Бросить все силы на борьбу с терроризмом, но избежать «крупномасштабного вовлечения войск». Таков, если кратко, главный посыл Барака Обамы, высказанный им в минувший понедельник в интервью по завершении саммита «большой двадцатки» на турецком побережье.
Обама выступил в защиту военных, дипломатических, экономических и разведывательных мер, предпринимаемых США против ИГ, и выдвинул следующий аргумент в отношении наземных войск: «Это не потому что наша армия [которую он определил как „лучшую в мире“] не может занять Мосул, Ракку или Рамади и временно очистить их. Но это стало бы повторением того, что мы уже видели раньше [возможный намек на вторжение в Ирак]. Если само местное население не будет стремиться к инклюзивному правлению и оказывать сопротивление радикальным идеям, они [террористы] появятся снова, если, конечно, мы не собираемся ввести в этих странах постоянную оккупацию».
Обаму возмутили последовавшие вопросы о необходимости новых инициатив: «Если у вас [журналистов] есть идеи о том, что, по вашему мнению, может быть сделано, представьте конкретный план».
Владимир Путин конкретного плана не представил, зато сделал серьезное разоблачение: «Я приводил примеры, связанные с нашими данными о финансировании физическими лицами различных подразделений ИГИЛа в разных странах. Финансирование, как мы установили, идёт из 40 стран, причём в том числе — из стран „двадцатки“», — сказал он (о каких странах идет речь, президент не уточнил).
В словах премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона прозвучал прямой выпад против Путина: «С русскими у нас есть собственные разногласия, главным образом, потому, что они направляют большие усилия на подавления не включающей в себя ИГ оппозиции Асаду, а это люди, которые могли бы стать частью будущего Сирии».
Иначе говоря, сирийский диктатор Башар аль-Асад является камнем преткновения для кажущегося сближения между США и Россией, символом которого стало фото Обамы и Путина, беседующих тет-а-тет.
Это легко объяснимо: США уверены, что уход Асада имеет существенное значение для учредительного процесса, о котором обе страны — и другие участники сирийской войны — договорились в Вене неделю назад.
Этот политический процесс по окончании 18 месяцев должен завершиться выборами, которые пройдут — без Асада, как полагают США, или с его участием, если встать на точку зрения русских.
Если будущее Сирии окажется в руках нетеррористической оппозиции Сирии, она станет союзником Запада, а Россия потеряет в стране своего главного клиента, гарантирующего ей единственную базу в регионе.
Советник президента Юрий Ушаков заявил, что «стратегические цели, касающиеся борьбы с ИГИЛ, — они, в принципе, очень близки друг к другу, а по тактике стороны по-прежнему расходятся».
Иными словами, Россия не хотела бы, чтобы в результате поражения ИГ к власти пришла нетеррористическая оппозиция, а Асад оказался бы свергнут с поста президента.
Пока же США и Россия сходятся в главном: без «ликвидации» (слово, использованное Обамой) «Исламского государства» невозможно начать политический процесс, который заставит оружие замолчать.
Если заявленная цель будет достигнута, каждая из сторон вновь представит свои тактические разногласия.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сирийский диктатор Башар аль-Асад является камнем преткновения для кажущегося сближения между США и Россией, символом которого стало фото Обамы и Путина, беседующих тет-а-тет. Это легко объяснимо: США уверены, что уход Асада имеет существенное значение для процесса, о котором обе страны — и другие участники сирийской войны — договорились в Вене неделю назад.
