралью. Главные из них ― отсутствие элементарного доверия и недостаток доброты», ― сказал Хэ.
Особенно сильно подорвано доверие к политическому руководству. «Что бы ни сказало правительство, люди в это не верят. Даже когда власти говорят правду, люди всё равно не верят, ― говорит он. ― Члены компартии и госчиновники также смотрят на мир с недоверием».
«В современном Китае не запрещено обсуждать тему морального разложения и отсутствия доверия. Безусловно, в КНР это не политическое табу», ― сказал Чэн Ли (Cheng Li), глава Китайского центра Джона Л. Торнтона при Брукингском институте, который и представил профессора Хэ.
В предисловии к книге Ли приводит длинный список распространённых явлений, которые отражают серьёзные моральные проблемы в обществе: мошенничество в торговле, махинации с налогами, финансовые махинации, некачественно построенные здания, некачественные продукты, ядовитое молоко с меламином, ядовитый хлеб, фальшивые лекарства, падение профессиональной этики среди учителей, врачей, адвокатов, буддийских монахов и особенно ― среди госчиновников.
Профессор Хэ пишет, что коррупция среди чиновников не ограничивается высокопоставленными лицами. Даже «руководители деревень, мэры небольших городов, менеджеры провинциальных банков скопили десятки или сотни миллионов юаней за счёт взяток. Глава районного бюро может иметь десять домов».
Профессора Хэ особенно беспокоит, что в китайском обществе исчезла доброта. Он рассказывает, что когда люди видят упавшего пожилого человека, они не осмеливаются помочь ему, так как боятся вымогательства. Были случаи, когда старики требовали от людей, оказавшим им помощь, оплатить медицинские расходы. В своей книге Хэ приводит шокирующий пример, когда двухлетнюю девочку переехали две машины. Десятки прохожих даже не попытались ей помочь.
«Когда грузовик попадает в аварию, прохожие не пытаются помочь пострадавшим, а крадут груз», ― пишет он в эссе «Моральный кризис в китайском обществе».
«В Китае распространено равнодушие по отношению к другим, неспособность ценить человеческую жизнь, отсутствия воспитанности и уважения к закону», ― пишет Хэ.
Культурная революция
Профессор Хэ видит много причин морального упадка, но главная ― «культурная революция» (1966-1976). Тогда страна погрузилась в пучину морального разложения. Кампания по искоренению «четырёх пережитков»: старого мышления, старой культуры, старых обычаев, старых традиций ― практически уничтожила традиционную мораль.
«Уничтожались древние книги, артефакты, места. Могилы некоторых уважаемых исторических личностей были осквернены, иногда выкапывали останки... Дети должны были доносить на членов своей семьи, иногда они даже участвовали в избиении своих родственников... Политика полностью заменила мораль. Единственным критерием добра и зла считалась верность политическому лидеру Мао Цзэдуну».
Главными исполнителями «культурной революции» были хунвейбины, которые проявили особую активность с 1966 по 1968 год. В этот период «страна фактически погрузилась в анархию». Активность хунвейбинов снизилась после июля 1968 года, когда Мао отправил большую их часть в деревни. Хэ вступил в ряды хунвейбинов, когда ему было 12 лет. Он стал свидетелем их деятельности и крайнего насилия. Он говорит, что старался держаться в стороне и быть просто наблюдателем.
Главной особенностью движения хунвейбинов была склонность к насилию. Их любимый лозунг — «Да здравствует красный террор».
«Мораль отошла на второстепенное место по сравнению с политикой, ― говорит Хэ. ― Начиная с падения династии Цин и войны с Японией, Китай в XX веке отрёкся от собственных древних традиций, переняв идеи у Советского Союза и Сталина».
В движении хунвейбинов он винит исключительно Мао и опускает роль китайской компартии. Но между строк читается критика в адрес КПК. Профессор говорит о столетней смуте, которая оставила тяжёлое наследие. В новой этике следует учитывать стремление народа к равенству, но «экстремистские теории о классовой борьбе ― не то наследие, которые мы должны лелеять», ― пишет Хэ, намекая на доктрины коммунистической партии.
Хэ говорит, что даже недавние политические идеалы, например, идея о «гармоничном обществе», насквозь политизированы и идут вразрез с реалиями жизни китайцев.
Демонизация Конфуция
Профессор Хэ пишет, что «дух» традиционной культуры был подорван, когда в поздний период «культурной революции» писатели, верившие в конфуцианство, присоединились к нападкам на Конфуция.
«Среди обычных людей Конфуций, конфуцианская школа, добропорядочность и моральные принципы стали ругательным словами. Эффект от демонизации Конфуция ощущается даже сегодня. Вред, который был тогда нанесён общественной морали, нельзя недооценивать».
Мораль подкосили не только фанатизм хунвейбинов и потеря образования в рамках целого поколения во время «культурной революции», но и последние 30 лет процветания китайской экономики. «Нравственность была похоронена под рыночной экономикой, ― говорит Хэ, ― это главная причина, почему в Китае существуют эти моральные проблемы».
Старые принципы в современном обществе
Профессор Хэ попытался приспособить древние китайские идеи с трехтысячелетней историей к современной эпохе. Один из источников вдохновения для него ― Мэн-цзы, самый известный и влиятельный ученик Конфуция. Последователи Мэн-цзы верят во врождённую доброту людей. «Все люди наделены чувством сострадания», ― пишет Хэ, цитируя Мэн-цзы.
Профессор Хэ приводит в пример конфуцианские идеалы (милосердие, праведность, добропорядочность, мудрость и верность) и объясняет, как их применять в современном обществе.
Эти пять добродетелей актуальны и сегодня. Просто им нужно дать новую интерпретацию, пишет он.
Например, милосердие можно рассматривать как источник морали. Когда милосердие ослаблено внешними факторами, оно перестаёт управлять поведением человека. Это видно из вышеупомянутых примеров равнодушия людей в китайском обществе.
Добропорядочность воспитывает учтивость. «Сдержанность ― это предпосылка для добропорядочности. Она включает в себя сдерживание желаний, особенно наших материалистических желаний, ― говорит Хэ.― Мудрость ― это умение распознавать, что правильно. Мудрость помогает найти баланс и срединный путь».
Профессор Хэ считает, что политическая идеология не соответствует социальной реальности. «Повсюду наблюдается пустая риторика», ― пишет он. Социальное доверие, особенно между властями и народом подорвано, это создаёт кризис доверия. Профессор Хэ говорит, что китайцы «постоянно сталкиваются с лицемерием, они уже привыкли к этому».
Власти называют чиновников «слугами народа», однако в Китае между словами и реальностью существует яркий контраст. Чиновники безответственно злоупотребляют полномочиями, что провоцирует «гнев народа к чиновникам». Решение проблемы: «позволить чиновникам быть чиновниками» и восстановить доброе имя бюрократии.
Новая, предложенная Хэ этика имеет одно заметное различие от старой. В древности отношения между правителем и подчинёнными включали руководство для подчинённых, у них были обязанности перед правителем.
Сегодня, напротив, правитель имеет обязанности перед подчинёнными и должен быть подотчётным перед «гражданами». Политики «должны рассматривать народ как своего главного начальника», ― пишет он. Он считает, что это главное различие между старой и новой этикой. По его мнению, Китаю, учитывая его текущее состояние, предстоит длинный и долгий путь, чтобы стать демократичным обществом, где соблюдается верховенство закона. Но это то направление, куда Китаю следует двигаться.
