Когда в прошлые выходные президент США и президент России сели за столик в вестибюле турецкой гостиницы, представители прессы смогли увидеть только снимки этой встречи. Спустя два дня после терактов в Париже фотографии этих лидеров за серьезным разговором внушали ощущение безотлагательности. Теперь, когда Сирия продолжает готовить террористов, наносящих удары в самом сердце Европы, а французы объявили о том, что их страна находится в состоянии войны, настал момент для новых инициатив.
Смогут ли президент Обама и президент Путин ответить на призыв создать мощную коалицию для борьбы с Исламским государством? Во вторник, 24 ноября, президент Франции Франсуа Олланд отправится в Вашингтон, чтобы встретиться с Обамой. Затем он поедет в Москву, чтобы встретиться с Путиным. В ходе переговоров в Вене госсекретарь Джон Керри (John Kerry) сказал, что, по его мнению, в Сирии вполне может установиться перемирие.
Для тех, кто пытается разобраться в ситуации в Сирии, стоит объяснить, что речь идет о перемирии между силами режима Асада и умеренной оппозицией. Оно не имеет никакого отношения к ИГИЛ — кроме того, что без этого перемирия борьба объединенных сил с ИГИЛ невозможна.
На этой потенциально исторической встрече за кофейным столиком Путин был в сопровождении переводчика, а Обама — в сопровождении советника по вопросам национальной безопасности Сьюзан Райс (Susan Rice). Недалеко от них находились делегаты саммита Большой двадцатки, а сотрудники службы безопасности не позволяли никому приближаться к этой четверке собеседников в течение 35 минут. Сегодня, когда жестокость ИГИЛ требует единодушного ответа мирового сообщества, а Европа страдает от самого масштабного наплыва беженцев со времен Второй мировой войны, мы не сможем узнать — по крайней мере, до момента публикации их мемуаров — ощущают ли Путин и Обама давление истории, и смогут ли они отложить в сторону свои разногласия, чтобы разбить общего врага, как некогда Сталин и Рузвельт разбили Гитлера.
Бывший посол в России Майкл Макфол (Michael McFaul) предостерегает от того, чтобы употреблять такие термины, как «союз», когда речь идет о сотрудничестве с Россией, и чрезмерно увлекаться красивыми метафорами. По его словам, это приведет лишь к разочарованию.
Однако крушение российского самолета в результате взрыва бомбы, заложенной ИГИЛ, может коренным образом изменить ситуацию. «Сейчас подходящий момент для того, чтобы признать, что удваивание ставки на Асада не поможет», — считает Макфол. И если в Сирии Путин откажется от поддержки Асада и направит всю мощь своего оружия против ИГИЛ, то перемирие, о котором говорил Керри, может оказаться вполне достижимым.
«Невозможно сформулировать такую стратегию, в рамках которой вы уничтожите ИГИЛ без политического урегулирования конфликта в Сирии», — утверждает Макфол. Макфол, который в настоящее время является профессором политологии в Стэнфорде, использует научный термин — «согласованный переход власти» — для описания соглашения между Асадом и умеренной оппозицией, в рамках которого режим должен придерживаться дорожной карты и сроков перехода власти, в результате которого в стране появится новый глава, а Асаду будет отведена почетная роль временного руководителя.
«Речь идет не о смене режима, а о переменах в верхах, и это очень важно понимать», — добавляет Макфол. Режим возьмет на себя обязательство больше не применять баррельные бомбы против мирных граждан, а оппозиция откажется от экстремизма.
Отставка Асада — это основа мирного урегулирования, и, если Россия не пойдет на эту сделку, процесс мирного урегулирования вновь окажется сорванным, как это произошло в 2013 и 2014 годах. «Путин считает, что в вопросе ситуации на Ближнем Востоке мы слишком наивны и не способны оценить ту роль, которую может сыграть сильный лидер», — добавляет Макфол, который был послом США в России в 2012-2014 годах.
«Мы уже вступали в подобные дебаты в Сирии, Египте и Ливии. Тогда наша точка зрения заключалась в том, что в этом регионе происходят перемены — и неважно, хотим мы этого или нет, люди вышли на улицы. Добиваемся ли мы более мирного перехода, или там начнется кровавая революция? Чем дольше вы поддерживаете Асада, тем выше вероятность кровавых революционных перемен».
Еще до терактов в Париже Путин пытался убедить всех, что он взял на себя роль лидера в борьбе против ИГИЛ, тогда как на самом деле российские самолеты бомбили позиции оппозиционных сил, которые пользуются поддержкой США. По словам Макфола, история о том, как Путин борется с ИГИЛ — это «гигантский миф». Он не нанес ни одного удара по ИГИЛ до начала этой недели, когда прозвучало официальное подтверждение того, что российский самолет разбился на Синайском полуострове из-за заложенной на его борту бомбы.
Бывший посол США в Сирии Роберт Форд (Robert Ford) скептически относится к предположению о том, что Россия действительно изменит свое отношение к Асаду, и, по его мнению, пока Асад остается главой страны, вооруженная оппозиция не сможет мобилизоваться, чтобы бороться с ИГИЛ.
«Это то же самое правительство в Дамаске, которое сбрасывало баррельные бомбы и применяло химическое оружие, — говорит Форд, который в настоящее время занимает должность старшего научного сотрудника в Институте Ближнего Востока в Вашингтоне. — С другой стороны есть 20-летние и 30-летние закаленные в сражениях боевики. Сирия — это чрезвычайно жестокое полицейское государство, а эти люди сражаются уже много лет. Неужели вы думаете, что они отправятся домой, где их сразу же найдет полиция?»
Форд не считает, что несколько косметических изменений в Дамаске превратят гражданскую войну во всеобщее наступление на ИГИЛ. Керри продолжает искать дипломатическое решение, и очень скоро станет ясно, согласятся ли россияне прекратить поддержку Асада и заставить его пойти на формирование переходного правительства — и изменили ли парижские теракты и взорванный самолет образ мыслей Путина.
Чтобы положить конец Второй мировой войне, все стороны пришли к единому мнению о том, что главной проблемой был Гитлер. Если Обама и Путин смогут отложить в сторону свои разногласия в вопросе о судьбе Асада и сконцентрироваться на борьбе с ИГИЛ, это станет историческим решением. Обама сможет, таким образом, спасти свое наследие в сфере внешней политике, а Путин сможет восстановить величие России, а также личный авторитет на мировой арене.
«Вы действительно считаете, что русских волнуют события в Париже?— спрашивает Форд. — Если они захотят это доказать, им нужно будет избавиться от Асада. Но, возможно, Путин очень похож на Дональда Рамсфелда (Donald Rumsfeld). Бороться против Исламского государства вместе с сирийским лидером, которого вы хотите, не получится, поэтому придется бороться вместе с тем сирийским лидером, который уже есть».
Исторические аналогии никогда не бывают безупречными, однако когда будущее западной цивилизации висит на волоске, то взаимное уважение, которое Обама и Путин продемонстрировали во время своей 35-минутной беседы, может оказаться началом чего-то значимого.
ИГИЛ — террористическая организация, запрещенная на территории России.
