Это крайне неприятно — объяснять своим детям, что мы находимся в состоянии войны, и что им тоже придется воевать. Но в наше время, когда взрослое поведение в студенческих городках в большом дефиците, крайне важно довести до этих детишек некоторые неприятные истины, в том числе, что наши враги в реальной жизни, которые реально хотят убивать нас и уничтожать нашу цивилизацию, сошли не со страниц их сказок. Западные лидеры умудрились скрывать эту истину в течение 14 лет. И продолжают это делать.
Спустя два месяца после терактов 11 сентября я в своей статье в Wall Street Journal назвал этот конфликт Четвертой мировой войной. Вот главный довод:
Холодная война была Третьей мировой войной, напоминающей нам о том, что не все глобальные конфликты влекут за собой передвижения многомиллионных армий или появление линий фронта на картах и местности. Но аналогия с холодной войной указывает на некоторые важные характеристики такого конфликта: он является глобальным; в нем сочетаются насильственные и ненасильственные действия; он требует мобилизации если не солдат в больших количествах, то навыков, умений, знаний и ресурсов; он может идти длительное время; и у него идеологические корни.
Как только меня ни ругали и ни оскорбляли за такую формулировку и критику попыток говорить о наших врагах-исламистах так, будто они «Лорды Волдеморты Дж. К. Роулинг, Сауроны Толкина или Белые ведьмы К. С. Льюиса», тот есть, безымянные злодеи, творящие зло ради зла. Тем не менее, наши руководители от Джереми Корбина (Jeremy Corbyn) до Барака Обамы по-прежнему говорят о джихадистах с большим пиететом, из-за чего мы не в состоянии реально понять, что нам противостоит.
Французы, получившие от исламистов второй удар, на сей раз более мощный, теперь совершенно открыто называют это войной. Так оно и есть. Обычные преступники действуют ради наживы или из чувства тупого садизма. «Исламское государство» тоже занимается грабежом и вымогательством; но являясь откровенно садистским, оно не глупо. Оно действует целенаправленно и очень умно. Эти убийцы и террористы-смертники — храбрые люди, они хорошо организованы и подготовлены, у них есть вполне реальные политические цели, пусть даже мы считаем их безумными. В конце концов, безумными мы называли и цели Мао Цзэдуна, однако сегодня западные лидеры, приезжая в Китай, заискивающе улыбаются его портрету.
Наши руководители обманывают себя и пытаются обмануть нас, когда утверждают, что исламистов удалось «сдержать», а тем более «победить». Напротив. Когда западные авторы и журналисты занимаются самоцензурой, когда политики из кожи вон лезут, осуждая «исламофобию», а также фактически отдают власть над некоторыми районами в своих городах тем, кто отвергает западные права и законы, побеждают как раз исламисты.
Один из величайших провалов администрации за последние семь лет — это ее упорная недооценка врага («на грани стратегического поражения», «команда второго состава», «сдерживание» и как всегда «не на той стороне истории»). Она дошла до того, что перестала воспринимать их всерьез. Когда «Аль-Каида» нанесла удар по консульству в Бенгази, Белый дом искренне полагал, что это спонтанное нападение толпы, недовольной трейлером к фильму, который так и не был снят. Огромная стратегическая глупость, таящаяся в таких представлениях, еще более предосудительна, чем альтернативные версии о том, что высокопоставленные чиновники лгали, чтобы не попасть в неловкое политическое положение внутри страны. Но администрация в этом вряд ли одинока. Министр внутренних дел Британии (консерватор, конечно) в понедельник заявил: «Парижские атаки не имеют ничего общего с исламом». Чепуха. Имеют. Конечно, это злобный, жестокий, апокалиптический, и к счастью, находящийся в меньшинстве элемент ислама. И тем не менее, это все равно ислам.
Вопреки утверждениям президента и его команды, у врага все в порядке, и он жив-здоров. Гражданская война в Сирии стала учебным полигоном для тысяч рекрутов, посвятивших себя джихаду. Лагеря беженцев, где живут сотни тысяч лишившихся домов, получивших серьезные психологические травмы и подвергающихся дурному обращению детей, на долгие годы стали безграничным людским фондом для пополнения рядов джихадистов. Западные цивилизации просто не могут поверить в жестокие факты войны и демонстрируют бесполезные и бессмысленные жесты сочувствия. Сначала это было «Я Шарли», а теперь подсветка зданий в цветах французского флага. Мило, но этим войны не выигрывают.
Что же потребуется для ведения этой войны? Во-первых, стойкость и терпение: не исключено, что эта война будет длиться до конца моей жизни и даже дольше. Это неприятная реальность, но с этим ничего не поделаешь. Политикам придется объяснять, насколько высоки ставки в этой войне. Президент, может, и прав в самом узком смысле, когда говорит, что «Исламское государство» не представляет угрозу нашему существованию, но он своими действиями может расстроить нашу политику и вызвать хаос в тех районах мира, которые нам далеко не безразличны. Если джихадисты получат оружие массового уничтожения (а они этого очень хотят), то они смогут и будут убивать людей не десятками и не сотнями, а тысячами и десятками тысяч.
Нам необходимо понять идеологию наших врагов (а вернее, идеологии). «Исламское государство» отпочковалось от «Аль-Каиды», но у него — иная тактика, иная стратегическая концепция, его методы вызывают особый ужас, оно готово убивать других мусульман. Пока государственные руководители не начнут открыто обсуждать эти вопросы, наша стратегия и далее будет состоять в основном из санитарных бомбардировок, которые временно облегчают зуд, но не излечивают гноящиеся раны.
И наконец, нам надо прекратить словоблудие. «Жестокие экстремисты» — это на самом деле исламисты. Нам нужно не «призывать их к ответу», не «удалять их с поля боя», а захватывать или убивать. Хотя убийствами партизанское движение не ликвидировать, нам придется убивать множество людей — не сотни, а тысячи. Только так мы сможем сломать хребет «Исламскому государству» и родственным ему движениям. В этих целях нам необходим долгосрочный план — но не по «сдерживанию» исламистов, а по их уничтожению. Сегодня очевидно, что у администрации нет такого плана, но если он все же существует, предельно понятно, что он терпит неудачу.
Это будет длительный, кровавый и дорогостоящий процесс. На кон поставлен не просто наш образ жизни в смысле рок-концертов и выпивки в ресторанах. Нет, решается судьба основных прав и свобод: слова и религии, равенства женщин, и что самое важное, свободы от страха и права думать.
Мои критики ошибаются. Четвертая мировая война началась в 2001 году. И она продолжается до сих пор. И вполне возможно, что эта Четвертая мировая война будет длиться гораздо дольше, чем они или я можем себе представить. Чтобы то же самое не говорили наши дети и дети наших детей, мы должны для начала рассказать им правду.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Это крайне неприятно — объяснять своим детям, что мы находимся в состоянии войны, и что им тоже придется воевать. Но в наше время, когда взрослое поведение в студенческих городках в большом дефиците, крайне важно довести до этих детишек некоторые неприятные истины, например, что наши враги в реальной жизни сошли не со страниц их сказок.
