Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Теракты в Париже и крушение российского авиалайнера мгновенно перекроили систему международных отношений. Стало казаться, что основная проблема — «Исламское государство», и надо сконцентрировать усилия именно на борьбе с террористами. Меня посетило чувство, что такое уже было. Вспомним грузинский конфликт 2008 года: чем он начался и чем кончился.
Теракты в Париже и крушение российского авиалайнера мгновенно перекроили систему международных отношений в плане мер, касающихся «Исламского государства». Меня посетило чувство, что такое уже было. Я хотел бы объяснить свои ощущения и поразмышлять над проблемами, перед которыми оказался мир.
Франция стремится к умиротворению и объединению
После терактов в США в 2001 году Россия и США стали быстро сближаться на почве борьбы с терроризмом. Тем не менее из-за путинской политики возрождения мощного государства Россия окончательно сошла с западной орбиты. В 2006 году на это указал российский эксперт Дмитрий Тренин. В 2007 году в Мюнхене президент Путин в открытую раскритиковал западные страны, подчеркнув, что Россия находится в конфронтации с ними. Так Москва отреагировала на размещение в восточной Европе американской системы ПРО.
В 2008 году разразился грузинский конфликт, который стал продолжением этой политики. В результате Абхазия и Южная Осетия отошли России. Запад критиковал за это Кремль, однако Россия оправдалась тем, что эти территории входят в сферу ее влияния. Тогда посредником между двумя сторонами выступил президент Франции Николя Саркози, который попытался урегулировать конфликт.
В 2009 году президентом США избрали Барака Обаму, который начал «перезагружать» отношения с Россией. Это означало молчаливое признание со стороны США того, что две вышеупомянутые страны вошли в сферу влияния России. Западные страны критиковали действия России только на словах. Это лишь подкрепило уверенность российского военного руководства в том, что ни НАТО, ни западные страны ничего не смогут сделать, если Россия будет вести себя с позиции силы. Это в конечном счете привело к присоединению Крыма и украинскому кризису.
Террористические атаки в Париже произошли на фоне западных экономических санкций и международной изоляции России в связи с сирийской проблемой. Сегодня президент Франции Франсуа Олланд, считающий «Исламское государство» главной угрозой, так же, как и Саркози, стремится к умиротворению сторон и объединению западных стран с Россией. Франция добивается того, чтобы создать новую антитеррористическую коалицию. На этой неделе должна состояться встреча между лидерами России и Франции.
Россия намерена создать новую сферу влияния
Россией движут аналогичные побуждения. В сентябре Путин пошел по стопам США и Франции и начал наносить авиаудары в Сирии. Один из приближенных к власти российских политологов так прокомментировал эти действия: «Поскольку ИГИЛ является абсолютным злом, санкции в отношении стран, которые ведут с ним борьбу, невозможны. Теперь Россия занимает равные позиции с западными странами в политическом и военном союзе. Центр тяжести сместился из Украины в Сирию, и Россия ушла от изоляции».
Также этот эксперт посчитал, что если ИГИЛ будет повержено благодаря действиям России, то она возглавит создание новой сферы влияния, «новой ялтинской системы», при которой остальные страны будут полагаться на Россию в вопросе урегулирования региональных конфликтов.
Когда в конце октября в Египте разбился российский авиалайнер, Россия предполагала, что причина заключается не в теракте. Тем не менее после парижских терактов она резко изменила свою точку зрения, не дожидаясь вердикта комиссии по расследованию. Россия превратилась в такого же пострадавшего, как и Франция. Для нее это стало прекрасным шансом уйти от изоляции.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров и российские СМИ сейчас настаивают на том, что Западу необходимо отказаться от конфронтации с Россией по второстепенным вопросам и бросить все силы на совместную борьбу с ИГИЛ. Второстепенные вопросы — это украинский кризис, администрация Асада и так далее. Есть даже предложение о создании единого фронта для борьбы с ИГИЛ. Несмотря на это, даже в России не считают, что удастся прийти к союзническим отношениям с Западом.
Другими словами, после того, как будет урегулирована проблема «Исламского государства», геополитической конфронтации не избежать. Для того, чтобы в будущем обеспечить собственную сферу влияния, сейчас необходимо занять наиболее выгодную позицию. Если рассмотреть действия не только России, но и Франции, а также США, вы сразу поймете, почему меня посетило чувство дежавю.
Проблема ослабления государств
Последние теракты заставили меня в очередной раз осознать некоторые вещи. Во-первых, и терроризм, и контртеррористические меры стали глобальными, однако многое зависит от способностей правоохранительных и разведывательных органов каждой из стран.
Франция получила от Турции информацию об опасных личностях, однако проигнорировала ее. Проблема в том, что после окончания холодной войны возможности западных стран заметно снизились. Политика ЕС, включая меры по проблеме беженцев, не была комплексной, что только осложнило ситуацию.
Во-вторых, причина, по которой углубляется проблема терроризма и межнациональных конфликтов, состоит, скорее, не в «столкновении цивилизаций» и «конфронтации развитых и развивающихся стран», а в ослаблении государств, поскольку они больше не могут поддерживать порядок на должном уровне. От исламских радикалов больше страдают не французы или американцы, а жители Ближнего Востока и Африки. Проблема только в том, что эти события не освещают в полной мере.
