Минувшим днем в турецком парламенте прошло собрание партийных организаций. Зал заседаний наполнился так, что яблоку негде было упасть. На повестке дня лидеров стоял вопрос о сбитом российском самолете. У меня была возможность поговорить со многими представителями власти и оппозиции. Большинство из них были озадачены вопросами, связанными с уничтожением российского самолета.
Мы — страна, которая объявила, что не присоединится к экономическим санкциям, введенным против России. Мы были для нее чем-то вроде дыхательной трубки. Именно поэтому президент России Путин назвал президента Эрдогана «крепким мужиком».
Несмотря на риск настроить против себя весь мир, мы поддержали Россию в самые трудные для нее времена. Но почему, когда Москва начала военные операции в Сирии, мы сделали ее нашим врагом? Это важнейший вопрос.
Об иранском измерении проблемы говорил наш премьер-министр: «Мы не бросили Иран, когда ему было тяжело. Весь мир был против Ирана, но мы вместе с Бразилией подняли наши руки против санкций». В Сирии мы оказались с Ираном на разных фронтах.
Под лозунгом «безопасность Тегерана начинается с Дамаска» Иран стал самым активным сторонником режима Асада. Иран — главный после США фактор, под действием которого Ирак пришел к своему нынешнему состоянию. Именно Иран стоит за тем, что премьер-министр Ирака аль-Ибади (İbadi) стал критиковать Турцию. Как будто иракское правительство господствует по всей стране. Как будто переход войск в Ираке Турция осуществляет впервые.
Хоть один иракский госслужащий имел возможность работать в районе Башика в последние годы? Иракское правительство полностью не отвечает даже за Багдад, не говоря уже о Башике. Когда иракские солдаты сбежали, Мосул перешел в руки ИГИЛ. Кроме того, Башика входит в число таких спорных, согласно 140-й статье иракской конституции, районов, как Махмур, Берталла, Шенгал, Зумен.
Террористическая организация ИГИЛ — это, по выражению президента Эрдогана, «марионетка, которую используют все игроки в регионе» или отмычка, способная открыть любую дверь на Ближнем Востоке. Посредством ИГИЛ создается новый дизайн Сирии и Ирака, а через две эти страны — и всего Ближнего Востока.
Впервые в истории Россия, которая даже в период холодной войны могла иметь влияние в регионе только через режимы БААС, обосновалась на Ближнем Востоке. Надо понимать, что Россия в Сирии — надолго. И в период, когда Ближний Восток собирают заново, Москва заставляет ощущать свое присутствие не только в политическом, но и военном аспектах.
Разве Великобритания, начавшая свою операцию в Сирии спустя 40 минут после принятия парламентом такого решения; Германия, которая готовится прийти в САР; США и Франция, которые активно присутствовали на поле боя ранее, не рассчитывают иметь право голоса в процессе передела Ближнего Востока?
За кулисами политической сцены идет активная работа по урегулированию кризиса между Турцией и Россией. Но достаточно ли ее для того, чтобы наладить наши отношения? 17 секунд было достаточно, чтобы их испортить. Но для восстановления и 17-ти дней мало.
После крушения российского самолета у нас связаны руки в Сирии и Ираке. Мы не смогли провести стратегически важную операцию в Джераблусе. Российский самолет мы сбили 24 ноября. А когда должна была состояться операция в Джераблусе? В любой момент. Все детали операции были определены, включая то, какие силы будут задействованы, откуда они зайдут, по каким целям будут нанесены удары с воздуха. Свободная сирийская армия должна была ввести наземные войска численностью в 11 тысяч человек. Число американских и турецких военных, которые тоже были бы заняты в наземной операции, также было известно.
Историческая операция в Джераблусе была нацелена на то, чтобы очистить от ИГИЛ зону протяженностью 98 километров в ширину и 61 километр вглубь Сирии, которая попала бы под контроль Турции и США. Мы помешали бы Партии «Демократический союз» (PYD) перейти на запад от Евфрата и взять под свой контроль территорию от Азаза до Кобани.
Самолет упал, большая операция остановилась.
Кроме того, была предпринята попытка превратить переход войск в Ираке, который мы осуществляем с 1996 года, в международную проблему.
Но и это еще не все. Из-за постоянного закрытия иракского воздушного пространства в связи с ракетными пусками России прекратились и наши операции против Кандиля.
Самолет упал, и мы одним выстрелом убили трех зайцев, а три наши миссии провалились.
До того, как был сбит российский самолет, в некоторых центрах велась работа по подстрекательству Турции к самостоятельной наземной операции в Сирии. Но Турция не вступила на эту ловушку. Она не стала частью сирийской гражданской войны. Она не попала в этот ближневосточный ад.
Отдельно следует остановиться на словах президента России Владимира Путина: это был удар в спину.
Мы совершили критически важный ход в период реконструкции Ближнего Востока. Мы открыли базу Инджирлик для США и стран-членов антиигиловской коалиции. С одной стороны, западный мир во главе с США, с которыми мы входим в одну коалицию, с другой — Россия, с которой нас связывали благоприятные отношения. За стол переговоров о будущем Сирии мы должны были сесть как страна, имеющая крепкие отношения с каждой из двух этих сторон. А сейчас мы в состоянии кризиса с Россией, которая своей военной мощью в Сирии дает понять, что она сядет за стол с очень сильными позициями. Еще недавно Турция и Россия, Эрдоган и Путин должны были создать самый крепкий союз. А вышло с точностью до наоборот.
У турецкой стороны есть сомнения по поводу отношений США и России в сирийском вопросе. Можно даже сказать, «глубокие сомнения». Мы полагаем, что планы США и России на Сирию совпадают на 80%, но не исключаем и существования некоего тайного сговора между ними.
На первый план выходят два момента.
Пострадал ли имидж Путина от уничтожения российского самолета в период создания нового баланса сил на Ближнем Востоке и прежде всего в Сирии? Репутации Путина был нанесен большой урон, и, судя по всему, этим дело не ограничится. Если найдут возможность, то, вне всякого сомнения, захотят погубить и репутацию Эрдогана.
Слава богу, с падением российского самолета этот план был раскрыт. Ведь главными мишенями этого уничтожения были Эрдоган и Путин.
