После террористических атак «Исламского государства» в Париже появились признаки сближения между западными странами и Россией под руководством президента Владимира Путина. Но предложения Путина о мире — больше поза, чем реальность.
Запад делает предварительные шаги навстречу России, чтобы объединиться с ней против «Исламского государства». Французский президент Франсуа Олланд, месяц назад заявлявший, что Путин «не является нашим союзником в Сирии», пообещал поговорить с американским президентом Бараком Обамой и с Путиным с целью «объединения наших сил». Обама более получаса беседовал с Путиным один на один на саммите G20 в Стамбуле (так в тексте, саммит проходил в Анталии — прим. пер.), изменив своей привычке всячески избегать встреч.
Но Запад не должен воспринимать последние действия Путина как попытку заискивания. Путин предлагает реструктурировать трехмиллиардный украинский долг России, хотя ранее Москва решительно требовала полного возврата уже в следующем месяце. А на переговорах по Сирии в Вене Россия сейчас заявляет, что согласна на участие в этом процессе оппонентов своего союзника президента Башара аль-Асада.
Однако готовность Запада к созданию «большой коалиции» против «Исламского государства» отнюдь не означает, что это произойдет, для этого надо разрешить множество политических разногласий, а затем распределить роли в конфликте. Да и по Украине Путин не идет на уступки.
Примерно шесть недель в зоне конфликта сохраняется спокойствие. Видимо, Путин надавил на пророссийских повстанцев, чтобы те прекратили огонь, когда российские ВВС начали бомбить Сирию. Но в ноябре с украинской стороны зазвучали сообщения о ежедневной гибели нескольких человек. Так, в воскресенье появилась информации о трех убитых украинских солдатах.
До политического урегулирования — тоже далеко. Украинский парламент только сейчас приступает к обсуждению особого закона о выборах для удерживаемых повстанцами территорий, который необходимо принять для начала процесса реинтеграции. Путин не намерен ослаблять давление на Киев, пока не убедится, что политический процесс выгоден ему и его ставленникам.
Да и предложение о реструктуризации долга — это отнюдь не сладкий пряник. Путин готов разрешить Украине выплатить три миллиарда долларов тремя равными частями по миллиарду в год, начиная с 2016 года, но только в том случае, если западные союзники Украины в лице США, Евросоюза и международных финансовых институтов дадут гарантии погашения долга. Вот что он говорит об этом:
Действительно, если наши партнеры считают, что кредитоспособность Украины будет возрастать, и нас в этом убеждают, значит, они верят в это, а если верят в это, пусть дадут гарантии. А если они не способны дать гарантии, то значит, они не верят в будущее украинской экономики. Это плохо, мне кажется, и для них, поскольку, понятно, они убеждают нас в том, чего нет на самом деле, это плохо и для наших украинских партнеров.
Предложение о реструктуризации, особенно в совокупности с требованием гарантий, гораздо выгоднее. Данное предложение — это в основном пропагандистский шаг, призванный показать, что и сам Запад не уверен, что его деньги помогут пораженной коррупцией Украине. Кроме того, Путин ни от чего не отказывается, за исключением призрачной возможности вытребовать долг через суды. Международный валютный фонд уже заявил, что продолжит кредитовать Украину даже если она откажется выполнять свои долговые обязательства по трем миллиардам долларов. Просто наблюдать за украинским дефолтом было бы пустой тратой времени. А так Путин получит политические дивиденды от неудачных экономических инвестиций.
Западные лидеры неоднократно заявляли Путину, что не согласятся на уступки по Украине в обмен на его поддержку в Сирии. Путин тоже не хочет лишать себя возможности дестабилизировать Украину в обмен на партнерство с США и их союзниками в Сирии. Он не заинтересован в покупке билета на войну, в которой он и так участвует с большим риском для себя.
Было бы ошибкой представлять действия Путина в Сирии в качестве попытки вернуть благорасположение Запада, получить прощение за свою агрессию на Украине и не допустить продления европейских экономических санкций, срок действия которых истекает в конце января. Российский руководитель не раз говорил о том, что считает «Исламское государство» угрозой для России. Во вторник российская Федеральная служба безопасности официально объявила, что крушение российского авиалайнера в Египте произошло в результате террористического акта. Путин пообещал искать ответственных за этот теракт «везде, где бы они ни прятались».
Это заявление весьма похоже на обещание, данное Путиным в сентябре 1999 года: «Мы будем преследовать террористов везде… в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим». Эти слова прозвучали, когда он начинал вторую российскую войну против исламистских сепаратистов в Чечне. В конечном итоге он выиграл эту войну, поставив руководить мятежным регионом безжалостного местного лидера, отобранного им лично.
Имея такой опыт, Путин считает себя более грамотным экспертом по борьбе с терроризмом, чем любой из нынешних мировых лидеров. Он хочет возглавить коалицию против «Исламского государства», дабы все признали его правоту, когда он поддержал правительство Асада в интересах создания противовеса этой угрозе.
Вот, мы же предложили сотрудничество на антиигиловском направлении. К сожалению, наши партнеры в Соединенных Штатах на первом этапе ответили отказом, они просто в письменном виде направили ноту, и там написано: «Мы отклоняем ваше предложение». Но действительно, жизнь, она развивается, причем, очень быстро и часто преподносит нам уроки. И, мне кажется, что сейчас все-таки осознание того, что эффективно бороться можно только вместе, приходит ко всем.
Западный альянс с Путиным против «Исламского государства», если он все-таки состоится, станет не более чем ситуативным военным союзом. Никакой политической разрядки не будет. Западные лидеры с готовностью разговаривали со Сталиным, потому что они вместе воевали во время Второй мировой войны. Но почти сразу после нее началась холодная война.
Путин, назвавший антигитлеровскую коалицию примером того антиигиловского альянса, который ему нужен, знает все последствия. Он затеял это не ради снятия санкций. Он хочет победить в этой войне, чтобы его признали победоносным лидером. В этом смысле недавние теракты ничего не изменили: Западу все равно придется решать, готов ли он объединиться с меньшим злом для победы над большим.
Содержание статьи может не отражать точку зрения редакции, компании Bloomberg LP и ее владельцев.
