На закате коммунистического режима в Праге появился советский журналист Александр Куранов. Он был первым официальным корреспондентом из Советского Союза, который начал встречаться с диссидентами. Открытый, образованный, профессиональный и хорошо ориентирующийся в чехословацкой ситуации. Порой мы в нашей параноидной ситуации изолированных антирежимных диссидентов еще шутили, что скорее всего такой открытый человек не может называться Александром Курановым, но вообще нам было совершенно все равно.
В то время чехословацкие коммунисты запретили ввоз перестроечного журнала «Спутник», а во время процесса по делу джазового отдела в марте 1987 года разъяренный сотрудник комитета безопасности в коридоре Городского суда в Праге порвал номер советской газеты «Известия», который мы перед ним демонстративно читали. Там была очень интересная статья о зверствах и преступлениях сталинизма.
Саша Куранов, как мы называли его, делал свою работу. Он был одним из зарубежных журналистов, который в театре «Латерна магика» взял большое интервью у Вацлава Гавела еще до того, как стало ясно, чем все кончится. В период реакционных попыток устроить путч в России в августе 1991 года он выступил на демонстрации на Вацлавской площади и протестовал против ограничения демократии на своей Родине. Если бы путчисты одержали верх, его скорее всего по старым традициям уничтожили бы. Он остался в Праге, получил ПМЖ, а сегодня, почти через 30 лет, чешское Министерство иностранных дел заявило, что не продлит его журналистскую аккредитацию.
Это позорно. Неприлично. Это недостойно. Это бесконечно глупо. Прежде всего потому, что министерство отказалось сообщать причины этого невероятного решения. Якобы они столь секретны, что общественности о них знать не положено. Худшие представители кремлевской пропаганды тут же воспользовались этой неловкой глупостью. Маргарита Симонян, глава пропутинского телевизионного канала и агентства Russia Today, подшучивая над немыми чехами, язвительно нам пожелала: «Так держать, ТОВАРИЩИ!»
Даже если допустить, что почти 70-летний российский журналист на протяжении всей своей карьеры был агентом советской, а потом российской разведки, то необходимо публично ответить на несколько принципиальных вопросов. Как возможно, что чешским органам контрразведки потребовалось 25 лет, чтобы выяснить это? И не состоит ли принцип контрразведки в том, что «узнанный черт уже никого не пугает»? А что если чешская сторона стала жертвой дезинформации с российской стороны?
Даже если допустить, что Александр Куранов был шпионом, уничтожать его профессиональную репутацию и карьеру преступно, потому что глупо. Достаточно напомнить контекст. Неприлично разросшееся посольство России, которому на протяжении 25 лет никто не отваживается сказать, что для эффективного обслуживания чешско-российских отношений было бы достаточно менее половины от ее нынешнего персонала. Здесь десятки российских нелегалов, русскоязычная мафия и российские спецслужбы, которые по благосклонной слепоте Министерства внутренних дел ЧР получают лицензии и разрешения на проживание, и — прежде всего — парализованная контрразведка, которая не в состоянии эффективно защищать безопасность государства, потому что его политические лидеры тяготеют к российским интересам больше, чем к чешским.
Ни у одного другого демократического государства в мире нет президента, у ближайшего советника которого на мобильном телефоне — наклейка с фотографией Владимира Путина, а в девятилетней трудовой биографии — дыра. Это время он провел в Москве в обществе товарищей из Лукойла. И спрашивать об этом нам запрещено. Ни с чем из перечисленного чешское государство не борется.
Чешские демократы должны Александру Куранову: они должны извиниться. И чешские журналисты должны настаивать на том, чтобы Министерство иностранных дел публично объяснило причины своих действий против их коллеги.
Ян Урбан — бывший диссидент и журналист, преподает в New York University в Праге.
