Atlantico: Парижские теракты ускорили переговоры по урегулированию сирийского кризиса. После встреч партнеров в борьбе с Исламским государством какую форму приобретает коалиция? Достиг ли Франсуа Олланд поставленной дипломатической цели?
Александр Мельник: Активизация дипломатических усилий по формированию широкой коалиции против ИГ, которую начал Франсуа Олланд после терактов 13 ноября в Париже, является геополитически оправданным и безупречным с нравственной точки зрения шагом.
По сути, речь идет о формировании нового антитеррористического альянса, который бы ставил выше внутренних разногласий высшую цель — борьбу с общей угрозой в ключевой момент истории.
Как бы то ни было, нужно признать, что эта более чем похвальная задача до сих пор не выполнена. Препятствующие формированию коалиции центробежные течения не просто не ослабли, а лишь еще больше усилились, в частности из-за ухудшения отношений между Москвой и Анкарой после уничтожения российского самолета Турцией.
Позиции Великобритании и Германии тоже не слишком изменились. Хотя Дэвид Кэмерон расширил военный бюджет страны и начал удары по ИГ в Сирии, это лишь небольшой шаг по направлению к активному участию Великобритании в урегулировании ситуации на Ближнем Востоке. И пусть даже немцы искренне сочувствуют пострадавшей от терактов Франции, Берлин все еще не готов задействовать армию за пределами национальной территории по очевидным для всех историческим причинам.
То же самое касается и других крупных европейских стран, которые могли бы сыграть значимую роль в потенциальной коалиции (в первую очередь это относится к Италии, Польше и Испании): они выражают сочувствие Франции, но дальше слов дело пока не идет.
— Франсуа Олланд позволил добиться сближения с Россией. Однако недавние заявления Владимира Путина по поводу Анкары говорят, что страна все же находится не на одной линии с Францией и Европой, для которых Турция — это в первую очередь член НАТО и ключевой участник миграционного кризиса. Как Франсуа Олланд может справиться с такой ситуацией?
— Визит Франсуа Олланда в Москву никак не отразился на позиции Владимира Путина, который преследует две цели на Ближнем Востоке:
- Спасение репрессивного и авторитарного режима Башара Асада, в котором он видит брата-близнеца: тот же склад ума, принципы работы и т.д. Единственное отличие — это масштабы кровопускания собственному народу.
- Подрыв солидарности Запада. Он хочет вбить клин между западными государствами: разыграть карту Франции (Кремль все еще рассматривает ее как слабое звено НАТО) против США, которых Москва помимо всего прочего обвиняет и в радикализации Исламского государства.
Иначе говоря, нужно помнить о примере вынужденного альянса западных демократий со сталинским СССР в конце Второй мировой войны, который позволил избавить мир от нацистской угрозы. В то же время необходимо избежать повторения послевоенной ошибки, когда смягчение позиции Запада по окрыленному победой СССР породило новую угрозу для всего мира в виде распространения советского коммунизма на страны Восточной Европы и других регионов.
— Сосредоточив усилия на борьбе с ИГ, Франция вынуждена уйти из Африки. Заручилась ли она достаточной поддержкой европейских партнеров, чтобы передать им африканские операции?
— В этой сфере одиночество Франции так же очевидно. В условиях отсутствия единой европейской армии и стоящего перед ЕС множества срочных задач, основные страны-члены полагают, что усилия Франции в Африке (главным образом в Центральноафриканской Республике и Сахеле) представляют собой карательные операции, связанные с колониальным прошлым Парижа на африканском континенте, а не часть европейской оборонной стратегии (которой по факту вообще не существует). В отличие от Франции, европейские соседи не считают, что находятся в состоянии войны. А недавний теракт в Бамако лишь укрепил их скептическое отношение к эффективности французских операций: через три года интенсивных боев Мали все еще остается активным очагом терроризма.
— Каким должна быть позиция коалиции по отношению к Башару Асаду? На какой результат нужно нацелиться? Учитывая, что США категорически против отправки наземных частей…
— Как мне кажется, уход Башара Асада не подлежит обсуждению. Ведь именно он стал причиной гибели бесчисленного множества своих граждан, небывалого по масштабам исхода в Европу и радикализации ИГ, которое организует все новые варварские акции по всему миру. Такой человек ни в коем случае не может быть частью стабильного и устойчивого решения.
Война с ИГ требует четкого лидерства, которого так не хватает сегодня. Хотя Франсуа Олланд обещает искоренить ИГ, все понимают, что у Франции нет средств, чтобы самостоятельно добиться победы. Барак Обама в свою очередь, несмотря на имеющиеся у него ресурсы, постоянно находит оправдания, чтобы не вставать во главе широкой международной коалиции по борьбе с угрожающим человеческой цивилизации абсолютным злом. После кровопролития в Париже он заявил лишь об «активизации авиаударов», а не смене стратегии. Он считает, что нынешняя стратегия борьбы с ИГ «в целом, хорошая». По мне же, все это лишь самообман, потому что постулат Обамы не выдерживает столкновения с действительностью и лишь затягивает принятие необходимых мер.
Ситуация на Ближнем Востоке с каждым днем становится все сложнее и запутаннее. Поэтому нам как никогда нужен смелый и новаторский подход, открытый и четкий отход от дипломатическо-технократической стратегии, которая стоит на вооружении столкнувшихся национальных эгоизмов.
Стоит ли напоминать, что в самые черные часы нашей истории Уинстон Черчилль, обращаясь к народу и всему миру, говорил не об «интенсификации» существующей стратегии, а о необходимости формирования совершенно новой политики: «Вести войну на море, суше и в воздухе, со всей мощью и силой, какую дает нам Бог; вести войну против чудовищной тирании, превосходящей любое человеческое преступление. Вот наш курс. Вы спросите, какова наша цель? Я могу ответить одним словом: победа, победа любой ценой, победа, не смотря на весь ужас, победа, каким бы долгим и трудным не был путь; потому что без победы не будет жизни».
Я убежден, что только такая широта взглядов с поправкой на наши современные реалии может решить квадратуру круга, в которой сегодня оказались переговоры по Сирии.
