Европу в целом сегодня лучше всего характеризует слово: «кризис». Летом мы были свидетелями еврокризиса, т.е возможного выхода Греции из еврозоны или ее банкротства, который удалось смягчить лишь дополнительными денежными вливаниями.
Когда-то священные и нерушимые (Маастрихтские) критерии долгового бремени государств сегодня существуют лишь на бумаге. Объем печатания денег в последние годы зашкаливает далеко за пределы нормального. Экономика многих государств Евросоюза еще держится только благодаря сверхнизким, а кое-где даже отрицательным процентным ставкам, что, с одной стороны, как раз и делает возможным нескончаемую эмиссию, но с другой, уже исчерпывает производимый эффект. Если США сегодня обсуждают возможность повышения процентной ставки, потому что их экономика проявляет тенденцию к росту, то даже обсуждение такой возможности в Европе привело бы к серьезной дестабилизации экономики.
Европа переживает и кризис старения населения, решения которого на сегодняшний день вообще не видно. Окраинам, например, Прибалтике, трудно вдвойне, потому что они за счет своего населения смягчают демографические проблемы крупных держав.
Тематика, связанная с беженцами — еще один кризис, по отношению к которому Европа проявляет двуличность: с одной стороны, лозунги «Добро пожаловать в Европу!», а с другой, установки барьеров на границах и старания подкупить другие государства, чтобы они ни в коем случае не пускали сюда беженцев. Но все это в совокупности создает все большую угрозу сохранности Шенгенского пространства.
Вероятность выхода Великобритании вновь становится актуальной, обсуждение и решение этого вопроса, совершенно очевидно, остро встанет на повестку дня в ближайшие год-два.
Европейская комиссия пытается продемонстрировать «сильную руку». Но некоторые «сольные партии» нынешнего президента комиссии теперь уже довольно часто вызывают гневную реакцию правительств союзных государств, что может в более отдаленной перспективе привести к опасному противостоянию.
А теперь об Эстонии. Нам на этой неделе предстоит обсуждение государственного бюджета на 2016 год, который составлен с дефицитом. А если из него вычесть различное финансирование, идущее из Европейского союза, то знак ”минус” превратится просто в сплошную черту. В пример могу привести хотя бы инвестиции в дороги. В этом отношении нам без Европы просто не выжить, потому, что наше правительство совершенно не в состоянии самостоятельно инвестировать, даже если еще раз удвоит все возможные акцизы! А ведь именно сейчас наступает крайний срок подготовиться к временам, когда Эстонии придется обходиться вообще без помощи Евросоюза.
Санкции, касающиеся сельскохозяйственного сектора, и общее перепроизводство в Европе последовательно убивают наше сельское хозяйство, рыболовную отрасль и в целом — сельскую жизнь. Литр молока сегодня в магазинах дешевле воды! И здесь очень хотелось бы, чтобы наше правительство проявляло себя больше, или, хотя бы, на столько же, что и правительства соседних государств. Но, в то же время, хочется предостеречь: надо учитывать, какие действия Европа разрешает, а какие нет, чтобы своим головотяпством не принести больше вреда, чем пользы.
Принятые годы назад решения и нарушение европейских правил оказания государственной помощи уже лишили нас национальной авиакомпании и весьма солидных денег. Подумать только, тогдашнее решение обошлось налогоплательщикам Эстонии в такую же сумму, что решение правительства снизить социальный налог на 1%!
Недостаточная коммуникация правительства в вопросе о беженцах вызвала недопонимание и перегрев в головах слишком многих. Какова же политика правительства — запрет на паранджу или Welcome to Estonia? В каких самоуправлениях беженцы будут жить? Сколько еще средств из резервного фонда правительства необходимо выделить на их содержание?
Вступление в Европейский союз, несомненно, принесло Эстонии немало пользы. В то же время мы попадаем во все большую зависимость от решений, принимаемых далеко за пределами Эстонии, либо решений, в отношении которых нужно уже заранее учитывать, что наши партнеры ждут от нас солидарности. Это, с одной стороны, делает стратегический союз все больше зависимым от тактических решений, а с другой, мы начинаем тонуть в разрозненных стратегиях, в которых сложно ориентироваться даже их авторам.
В Комиссии Рийгикогу по делам Европейского союза зачастую очень тщательно обсуждаются мельчайшие детали политики. Трудно сказать однозначно: хорошо это или плохо. В то же время мы знаем, что всего век назад, когда не было столь быстрых средств коммуникации, инструкции переговорщикам носили стратегически-концептуальный характер. Это вынуждало тех, кто формировал политику и вел политические переговоры, исходить из общей концепции, стратегии и интересов государства. Сегодня средства коммуникации иные, а переговоры носят тактический характер и позволяют, при необходимости, уточнить любую деталь. Такой процесс привел к угасанию концептуального мышления как на европейском уровне, так и на нашем внутригосударственном.
Так, например, сегодня можно надолго застрять в поисках в проекте государственного бюджета Эстонии какой-нибудь большой цели или идеи. Также сложно найти сегодняшнюю несущую идею Эстонии при осуществлении европейской политики. Какова она для нас — максимально эффективно использовать выделяемые Европейским союзом средства поддержки? А какова сегодня большая идея для всей Европы? Это попытка хотя бы сохранить уровень благосостояния, который обеспечили предыдущие поколения? Или же попытка удержать вместе государства, столь разные по своим интересам?
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Европу в целом сегодня лучше всего характеризует слово: «кризис». Летом мы были свидетелями еврокризиса, т.е возможного выхода Греции из еврозоны или ее банкротства, который удалось смягчить лишь дополнительными денежными вливаниями.