В-третьих, после терактов Франция, США, Великобритания и Россия усилили военные действия против ИГИЛ, и у них не было другого выбора. Экстремисты идут на преступление осознанно. Их нельзя остановить при помощи убеждений, миротворческих или экономических мер. Идти на компромисс из-за боязни возмездия еще более опасно, поскольку это воодушевляет противника. Я не знаю ни одного человека, который считал бы, что зло порождает зло, и при этом мог предложить эффективный план действий.
И наконец, один из наиболее важных моментов: нельзя закрывать глаза на украинскую проблему для того, чтобы сотрудничать с Россией. Я не понимаю тех, кто считает проблему ИГИЛ более важной, чем проблема нарушения суверенитета сверхдержавами.
Автор — профессор Университета Ниигата.
В 2009 году президентом США избрали Барака Обаму, который начал «перезагружать» отношения с Россией. Это означало молчаливое признание со стороны США того, что две вышеупомянутые страны вошли в сферу влияния России. Западные страны критиковали действия России только на словах. Это лишь подкрепило уверенность российского военного руководства в том, что ни НАТО, ни западные страны ничего не смогут сделать, если Россия будет вести себя с позиции силы. Это в конечном счете привело к присоединению Крыма и украинскому кризису.
Террористические атаки в Париже произошли на фоне западных экономических санкций и международной изоляции России в связи с сирийской проблемой. Сегодня президент Франции Франсуа Олланд, считающий «Исламское государство» главной угрозой, так же, как и Саркози, стремится к умиротворению сторон и объединению западных стран с Россией. Франция добивается того, чтобы создать новую антитеррористическую коалицию. На этой неделе должна состояться встреча между лидерами России и Франции.
Россия намерена создать новую сферу влияния
Россией движут аналогичные побуждения. В сентябре Путин пошел по стопам США и Франции и начал наносить авиаудары в Сирии. Один из приближенных к власти российских политологов так прокомментировал эти действия: «Поскольку ИГИЛ является абсолютным злом, санкции в отношении стран, которые ведут с ним борьбу, невозможны. Теперь Россия занимает равные позиции с западными странами в политическом и военном союзе. Центр тяжести сместился из Украины в Сирию, и Россия ушла от изоляции».
Также этот эксперт посчитал, что если ИГИЛ будет повержено благодаря действиям России, то она возглавит создание новой сферы влияния, «новой ялтинской системы», при которой остальные страны будут полагаться на Россию в вопросе урегулирования региональных конфликтов.
Когда в конце октября в Египте разбился российский авиалайнер, Россия предполагала, что причина заключается не в теракте. Тем не менее после парижских терактов она резко изменила свою точку зрения, не дожидаясь вердикта комиссии по расследованию. Россия превратилась в такого же пострадавшего, как и Франция. Для нее это стало прекрасным шансом уйти от изоляции.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров и российские СМИ сейчас настаивают на том, что Западу необходимо отказаться от конфронтации с Россией по второстепенным вопросам и бросить все силы на совместную борьбу с ИГИЛ. Второстепенные вопросы — это украинский кризис, администрация Асада и так далее. Есть даже предложение о создании единого фронта для борьбы с ИГИЛ. Несмотря на это, даже в России не считают, что удастся прийти к союзническим отношениям с Западом.
Другими словами, после того, как будет урегулирована проблема «Исламского государства», геополитической конфронтации не избежать. Для того, чтобы в будущем обеспечить собственную сферу влияния, сейчас необходимо занять наиболее выгодную позицию. Если рассмотреть действия не только России, но и Франции, а также США, вы сразу поймете, почему меня посетило чувство дежавю.
Проблема ослабления государств
Последние теракты заставили меня в очередной раз осознать некоторые вещи. Во-первых, и терроризм, и контртеррористические меры стали глобальными, однако многое зависит от способностей правоохранительных и разведывательных органов каждой из стран.
Франция получила от Турции информацию об опасных личностях, однако проигнорировала ее. Проблема в том, что после окончания холодной войны возможности западных стран заметно снизились. Политика ЕС, включая меры по проблеме беженцев, не была комплексной, что только осложнило ситуацию.
Во-вторых, причина, по которой углубляется проблема терроризма и межнациональных конфликтов, состоит, скорее, не в «столкновении цивилизаций» и «конфронтации развитых и развивающихся стран», а в ослаблении государств, поскольку они больше не могут поддерживать порядок на должном уровне. От исламских радикалов больше страдают не французы или американцы, а жители Ближнего Востока и Африки. Проблема только в том, что эти события не освещают в полной мере.
В-третьих, после терактов Франция, США, Великобритания и Россия усилили военные действия против ИГИЛ, и у них не было другого выбора. Экстремисты идут на преступление осознанно. Их нельзя остановить при помощи убеждений, миротворческих или экономических мер. Идти на компромисс из-за боязни возмездия еще более опасно, поскольку это воодушевляет противника. Я не знаю ни одного человека, который считал бы, что зло порождает зло, и при этом мог предложить эффективный план действий.
И наконец, один из наиболее важных моментов: нельзя закрывать глаза на украинскую проблему для того, чтобы сотрудничать с Россией. Я не понимаю тех, кто считает проблему ИГИЛ более важной, чем проблема нарушения суверенитета сверхдержавами.
Автор — профессор Университета Ниигата.
